Когда я был моложе, я с пренебрежением относился к фанатам новостей, этим занудам, знавшим имена всех депутатов кнессета текущего созыва. Такие типчики всегда были в курсе, кто из народных избранников незаконно построил навес на балконе, а кто с трудом говорит по-английски. Всякий раз, вступая в разговор с человеком, страдавшим информационной зависимостью, я не мог избавиться от ощущения, что за его навязчивым интересом к второстепенным деталям скрывается нежелание видеть общую картину происходящего.
Однако в последние три месяца я и сам внезапно превратился в информационного аддикта самого дурного толка – такого, который словно загипнотизированный не может отвести глаз от новостного сайта в тревожном ожидании очередного скандала или катастрофы.
Я напоминаю себе застрявшего в аэропорту пассажира, внимательно вглядывающегося в электронное табло вылетов и прилетов. Словно боец, выживший на поле боя, я сижу в гостиной и жду следующего удара судьбы: антидемократического законопроекта нового правительства, сообщения об автомобильном наезде, нападении на участников протеста против судебного переворота или поджоге палестинской деревни поселенцами. Как только приходит новое депрессивное известие, я подскакиваю, как подсушенный хлеб из тостера, хватаю один из нарисованных нами с женой плакатов и выхожу на улицу.
Я был бы рад сказать, что хожу на эти спонтанные акции с плакатом в руке и жаждой справедливости в сердце, как Махатма Ганди, Жанна д'Арк или Мартин Лютер Кинг. Но если быть честным до конца, все эти дни, проведенные на шумных перекрестках среди других демонстрантов, мной управляли совсем другие эмоции – чувство одиночества, смятение и ощущение беспомощности.
Нет, у меня нет ни малейших сомнений в своей приверженности либеральным и демократическим ценностям, оказавшимся под угрозой со стороны беспощадного и полностью лишенного эмпатии правительства. Мое смятение вызвано нарастающим безумием окружающей реальности, грозящей обрушить порядок моей прежней жизни: политическое мошенничество, всякий раз смешивающее карты заново, распространяемая министрами ненависть, раскалывающая народ и превращающая любого встреченного на улице человека в потенциального врага, общее ощущение, что либеральное здание государства, просуществовавшее 75 лет, может рухнуть в любой момент.
В этой пошатнувшейся реальности у гражданина, чувствующего себя преданным, обманутым собственным правительством, появилась не только возможность добиться перемен, но и самая большая группа поддержки.
Именно осознание того, что страх, гнев, тревожность и бессонница - не твой индивидуальный, а коллективный кошмар, что, участвуя в демонстрациях, ты наконец можешь хоть что-то, пусть даже символическое, сделать с этой трагической реальностью, а не быть ее пассивной жертвой, выводит в последние месяцы на улицы сотни тысяч израильтян.
На прошлой неделе прошла первая, не столь большая, демонстрация сторонников судебного переворота. Это тоже напоминало группу поддержки, на сей раз - противоположной стороны, оскорбленной, напуганной, кипящей ненавистью. Выясняется, что противники демократии тоже чувствуют себя одинокими, им тоже кажется, что политическая реальность предала их.
Да, мы оказались на улицах – два лагеря, проводящих демонстрации друг против друга и в какой-то мере против самих себя, отстаивающих свое право выплеснуть страх и гнев посреди сошедшей с катушек действительности. Когда мы поступаем так в одиночку, это звучит как беспомощный крик ужаса. Когда мы делаем это вместе, те же слова обретают уверенность и силу.
Но не стоит обманываться: наш страх намного сильнее, чем наш гнев, – для этого у нас есть все основания. До тех пор, пока это сеющее раздоры и разрушения правительство будет втаптывать в грязь нас и наши ценности, мы будем выходить на улицы, чтобы это изменить. Но еще и потому, что это обладает терапевтическим воздействием. Когда сотни тысяч людей стоят рядом, призывая к свободе и равенству, этот безумный мир пугает чуть меньше.
Перевод: Гай Франкович