Есть прямая связь между тем, что произошло в ночь с 18 на 19 апреля, и серией секретных обсуждений, проведенных бывшим министром обороны Авигдором Либерманом в начале января 2018 года. Либерман выдвинул идею, которая показалась многим участникам обсуждения излишней и нереальной. Но Либерман не сдался и распорядился выделить на первом этапе полмиллиарда долларов на создание системы точных ракет класса "земля-земля" с дальностью в 300 км, которая стала частью вооружений сухопутных сил ЦАХАЛа. И это, в его представлении, стало лишь частью проекта принятия на вооружение ракет того же класса большей дальности с созданием в конце этой реформы ракетных войск ЦАХАЛа.
Против этого проекта резко выступили ВВС, поскольку это могло снизить уровень их ответственности и бюджетного финансирования как практически единственного рода войск, который может вести боевые действия за границами Израиля.
Но Либерман, как он пояснил на тех совещаниях, полагал, что ближневосточный театр военных действий требует от Израиля пересмотра концепции подготовки к полномасштабной войне, которая может вспыхнуть в регионе. Эта ситуация может привести к закрытию неба. Либерман опасался полагаться только на ВВС, тем более что иранцы практически засушили на корню этот вид вооруженных сил и вложили все свободные средства в создание мощных и продвинутых ракетных войск.
Ракетные войска в Израиле так и не были созданы, но выделенные Либерманом средства позволили продолжить разработку огневых средств, одно из которых было задействовано, как следует из сообщений мировых информационных агентств, против ракетной системы ПВО, защищавшей иранский ядерный объект.
Хотя у Либермана был самый малый военный опыт среди всех министров обороны последних десятилетий, он смог предвидеть возможность запуска ракеты из восточной части Сирии, которая достигнет Ирана. Предположительный запуск этой ракеты из точки, удаленной от границ Ирана, стал итогом тяжелых дискуссий в военном кабинете в апреле 2024 года в условиях международного давления на Израиль с требованием отказаться от реакции на иранскую атаку.
Информация об иранских намерениях атаковать стала известна Израилю благодаря совместной работе собственной и американской разведок. Была подготовлена программа ответа на эту атаку, что включала, по оценкам, массированную бомбардировку с воздуха ряда военных объектов Ирана, в том числе в Тегеране.
Настроение кабинета было воинственным: Израиль не намеревался ждать, пока по нему прилетит все запущенное, причинив ущерб, а собирался нанести массированный удар в тот момент, когда станет известно о запуске. Представители главы правительства с уверенностью заявляли СМИ, что вот-вот в Тегеране прозвучат взрывы, и это не было пустыми словами. В ЦАХАЛе также поддерживали мощный ответ. Армейское руководство не верило, что через несколько часов будет достигнут блестящий успех в защите страны от ракетной атаки. А после разговора с Байденом по телефону Нетаниягу объявил, что принятие решения надо перенести на следующий день. А затем оно откладывалось еще несколько раз.
►Разногласия в кабинете
В кабинете шли споры по двум вопросам: будем ли мы отвечать на атаку - и если да, то как?
После успешного перехвата большинства средств нападения в кабинете снизилась мотивация к снесению Тегерана с лица земли, и обсуждение вернулось в более реалистичное русло: Израиль не хотел открывать дополнительный фронт, и некоторые члены кабинета полагали, что стоит прислушаться к рекомендациям США и других стран, которые призывали ограничиться дипломатической реакцией на происшедшее.
Поддержка Израиля после ответной атаки, даже ограниченной, могла снизиться, и тогда иранцы могли бы атаковать снова. Иранцы угрожали, что за любой атакой по их территории последует ответ вне зависимости от масштабов ущерба. Были и другие соображения против израильского ответа на атаку: это позволило бы оставить счет между странами открытым, что вызвало бы нервозность у противника.
С другой стороны, у отказа от реакции была своя цена. Если Израиль не отреагирует на столь мощный удар по своей территории, то на что вообще он станет реагировать? Кроме того, опасения перед еще одной ракетной атакой из Ирана сделали бы невозможными действия против аятолл за пределами иранских границ, поскольку это могло привести к атаке еще больших масштабов.
Слышались и такие рассуждения: если будет нанесен ответный удар, то он не может быть слабым, ибо в таком случае во всем мире нашу страну сочтут колоссом на глиняных ногах. Или надо нанести удар, но в другом месте, однако чтобы его заметили во всем мире. И где проходит порог избыточного ответа, который приведет к ответным действиям иранцев, тем более что режим аятолл пообещал осуществить их в любом случае?
Иными словами, стоял вопрос: как нанести удар, но при этом просигнализировать, что Израиль не заинтересован в эскалации конфликта?
В итоге возобладал подход ВВС и военной разведки после того, как многие члены кабинета уже думали, что решение будет вновь отложено. Было решено не столько нанести удар, сколько продемонстрировать свои возможности. Во главу угла поставили способ реагирования, а не уничтожение конкретных целей.
►Цель: жесткий месседж Тегерану
Так все происходило, согласно публикациям в американских СМИ: один самолет F-15 выпустил единственную ракету из точки, удаленной от иранских границ. Он не входил в воздушное пространство Иордании, которая возражала против ирано-израильских боев в своем небе. Была отдана дань уважения стране, чьи летчики приняли участие в перехвате иранских огневых средств 14 апреля.
Западные и иранские источники сообщили изданию The New York Times, что были поражены элементы зенитно-ракетной батареи С-300 российского производства с современным радаром, находившейся на базе иранских ВВС недалеко от ядерного объекта в Натанзе. Она находилась там именно для его защиты от израильского удара и была в состоянии повышенной готовности с момента иранского обстрела Израиля, но не смогла защитить даже саму себя. Согласно спутниковым снимкам, батарея была выведена из строя.
Иранцы утверждают, что на их территорию ничего не проникло и что они уничтожили все израильские ракеты в небе над Ираком. Да, в Ираке были обнаружены обломки ракеты, но можно допустить, что она была выпущена лишь для подстраховки. Когда основная ракета поразила цель, вторая получила команду на самоуничтожение. Если ничего не проникло на иранскую территорию, то никто не мог бы сказать, кто именно запустил ракету. После того как Израиль не взял на себя ответственность, Иран избавился от необходимости дать ответ, ибо давать его было бы якобы не на что.
Часть публики могла усмотреть в израильском ответе проявление слабости, но не она является целевой аудиторией этого ответа. Иранцам стало понятно, что Израиль в состоянии с легкостью преодолевать их системы ПВО.
Израиль как бы заявил аятоллам: вы использовали 331 средство нападения и ничего не добились, мы запустили одну ракету, можно сказать, что "для галочки". Можете себе представить, что было бы, если бы мы запустили 331 ракету.
Иран, по мнению западных экспертов, находится в замешательстве. "Ранее миру были продемонстрированы иранские возможности, – говорит Зохар Палти, служивший ранее начальником разведотдела Мосада и главой военно-политического штаба министерства обороны, когда его возглавлял Либерман. – Иранцы провели успешную атаку на нефтяные объекты Саудовской Аравии в сентябре 2019 года. Полный провал саудовских попыток защитить свои предприятия привел к полной победе Ирана – и весь мир стал опасаться его возможности атаковать по своему усмотрению. Грозный имидж аятолл мгновенно рухнул после успеха международной коалиции с рекордным числом участников, которое могло увеличиться за счет вступления в игру ВВС ряда европейских стран, если бы Иран промедлил еще пару дней. Проведенное главой CENTCOM Майклом Куриллой и командующим израильских ВВС Томером Баром блестящее планирование операции и современное американское и израильское вооружение не оставили иранцам шансов на успех.
Иранцы достигли эффекта, прямо противоположного тому, которого добивались: правила игры, может, и изменились, но отнюдь не в пользу Ирана, его сила сдерживания не возросла, а упала.
Иранцы – неглупые люди, и они сделали вывод из случившегося, и это отобьет у них желание расширять масштаб противостояния в Газе и на другом фронте, и они не позволят Хизбалле привести дело к эскалации".
В международные СМИ попало название ракеты ROCKS производства концерна RAFAEL. Согласно тому, что пишут, в момент, когда иранцы поняли или поймут, откуда прилетела ракета и насколько они были далеки от возможности ее перехвата, им станет ясна степень угрозы для их ядерных объектов со стороны технологий, на порядок превосходящих их собственные. Это поймут они, а с ними и весь мир.
Палти пришел к революционным выводам. Он в 2019 году переписал военную доктрину Израиля, пересмотрев выводы множества комиссий и экспертов, которые занимались этим вопросом с тех пор, как Давид Бен-Гурион провозгласил стратегию, что в своей обороне Израиль должен полагаться только сам на себя. "Возможно, мы ошибались, – говорит Палти. – В сложившейся на Ближнем Востоке ситуации даже сверхдержаве было бы трудно справиться с такой лавиной БПЛА и ракет. Нам надо перестать опасаться выглядеть пораженцами или менее гордыми и независимыми, главная цель – это защита Израиля в сложных и переменчивых условиях. А ущерб для реноме нам как-нибудь простят".
Перевод: Даниэль Штайсслингер