За все 43 года своей жизни я никогда не испытывал такой любви к Израилю, как в эти дни, и одновременно – не чувствовал такого отвращения к его руководству. Когда я пишу "к руководству", я не имею в виду Биньямина Нетаниягу, я имею в виду всё руководство страны.
Я родился в семье советских евреев, репатриировавшихся в начале 70-х годов. Они приехали в страну из сионистских побуждений. Мои родители познакомились уже в Израиле, в Петах-Тикве. Создали семью, родили детей.
С момента своей репатриации мой папа участвовал во всех израильских войнах. Он приехал сразу после Войны Судного дня и был призван в ЦАХАЛ, несмотря на то, что служил в Советской армии. Он был на фронте в Первую Ливанскую, служил резервистом в годы первой интифады. Я помню, как он возвращался домой в военной форме, с длинной бородой, и рассказывал о темных переулках арабских городов и о камнях, которые их жители бросали в солдат. Это было не то будущее, которое я хотел для себя и своих детей.
Я и сам отслужил в армии, повзрослел и захотел проверить, действительно ли Израиль – единственное для меня место или все же есть альтернатива. В годы моей молодости экзистенциальные угрозы, сопровождавшие жизнь поколения моих родителей (а также дедов тех, чьи отцы и матери родились в Израиле), стали казаться не столь явными. Войны все еще происходили, а также интифады, “витки эскалации”, операции и прочие понятия из армейского лексикона, но это не казалось угрозой нашему существованию.
Израиль становился все богаче. Экономика процветала. Мы стали стартап-нацией, я испытывал удовлетворение и гордость от своей работы. Но мысль о том, что было бы со мной, живи я в другой стране, никогда меня не покидала. В 2018-м у меня появилась возможность проверить это. Я поступил на учебу в США. Два года, проведенные вместе с семьей в Америке, не дали ответа на этот вопрос. Жизнь за океаном имела множество преимуществ, но и немало недостатков. Я чувствовал себя чужим, лишенным дома. Больше всего я скучал по друзьям, не по государству.
За последние четыре недели в Израиле во мне пробудились патриотические чувства, о существовании которых я даже не подозревал. Я испытываю огромную любовь к этому народу, к этой стране, к этому месту. Мое сердце разбивается всякий раз заново, когда я узнаю о гибели и потерях. Но затем мне удается воспрянуть духом, когда я слышу об очередной истории героизма – армейского или гражданского.
Многое и многие в Израиле все еще бесят меня – в основном те, кто, на мое понимание, действуют во вред государству, обществу, гражданам. И тем не менее – я вдруг окончательно понял: здесь мой дом. Любишь ты его или нет – это твой единственный дом. Здесь я родился, здесь я буду растить своих детей, здесь я умру. Но Израиль необходимо выстроить заново, вылечить его тело и душу, восстановить его институты, вернуть прежние идеалы.
►Что ждет Израиль в ближайшем будущем
В ближайшем будущем у нас война. Я намеренно использую понятие "самое ближайшее время", поскольку не знаю, как долго это продлится. Бени Ганц говорит о годах. Бывший премьер-министр Нафтали Беннет – о периоде от полугода до пяти лет. В любом случае это не будет короткой войной.
Несмотря на подобные заявления, похоже, что политический истеблишмент не до конца осознает, что война может затянуться. Но если это так, необходимо прямо сейчас готовить к этому экономику. Необходимо думать об источниках финансирования военных действий.
►Экономика военного времени: какой она должна быть
Как ни крути, в конечном итоге существует единственный способ финансировать войну – работать и платить налоги. Это будет не тот рынок труда, к которому мы привыкли, поскольку мы находимся в состоянии войны. Некоторые отрасли экономики будут мобилизованы для этой цели. Частично это уже происходит: военная промышленность получила распоряжение от министерства обороны перенастроить производство на внутренние нужды, а не на экспорт. То же касается компании морских перевозок "Цим", а также сухопутных транспортных компаний. Порты также должны быть мобилизованы с целью сохранения цепочек поставок, чтобы у Израиля было сырье и продукты питания для жизнеобеспечения населения и продолжения войны.
Нам необходимо срочно решить проблему рабочих рук в сельском хозяйстве и строительной отрасли. Возможно, задействовать молодежь, студентов, харедим. Когда Израиль был молодой страной, все работали там, где было необходимо.
С другой стороны, есть несколько отраслей, которые пострадали фатально. Некоторым из них, например, туризму, просто придется подождать до лучших времен. В будущем их придется реанимировать, но пока что сделать что-либо невозможно.
В то же время определенные отрасли экономики нуждаются в немедленной помощи.
Во-первых, сельское хозяйство, а, во-вторых, строительство. Хотя доля сельского хозяйства в израильском ВВП невелика (всего 2,5%), оно имеет жизненно важное значение (мы все должны что-то есть). Мы не можем полагаться исключительно на импорт, особенно в ситуации, когда портам может быть причинен ущерб. Строительная отрасль значительно больше (7% от ВВП), и, на первый взгляд, не столь важна в ближайшем будущем. Однако если мы не хотим оказаться в ситуации еще более острого жилищного кризиса, чем тот, в котором уже находимся, строительную сферу следует вернуть к работе.
Обе вышеупомянутые отрасли полагаются на иностранную рабочую силу. В сельском хозяйстве это примерно 30.000 таиландских рабочих, четверть которых уже покинули Израиль. Пятая часть сельхозработников – палестинцы. В строительстве около трети работников (примерно 100.000) - палестинцы. На прошлой неделе нескольким тысячам жителей территорий было разрешено работать в Израиле, но это не решает проблему острого дефицита кадров. В ближайшее время будет сложно привлечь иностранных рабочих – мало кто захочет ехать на заработки в зону боевых действий. Поэтому придется привлекать местное население. Придется вспомнить старый сионистский лозунг "авода иврит" (еврейский труд). Израильтяне не хотят работать в этих отраслях – даже за хорошую зарплату. Я не знаю, как решить эту проблему, но сделать это надо максимально быстро.
Другие отрасли экономики также должны как можно скорее вернуться к рутине – гражданское производство, сфера услуг, хайтек. Но даже если нам удастся восстановить нормальный рабочий ритм в ситуации, когда моральный дух в обществе сильно надломлен, остаются две серьезные проблемы, мешающие восстановлению рынка труда: количество эвакуированных и число мобилизованных резервистов.
Нет официальных данных о точном количестве израильтян, которые были вынуждены покинуть свои дома. По приблизительным оценкам, речь идет о 120.000 жителей юга и севера страны. Некоторые пока не могут вернуться домой, другим просто-напросто некуда возвращаться. Если произойдет эскалация на свере, число эвакуированных увеличится. Люди, оказавшиеся в подобной ситуации, не смогут нормально трудиться. Работа большинства из них находится там, где они живут. Они не могут проснуться утром в гостинице, где проживают в качестве беженцев, и отправиться на работу. Правительство обязано найти решение этой проблемы в ближайшие месяцы.
Кроме того, многие работники в разных отраслях призваны на резервистскую службу. Армия не сможет долгое время содержать такое количество милуимников (около 350.000). Я не военный и не знаю, сколько необходимо резервистов, чтобы выполнять поставленные боевые задачи. Но ясно, что экономика не выдержит отсутствия около 8% рабочей силы – тем более что многие военнослужащие резерва трудятся в жизненно важных сферах. Лучшие сыновья и дочери своего народа. Большинство – наемные работники, часть самозанятые или мелкие предприниматели, которые отвечают за свой бизнес. Если они долгие месяцы будут в милуиме, это приведет к волне банкротств, росту безработицы и существенному падению ВВП. По мнению Нафтали Беннета, 250.000 резервистов следует освободить от службы, оставив около 100.000. Я искренне надеюсь, что военно-политический кабинет понимает проблематичность длительной мобилизации резерва для экономики и уже подготовил соответствущие планы. Потому что если экономика не выдержит нагрузки, финансировать войну будет невозможно.
►Упразднить лишние министерства
На днях мне довелось побеседовать с несколькими высокопоставленными людьми. Услышанное вызвало у меня серьезную обеспокоенность. Узкий военный кабинет состоит из премьер-министра, министра обороны Йова Галанта, доверенного лица Нетаниягу и министра по стратегическим вопросам Рона Дермера, а также Бени Ганца и Гади Айзенкота, присоединившихся к чрезвычайному правительству. Арье Дери, не занимающий никакой официальной должности, также постоянно присутствует на совещаниях кабинета. Именно этот форум принимает все решения во время войны.
Проблема в том, что в состав кабинета не входит министр финансов. Если предполагается масштабная и длительная военная кампания, присутствие главы минфина на подобном форуме обязательно. Кто-то должен вносить на обсуждение кабинета вопросы, связанные с последствием боевых действий для экономики, объяснять, каковы пределы наших экономических возможностей. Все это необходимо учитывать при принятии решений.
Министр финансов – член широкого военно-политического кабинета. До войны именно этот орган принимал важные решения. Однако сегодня раздутый кабинет, в который входят 17 министров, не принимает никаких решений, непосредственно связанных с войной.
И это лишь одна из проблем узкого военного кабинета. Вместо него всем должен управлять кабинет по вопросам безопасности, куда входит небольшое число министров, каждый из которых возглавляет важное в нынешней ситуации ведомство, предоставляет необходимую информацию и обладает навыками и опытом, нужными в период войны.
В узком военном кабинете неясно, кто за какую сферу несет ответственность. Форум, управляющий страной во время войны, должен состоять из премьер-министра, министра обороны, министра финансов, министра внутренней безопасности, министра экономики и, допустим, министра по стратегическим вопросам. Шесть министров из сокращенного до минимума правительства, в котором отменены ненужные ведомства.
Достаточно, чтобы в правительстве было не более 14 министерств (перечисленные выше, а также министерства здравоохранения, образования, сельского хозяйства, внутренних дел, социального обеспечения и труда, юстиции, транспорта и энергетики). Все прочее абсолютно лишнее.
Мы находимся в начале продолжительной и сложной военной кампании. Чтобы справиться с поставленными задачами, необходим маленький и эффективный кабинет, а не раздутое и неповоротливое правительство. Государство обязано функционировать как хорошо смазанный механизм – до полного краха ХАМАСа. И это мы не говорим о войне на севере или, не дай бог, о региональной войне, ущерб от которой может достичь масштабов, о которых на данном этапе лучше не говорить. Все это не терпит отлагательства.
Это одна из причин, по которой наше руководство вызывает у меня отвращение. Потому что члены правительства продолжают держаться за свои места и слышать не хотят о необходимых сокращениях. Они лишь постоянно проводят пиар-кампании. До сих пор. Некоторые министры вообще исчезли из поля зрения и рассылают никому не ненужные пресс-релизы.
Народ Израиля доказал, что готов мобилизовать все усилия для защиты страны. Хотелось бы, чтобы и руководство сделало то же самое. Да, это означает отказ от министерских кресел (боже, как они это переживут). Граждане Израиля достойны большего, намного большего, чем они получают от своих руководителей.
►Есть только один путь вернуть Израиль к экономическому процветанию
С 2009 года израильская экономика непрерывно шла вверх. У нас были непростые времена, но мы перешли из категории развивающихся стран в клуб развитых государств, вступили в OCED, стали примером для других стран, тоже стремящихся достичь успеха в сфере высоких технологий и привлечь в эту отрасль наиболее качественные кадры Уровень жизни стал значительно выше почти во всех слоях населения. Помните, как нам объясняли этот феномен? "Израиль - вилла в джунглях". Только выяснилось, что это была всего лишь иллюзия. В 6:30 утра 7 октября 2023 года эта иллюзия разбилась вдребезги.
Вместе с ней обрушилась и пресловутая доктрина управления конфликтом. У нас не получилось управлять конфликтом, нам лишь казалось, что нам это удается. Напротив, конфликт управлял нами. Потому что в конфликтах нужно либо побеждать, либо решать их.
Израиль был и остается мощным государством по сравнению со своими соседями и врагами. Но даже этой мощи можно нанести серьезный ущерб. Факт: мы получили тяжелейший удар. Даже если мы в итоге победим, мы уже проиграли. Это мы уже проходили ровно 50 лет назад.
Приятель, связанный с оборонной системой, напомнил мне недавно, что с точки зрения египтян они победили в Войне Судного дня (Октябрьской войне, как они ее называют) и даже построили рядом с Каиром город, названный в честь 6 октября (там сейчас живет 370.000 человек). Каждый год Египет отмечает день победы над израильской армией. Проводятся торжественные церемонии, публика может бесплатно посещать места досуга. Месяц назад, 6 октября, президент Египта Абдель Фаттах ас-Сиси, выступая с ежегодной речью, заявил, что "с учетом силы, которой располагал Израиль, египетская армия сумела добиться победы благодаря качеству военной мысли, планированию и упорства". "Отказ египтян признать поражение в Шестидневной войне удивил израильтян, ожидавших уступок от президента Садата", - подчеркнул ас-Сиси.
Через четыре года после ужасной травмы, нанесенной Анваром Садатом израильскому обществу, египетский лидер приземлился в аэропорту Бен-Гурион, чтобы выступить перед депутатами кнессета. Еще через полгода он подписал мирный договор с израильским премьер-министром Менахемом Бегином. В октябре 1973 года никто в Израиле не мог и предположить, что нечто подобное произойдет всего через 4,5 года. Никто вообще не думал, что это возможно. Достичь мира с египетским врагом, пусть даже холодного мира, когда травмы Войны Судного дня все еще открыты? Но это случилось. На церемонии подписания мирного соглашения Бегин провозгласил: "Хватит войн, хватит кровопролития". Сегодня правые назвали бы его предателем.
Ихье Синвар – не Анвар Садат. Он возглавляет кровожадную террористическую организацию, а не огромное государство с далеко идущими устремлениями и международными интересами. Синвар и прочие главари ХАМАСа смертны и должны быть уничтожены. Но после того как Израиль сделает это, демилитаризует сектор Газы и сформирует реальность, позволяющую обеспечить безопасность жителей приграничных районов на следующие 50 лет, не будет никакого иного выхода, кроме поиска возможности политического урегулирования.
Это произойдет не за день, но в течение приемлемого периода времени. То, что сделали Бегин и Садат. Я понимаю, как это звучит. И моя кровь кипит. Но какой у нас выход? У нас нет другой страны, нам некуда идти. И если мы хотим вернуться к благополучию и процветанию, повысить уровень жизни, быть примером для других, мы обязаны сделать это.
Кстати, то, что наша доктрина управления конфликтом – блеф, поняли и различные международные институты, которые ведут с нами дела. Наш кредитный рейтинг всегда был немного ниже, чем это позволяли экономические показатели, потому что над Израилем всегда нависал риск военного конфликта. Существовала некая аксиома, что Израиль достаточно силен, чтобы этот риск не материализовался. Но это случилось. После 7 октября продавать миру идею виллы в джунглях будет довольно трудно. Необходимо нечто более стабильное. Таким крупным компаниям, как Intel (отвечающей за значительную часть экспорта, производства и занятости в Израиле), необходима уверенность, что ситуация в стране стабильна. Если же, допустим, существует угроза для такой стратегической инфраструктуры, как Электрическая компания, глобальные технологические концерны, создавшие в Израиле свои центры развития и двигавшие нашу экономику вперед, начнут уходить из страны. Поиски решения конфликта также необходимы и для экономики. Точно так же, как у армии должны быть внятные военные цели, у руководства страны должны быть цели политические.
Нынешнее руководство не предлагает никакого видения относительно сектора Газы и палестинцев в целом. Впрочем, в этом плане почти все израильские правительства последних 20 лет были не лучше. И это еще одна причина, по которой необходимо сменить все руководство страны – от премьер-министра до последнего политика. Время этих людей ушло. Они привели нас к величайшей катастрофе в истории государства.
После их ухода мы позаботимся, чтобы в политическую систему пришли лишь самые лучшие. Мы очистим ее от серой посредственности и грязи – так же, как мы убираем дом перед Песахом. Нетаниягу ошибочно считает, что требование взять на себя ответственность касается только его лично. Нет, это касается всего политического руководства. Это поколение лидеров причинило нации достаточно ущерба. Пришло время новых людей – во всех партиях, включая и те, что еще не созданы. Именно они восстановят Израиль.
В сокращении. Полный текст на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович