На днях я побывал в Кирьят-Шмоне - городе на севере Израиля. Мы пересекли Кирьят-Шмону с севера на юг всего за несколько минут. Кроме двух наших машин, на дорогах не было ни одного транспортного средства. Я не преувеличиваю – ни одного. На окраине города мы наткнулись на армейский блокпост. Нас остановил солдат. Рядом висел указатель, не оставлявший никаких сомнений: "Осторожно! Вы въезжаете в опасную зону". Мы продолжили путь.
От северного перекрестка до восточного кампуса колледжа "Тель-Хай" всего 2,5 км. Мы проехали этот отрезок за считанные минуты. Было пасмурно, но Галилейский выступ выглядел прекраснее, чем когда бы то ни было. С вершины, на которой расположился академический колледж "Тель-Хай", открывается вид на Кирьят-Шмону. Нас окружали прекрасные Галилейские горы и Голанское плато. Перед нами простиралась зеленеющая и спокойная долина. Если бы не тот факт, что мы приехали снять очередной сюжет о нынешней войне, можно было подумать, что мы находимся где-то за границей. Но в этот момент тишину нарушил грохот артиллерийских орудий, и мы очнулись: это Израиль, находящийся в совершенно аномальной реальности.
С площадки, расположенной возле правительственного Института по исследованию израильского севера, открывается вид на микрорайон Ювалим. Это новый квартал Кирьят-Шмоны. Современная застройка, как в городах центра страны. Только вокруг красивая природа. Четырехкомнатные квартиры в этом микрорайоне продают за 1,7 млн шекелей. Точнее продавали – до войны. Сейчас район пуст. На улицах ни души. Ювалим символизировал благополучное будущее города. Теперь же это будущее выглядит пугающе.
Кирьят-Шмона лежит на самом краю долины Хула. С запада над ней возвышается горный хребет Манара, отделяющий город от Ливана. С севера находятся Метула и Кфар-Гилади, которые также отделяют Кирьят-Шмону от соседнего государства. С востока – кибуцы Ха-Гошрим и Дан, за которыми начинаются Голанские высоты. Город пересекают два горных ручья. В Европе Кирьят-Шмона была бы оживленным центром аграрного региона, куда стекаются жители окрестных деревень. Центром локальной торговли, туристической жемчужиной, откуда отдыхающие устремлялись бы на горнолыжные станции и в заповедники, чтобы вернуться в местные кафе и сувенирные лавки на обратном пути. Но мы не в Европе. В Израиле все наоборот.
Когда в 1950 году была основана Кирьят-Шмона, близлежащие кибуцы и мошавы процветали уже несколько десятилетий. Сельскохозяйственная колония Метула была создана за полвека до этого, затем были основаны Кфар-Гилади и другие еврейские населенные пункты. Фактически именно жители сельскохозяйственных поселений потребовали от правительства построить город в долине. Их требование совпало с интересами руководства: государство стремилось рассредоточить население вдоль границ, а жителям долины Хула требовались дополнительные рабочие руки. И правительство сделало то, что оно всегда делало в течение многих лет: направило новых репатриантов из арабских стран (Ирака, Ливии, Йемена) в барачный городок Кирьят-Йосеф, со временем ставший Кирьят-Шмоной. Даже эти два названия прославляют не город и его историю, а события происходившие со старожилами окружающих поселений. Йосеф – это Йосеф Трумпельдор, павший при защите поселка Тель-Хай. Шмона (восьмеро) – Трумпельдор и еще семь жителей поселка, погибших вместе с ним. Кирьят-Шмона и ее жители изначально не находились в центре внимания тех, кто создавал город, и тех, кто жил вокруг. С тех пор немногое изменилось.
Жители Кирьят-Шмоны многие годы борются, чтобы изменить ситуацию. Совместными усилиями местного руководства, делового сектора, благотворительных учреждений и даже некоторых государственных инстанций город предпринял попытку использовать свои относительные преимущества (красивый ландшафт, сельскохозяйственная культура, академический колледж и государственный исследовательский институт), чтобы совершить качественный рывок. Возможно, многие израильтяне не знакомы с работой исследовательского института Кирьят-Шмоны, но он имеет международную репутацию в сфере агро- и пищевых технологий. В последние десять лет Кирьят-Шмона стремилась развивать именно эти две отрасли.
Концерн "Тнува" открыл в городе исследовательский фудтех-центр. Фонд JVP Арэля Маргалита основал здесь Margalit City, инновационный центр пищевых технологий. Все эти научно-промышленные институты инвестировали в учебу и подготовку местных старшеклассников и студентов колледжа, чтобы в городе сформировалось целое поколение специалистов в сфере агро- и фудтехнологий. Парадоксальным образом задаче способствовала эпидемия коронавируса: сотрудники обнаружили, что часть времени могут работать из дома, и начали перебираться в сельскую местность. Кирьят-Шмона постепенно стала превращаться из заброшенного города развития в процветающий город, предлагающий пасторальную атмосферу в сочетании с возможностью трудоустройства в сфере передовых технологий.
3 Еще фото
Жители Кирьят-Шмоны ожидают эвакуационные автобусы. Часть из них больше не вернется в город
(Фото: Jalaa MAREY / AFP)
После 7 октября все изменилось. Колледж закрыт, студенты учатся дистанционно. Фудтех- и агротех-стартапы покинули город, некоторые из них перевезли свое дорогостоящее оборудование в центр страны. В новом здании научно-исследовательского института я обнаружил лишь двух людей: профессора Сулеймана Хатиба и его научную помощницу. Хатиб занимается исследованием старческих заболеваний. На вопрос, почему он остался, профессор ответил, что его оборудование невозможно перевезти в другое место. Кроме того, он живет в деревне Аджар на границе с Ливаном. Жители деревни не были эвакуированы, и он тоже остался дома. Он намерен продолжать работать в инстиуте, но не уверен, что остальные вернутся в обозримом будущем.
Перед войной в Кирьят-Шмоне насчитывалось около 25.000 жителей Через 2 недели после 7 октября подавляющее большинство из них были эвакуированы и расселены в 200 гостиницах в разных частях страны – от Тверии до Эйлата. В городе осталось всего несколько тысяч жителей – в основном пожилых, часть из которых находятся на попечении социального отдела. Город сломлен. Система образования не может нормально функционировать дистанционно, бизнес гибнет и не получает адекватной компенсации от государства. Многие семьи, особенно те, у кого есть средства, серьезным образом взвешивают свои дальнейшие шаги. До сих пор не ясно, когда можно будет вернуться домой. Что за будущее ждет горожан после возвращения, тоже неизвестно. Некоторые уже приняли решение не возвращаться. Многие эвакуированные сняли квартиры в Тель-Авиве, Хайфе, Харише. Их дети начали учебу в других школах. Если к концу учебного года ситуация на севере существенно не изменится, вряд ли они вернутся назад.
Положение населенных пунктов, расположенных рядом с Кирьят-Шмоной, тоже весьма проблематично. Над колледжем "Тель-Хай" возвышается мошав Кфар-Юваль - прямо у пограничного заграждения. В нем 700 жителей, в большинстве репатрианты-старожилы из Индии. Они зарабатывают на жизнь сельским хозяйством – производят яйца и ухаживают за фруктовыми деревьями. Бросить курятники невозможно, поэтому большинство жителей остаются в мошаве.
Неделю назад житель мошава Барак Аялон вернулся домой после смены в охранном отряде поселка. Он и его мать Мира сидели за обеденным столом, когда ракета Хизбаллы попала в их дом и убила обоих. Отец выжил лишь потому, что находился в другой комнате. Похороны матери и сына состоялись в темноте, чтобы снизить риск для участников церемонии. Так живут люди в Верхней Галилее.
История гибели семейства Аялон не то чтобы прошла незамеченной, но была поглощена той невообразимой круговертью событий, в которой мы живем. Мать и сын были убиты в своем доме противотанковой ракетой Хизбаллы, и это никого не приводит в ужас. Я понимаю, что в Израиле никто не заинтересован в развертывании полномасштабных боевых действий на севере, поскольку цена этой войны, по всем оценкам, будет слишком велика. Но и цена безразличия государства к трагической ситуации, в которой оказались северяне, тоже непомерна.
Я не знаю, каким должно быть решение. Я не военачальник и не государственный деятель, всего лишь журналист. Но люди, просившие у нас проголосовать за них, утверждали, что знают, как управлять страной, и поэтому они обязаны обеспечить подобное решение. Каждый новый день ставит под угрозу будущее тех немногих израильтян, кто остался удерживать приграничные северные районы, поселки, сельское хозяйство, промышенность, образование. С каждым днем растет вероятность, что немалое число эвакуированных не вернутся в родные места. И, как это чаще всего бывает, это будут наиболее сильные, те, кто уже сейчас может позволить себе начать новую жизнь в другом месте. Вернутся те, у кого нет альтернативы, и, естественно, на них ляжет бремя восстановление региона. Они вновь, как десятилетия назад, могут оказаться позади, брошенные на произвол судьбы.
На обратной дороге мы остановили машины возле перекрестка прямо посреди пустынного шоссе. Моя спутница указала на установленные армией бетонные заграждения высотой в несколько метров – там, где шоссе огибает Метулу и Кфар-Гилади. Они призваны защитить проезжающих от противотанковых ракет. И тут я обратил внимание на большой щит, указывающий, что дорога ведет в колледж "Тель-Хай". "Иногда стоит выйти из зоны комфорта", - гласила надпись. Это выглядело совершенно сюрреалистически. Те, кто живет на севере, действительно живут вне зоны комфорта. В прошлом это был Трумпельдор и другие защитники Тель-Хая. Теперь – первопроходцы поневоле, также вынужденные платить высокую цену за свое право жить здесь.
Настало время и правительству выйти из зоны комфорта. Пора создать особый отдел восстановления Северного региона, который будет работать с главами местных советов, как это происходит на юге Израиля. Необходимо определить потребности жителей севера и разработать пути решения их проблем. Это не только вопрос денег, но и вопрос внимательного отношения к живущим там людям. Израильский север не получает ни того, ни другого.
В 2018 году премьер-министр Биньямин Нетаниягу сказал жительнице Кирьят-Шмоны, посмевшей прервать вопросом его выступление перед горожанами, что она вызывает у него скуку. И это было правдой. Южные города (Сдерот, Димона, Нетивот), получившие в последние 10 лет особые дотации от государства, сумели увеличить численность населения и улучшить экономическое положение. Кирьят-Шмоне этого не удалось из-за слабого городского руководства и безразличия со стороны правительства.
2024-й должен стать годом восстановления Израиля - восстановления юга, восстановления севера, восстановления израильского национального духа. Во всяком случае я очень на это надеюсь. Кирьят-Шмона и вся Верхняя Галилея прошли долгий путь. Угрозы со стороны Ливана и Сирии существовали всегда, но нынешняя война грозит отбросить регион назад и свести на нет все достижения последних 17 лет, прошедших после окончания Второй Ливанской войны.
Перевод: Гай Франкович