Когда супруги Герцог въехали в президентскую резиденцию в июле 2021 года, Михаль Герцог старалась продолжать жить как обычно: покупки в супермаркете, пешие прогулки по Иерусалиму, даже посуду она иногда моет сама, не дожидаясь персонала. Тем не менее есть одна вещь, которую она перестала делать с 7 октября: отвечать в ватсап-группах, где она раньше была активным участником. Об этом она рассказала в откровенном интервью женскому журналу "Ла-Иша".
"Сегодня я двадцать раз подумаю, прежде чем написать что-то в группах своего района, родительских группах или группах друзей, потому что я знаю: если увидят мое имя - наверняка будет реакция. Есть люди, которые знают, что я в группе, и пишут мне ужасные вещи, и это тяжело. Иногда даже на личный телефон я получаю оскорбительные сообщения. Например, мне пишут, что "стране конец", или проклинают меня или президента. Некоторые настолько искренне это пишут, что я отвечаю и даже звоню им".
- Серьезно? Вы действительно звоните людям, которые вас проклинают?
- Да, потому что это люди, которых я знаю десятки лет. Я говорю им: "Если бы вы стояли передо мной, вы бы произнесли эти слова? Думаю, нет". Соцсети позволяют нам использовать ужасные слова".
Михаль Герцог в интервью
Журналист: Мали Зайдман, видео: Ярон Бреннер
- Поэтому у вас нет страничек в фейсбуке, инстаграме или соцсети X?
- Этот вопрос возникает постоянно - находиться в социальных сетях или нет. Есть женщины, которые говорят обо мне: "Она несамостоятельна, потому что использует социальные платформы президента". Но я вполне независимый человек, у меня есть свои мнения, и я не чувствую, что это уменьшает мою самостоятельность. Ведь я не избранное должностное лицо.
► "Нам нужно более широкое представительство"
Михаль Герцог 63 года, по профессии она адвокат по уголовным делам. В тот день, когда она дала интервью журналу "Ла-Иша", ее муж, президент Израиля Ицхак Герцог, призвал к созданию правительства единства.
"По вопросу заложников мы делаем все возможное, - утверждает она. - Вы сами знаете, что даже среди семей заложников есть спор о том, приносят ли пользу протесты в борьбе за сделку или могут навредить. Иногда мне кажется, что мы слегка запутались. В этой ситуации зло - это ХАМАС, который ужесточает позиции. ХАМАС - этот тот, кто убивает заложников".
"Несколько недель назад на конференции в Герцлии я сказала, что я не какой-то великий стратег и не политик, но когда я смотрю на переговорные группы, то сразу задаюсь вопросом: как может быть, что там нет ни одной женщины? Ни одной матери? Точка зрения женщин - другая и всегда вносит дополнительную ценность. Мы видим это во время мозговых штурмов в хайтеке и армии, где есть командная работа людей из разных дисциплин и с разным опытом. Мы хотим разнообразия, а в однородных коллективах доходит до того, что можно не прислушиваться к предупреждениям офицера женского пола из военной разведки".
"У меня нет сомнений, что мир в конце концов наступит благодаря женщинам", - заявляет Михаль Герцог.
- Где вас застало 7 октября?
- Мы находились у себя дома в Тель-Авиве. При первой сирене побежали в убежище в саду, потому что наш тель-авивский дом старый, и у нас нет защищенной комнаты. Мы посмотрели друг на друга и сказали: 'Кого это мы так разозлили ночью военной операцией?" Когда мы получили видео, в котором машины с террористами разъезжали по Сдероту, я воскликнула: "Это фейк, такого не может быть".
- Когда вы начали беспокоиться?
- В такие моменты всегда есть два человека, которые сразу пишут моему мужу, - Алон Давиди (мэр Сдерота) и Офир Либштейн (глава регионального совета Шаар ха-Негев, погибший в тот день), но от обоих не пришло ни одного сообщения. Мы включили телевизор, и каждые десять минут муж говорил мне: "Офир почему-то не пишет". Офир был близким другом, многие жители кибуцев состоят в партии Авода. В Кфар-Аза и Беэри у нас много друзей. Вскоре мы начали слышать об участниках фестиваля Nova, потому что дочь одного из руководителей нашей службы безопасности была на фестивале. Мы поняли, что происходит что-то ужасное.
"Назавтра мы начали ездить по больницам. Вместе ходили на похороны. Иногда делились - на одни похороны ехал муж, на другие - я. Были дни, когда мы добирались до семей только после завершения траурной недели, шивы, - иногда потому, что они так просили, но еще мы поняли, что только после шивы можно поговорить по-настоящему по душам. Мы все, все израильское общество, все еще переживаем эту травму, и моя задача - предотвратить посттравматическое расстройство. Это значит быть едиными.
- Что вы думаете об ощущениях части израильского общества, что вы и президент недостаточно высказывались по горячим вопросам?
- Что касается юридической реформы, то если кто-то и высказывался и пытался остановить ее, так это президент. Вы можете проверить его речь в феврале 2023 года, где он сказал, что, будучи бывшим офицером разведки (Герцог служил в спецподразделении 8200), он понимает, что враги с большим удовольствием наблюдают за расколом в обществе. Протестующие очень злились на него: как ты можешь призывать к диалогу? Но те два-три месяца, когда была серьезная попытка диалога в президентском доме, позволили народу Израиля пережить Песах 2023 года и относительно мирно отметить 75-летие государства Израиль. Потом прошли различные голосования в кнессете, и начался пик протеста.
- Вы не понимаете гнева своих соседей по району?
- Гнева не понимаю. Я понимаю их страх, что наступил конец демократии, конец стране, и они кричат от паники, ожидая чего-то от нас. Но я также встречаю людей с другой стороны, которые говорят: 'Наши герои все еще сражаются на фронте, вы не можете открывать фронт против них и ослаблять их своими заявлениями". Я могу понять и это. Преимущество президентского дома в том, что мы видим всю картину. Я ценю людей, которые выходят из своей группы и пытаются услышать другую сторону.
- И все же 7 октября в стране будут две церемонии памяти.
- Меня огорчает этот спор. Я рада, что удалось достичь хотя бы разделения церемоний по часам.
- Вас пригласили на обе церемонии?
- По-моему, мы еще не получили приглашение на государственную церемонию.
► "Тревога во время разговора с Зеленской"
В январе 2024 года в Израиль прибыла Прамила Паттен, заместитель генерального секретаря ООН и специальный представитель ООН по вопросам сексуального насилия в зонах конфликтов. Михаль Герцог приняла ее вместе с представителями 13 израильских женских организаций. "Ее команда была в стране две недели и выпустила смелый отчет, - говорит Герцог. - Недавно были опубликованы обвинения американских властей против лидеров ХАМАСа. Там есть цитата о сексуальном насилии со стороны ХАМАСа, так что нам удалось повлиять на ситуацию".
- С кем из мировых лидеров или их жен вы установили личный контакт?
- Я была на связи с женой президента Зеленского, Еленой. Когда она позвонила мне в начале войны, во время разговора началась воздушная тревога, и я сказала ей: "I have to go". Она меня поняла.
- Как изменились ваши связи с женщинами в арабском мире после начала войны?
- У меня было несколько личных дружеских контактов с министрами из арабских стран. Я не могу назвать их имена. С одной из них у меня очень близкие отношения. Я люблю ее и чувствую, что это взаимно. В начале войны мне посоветовали "призвать всех женщин на Ближнем Востоке объединиться". 7 октября они еще написали мне, но потом им стало труднее, и я их понимаю. Мир сложен, они видят фото из Газы... Наша задача в том, чтобы в мире сохранялось также осознание случившегося в Израиле.
В сокращении. Полностью интервью на иврите опубликовано в журнале "Ла-Иша"