Через неделю после выписки последнего ребенка из отделения вернувшихся заложников, где находились 19 детей, 7 матерей и бабушка, психолог больницы "Шнайдер" Дганит Бен-Нисан лишилась голоса. Такой была реакция ее организма на стресс от приема и лечения этих необычных пациентов. Бен-Нисан входит в группу из трех психологов, которые занимались маленькими детьми, захваченными ХАМАСом 7 октября и освобожденными после двух месяцев плена. Она рассказала журналистам Ynet, что пережили дети-заложники и каково пришлось их матерям в столь экстремальной ситуации.
Дганит Бен-Нисан, которая работает заведующей психологической службой клиники развития ребенка при больнице "Шнайдер", начала готовиться к приему заложников за несколько недель до их освобождения. В больнице продумали все до мельчайших деталей - начиная с вопросов, которые собирались задать заложникам, до игрушек в кабинете.
Даже те психологи, которые десятилетиями работали с пережившими травму детьми, были шокированы этой ситуацией, с которой никто из них еще не сталкивался.
"Надо отметить силу материнского инстинкта. Мамы-заложницы интуитивно поняли в плену, что должны заботиться не только о физическом здоровье малышей, но и об их психике, - говорит Дганит Бен-Нисан. - Они заботились о том, чтобы малыши не пугались, старались преуменьшить уровень угрозы. Все мамы говорили о желании сохранить простодушие малышей, их веру в добро - хотя им пришлось столкнуться с самым коварным злом в мире".
- Как они это делали?
- Реальность скрыть невозможно даже от малышей, но мамы старались это сделать. И, надо сказать, довольно изобретательно. Каждая придумывала свой способ объяснить ребенку, почему "эти люди" забрали их из дома и почему держат взаперти. Мамы все время были озабочены тем, как сохранить здоровье детей, чем их накормить и занять. Поймите, сложно находиться с ребенком в закрытом помещении, где нет игрушек и вообще ничего. Это трудно даже представить.
Тем детям, кто попал в плен без родителей, помогали находившиеся там взрослые. Они пытались внушить им, что снаружи опасно, а внутри опасности нет. Они говорили детям, что эта ситуация закончится, что они вернутся домой, и старались сохранять оптимизм. Это придавало силы и самим родителям, чтобы продолжать функционировать и заботиться о детях.
Дети-заложники находились под наблюдением в больнице в среднем несколько дней. Но одни выписались через 2 дня, а другие - через 10. Довольно часто уже на второй день ребенок был не таким испуганным и потерянным, как после первой ночи в больнице. Малыши обладают высокой способностью оправляться от травм, физических и психических".
►Чего нельзя обещать
При этом Бен-Нисан описывает и другие моменты. "Мы постоянно находились рядом с освобожденными, чтобы вовремя заметить признаки неблагополучия. Но некоторые родители, увидев нас у дверей палаты, говорили: спасибо за заботу, но, пожалуйста, оставьте нас, мы справимся сами. Нам было важно предоставить им выбор, когда и как помогать.
Разумеется, были и симптомы неблагополучия: одни дети боялись отдалиться от родителей, другие просыпались из-за ночных кошмаров, третьи боялись выйти из палаты в первые дни. Мы брали их на руки и показывали, что в этих помещениях безопасно, что мы находимся в Израиле, и можно смело выходить из палаты, если хочется. Постепенно они успокаивались и начинали выходить из палат и даже играть".
- А что с ними произойдет потом, по вашему мнению?
- Предстоит лечение, но я верю, что с ними все будет хорошо. Родители спрашивали у нас, запомнят ли дети пережитое. Но вопрос стоит так: не запомнят ли вообще, а как запомнят. Мы знаем, что даже новорожденные запоминают происходящее с ними, это фиксируется на физиологическом уровне. Даже у маленьких детей физиологическая и сенсорная память работают. Например, они будут бояться шума, даже не понимая почему. Беседы о пережитом помогают справиться с травматическим событием. Одна из наших задач - это проговаривать все, в том числе то, о чем не принято говорить.
Мамам-заложницам тоже пришлось тяжело. Ведь они сами находились в плену и не знали, что происходит - и при этом должны были отвечать на вопросы детей. Малыши тосковали по своей комнате, по игрушкам - и мамам приходилось обещать им, что все вернется, хотя они не могли это гарантировать. После возвращения пришлось сообщать детям тяжелые вещи о пострадавших родственниках. Понимаете, это травматическое событие еще не завершилось, дети и матери еще переживают его, и их отношение к нему только формируется.
►Восстановить веру в людей
Бен-Нисан хорошо осведомлена о роли родителей в критические моменты жизни. "Психологи в нашей клинике занимаются диагностикой нарушений развития. Мы сопровождаем семьи с недоношенными детьми, с задержкой развития, аутизмом, а также с малышами, перенесшими травму в начале жизни или серьезную медицинскую проблему - например, операцию на сердце. В своей практике мне не раз приходилось работать с родителями, которым надо сообщить тяжелую весть - например, что у их ребенка есть проблема в развитии. Для них это потрясение, и говорить такое непросто. Навык беседовать на подобные темы приходит с опытом", - говорит она.
- Но события 7 октября отличаются от любой другой травмы.
– Верно, эти события отличаются и по сути, и по масштабам. Это не единичная травма, а целый комплекс, растянутый по времени: многие дети долго сидели в убежище под звуки стрельбы и взрывов снаружи, слышали о похищении людей, затем - о раненых и убитых. У некоторых погибли близкие родственники, и все это произошло очень быстро, в течение короткого промежутка времени.
- Как объяснить все это детям? Как вернуть им доверие к взрослым, к окружающему миру?
- Важно разговаривать с детьми. Не все понимают это. Надо всегда говорить правду, без приукрашивания и искажений, но подавать это в соответствии с возрастом, понятным детям языком. Малышам не нужны длинные разъяснения. Надо говорить коротко и по существу. Важно быть готовыми давать ответы на возникающие вопросы. Если ответа нет, надо сказать, что вам нужно время подумать над ответом. Можно ответить позже, даже проконсультировавшись с кем-то более компетентным. Важно всегда внушать ребенку уверенность в безопасности и оптимизм, говорить малышу, что вы рядом.
Матери, вернувшиеся из плена, тоже хотели понять, как донести происшедшее до детей, что надо им говорить, а что не стоит. События 7 октября отразились на всех, подорвали веру в добро, особенно у самих пострадавших. Часть наших встреч с мамами-заложницами были посвящены восстановлению веры в людей. Детям проще - когда рядом есть родитель или иной взрослый, они могут доверять ему. Поэтому важно быть с ними и разъяснять происходящее.
Важно обращать внимание на совсем маленьких - этот возраст как-то выпадает из зоны внимания. Мы думаем, что они ничего не понимают и ничего не запомнят, поскольку еще не умеют разговаривать. Важно обратить особое внимание на эту возрастную группу.
- Когда вы сами в последний раз плакали? Как вам спится?
- У меня все время ком в горле, и многое может заставить меня расплакаться. Например, некоторые песни, а также рассказы о трагических событиях. Иногда плачу из-за того, что растрогалась. Например, когда увидела, как приземлился первый вертолет с заложниками. Но чаще всего плачу, когда слышу рассказы о героизме заложников. А вот со сном у меня все в порядке. Я прихожу домой настолько усталой, что засыпаю без проблем. Спать приходится недолго, сны снятся реже, я просто проваливаюсь в сон от усталости и эмоционального утомления.
- А что вы делаете, чтобы успокоиться?
- Меня успокаивает вид синего моря, я сижу возле него по утрам в субботу с подругами. Это сильно действует на меня, и я хожу к морю в любую погоду.
Перевод: Даниэль Штайсслингер