Про прошлое… 43 года назад, 7 июня 1981 года, израильские ВВС уничтожили ядерный реактор в Ираке. О том, как это было, включая неизвестные и малоизвестные нюансы, мне рассказывали в телеинтервью ключевые фигуры той операции "Опера" - тогдашний командующий ВВС генерал Давид Иври и командир эскадрильи F-16, разбомбившей реактор, полковник Зеэв Раз (подробности).
Дело давнее, дата некруглая. Но именно сегодня нам важно вспоминать в подробностях, как Израиль смог избавить себя и мир от ядерной угрозы. Поскольку мы опять стоим перед ней. Сможет ли нынешнее руководство страны и армейское командование отвести ее от нас?
Это не риторический вопрос, и хотя отрицательный ответ на него напрашивается, не будем с ним спешить. Поскольку он означает приговор всем нам, Государству Израиль. Попробуем прежде разобраться - провести исторические аналогии с сегодняшним днем, чтобы стало понятнее.
►Невозможность №3: слишком взрослое для игр
И тогда, 40 с лишним лет назад, в израильском политическом и военном руководстве не было единодушия по поводу необходимости, а главное - возможности силового устранения ядерной угрозы из Ирака бомбовым ударом.
Резко возражал против этой идеи министр обороны Эзер Вейцман, в прошлом боевой летчик, опытный стратег, больше всех в тогдашнем правительстве знающий толк в воздушных налетах. Именно он, будучи начальником оперативного управления Генштаба, придумал и разработал массированный удар по египетским военным аэродромам, с которого началась Шестидневная война и который определил ее ход и исход.
Противником атаки на реактор был и глава Мосада Ицхак Хофи, который тоже не отличался нерешительностью и кротостью. Этот сын одесситов командовал Северным военным округом в Войне Судного дня, некоторое время возглавлял генштаб. И уже как руководитель Мосада готовил по линии разведки и благословил операцию в Энтеббе.
Оба они были авторитетными и влиятельными людьми во властных кругах и обществе, пользовались огромным уважением как профессионалы в сфере безопасности. Но ни Вейцману, ни Хофи даже в голову не пришло бы выйти со своими возражениями к микрофону или слить их журналистам. Социальных сетей тогда не было, однако в замкнутом и сплоченном по тем временам Израиле слухи разносились быстро естественным путем - из уст в уста.
Стоило только захотеть - аргументы скептиков распространились бы по стране и миру со скоростью огня на сухой траве в разгар лета. И им даже не пришлось бы привлекать на свою сторону генералов генштаба и министров кабинета. Операцию отменили бы и так. Но такой способ отстаивания своей правоты тогда был немыслим.
Как сейчас немыслимо предположить, что в нынешнем военно-политическом кабинете кто-либо (и мы даже догадываемся, кто), узнав о намечающейся операции, тем более, имея о ней собственное альтернативное мнение, не объявит об этом со всех доступных ему трибун, чтобы продемонстрировать свою осведомленность и причастность к принятию важнейших решений в области безопасности. Поскольку ни соображения секретности, ни опасения снизить шанс успешности операции не значат для него (даже них) ничего по сравнению с собственным пиаром и представившейся возможностью набрать дополнительные очки у своего электората.
Это не только мои догадки - у Нетаниягу они такие же. Именно потому он ни в какую, даже ценой политического ущерба (как выход из коалиции Гидеона Саара и его партии), не соглашался включить в узкий военный кабинет Бен-Гвира и Смотрича. И потому же они туда рвутся, раз за разом предъявляя ультиматумы и грозя развалом правительства.
То есть даже по этой - не самой главной и отчасти технической - причине нынешнее правительство не только не отважится, но и не сможет принять решение о нейтрализации иранской ядерной угрозы силовым путем.
А других путей, как сейчас понятно, нет. Может быть только другое правительство. Но именно от него и его горячих сторонников мы слышим, что и это невозможно. Хотя такое мнение слишком предвзято и субъективно, чтобы с ним соглашаться.
►Невозможность №2: перст Большого брата
Однако справедливо ли упрекать в неспособности покончить с иранской ядерной угрозой лишь правительство Израиля? Силовую акцию такого рода и масштаба нельзя проводить, не оглядываясь на возможную реакцию мирового сообщества и, особенно, США, нашего старшего союзника и патрона. Насколько вообще Иерусалим в состоянии принимать судьбоносные решения без благословения из Вашингтона?
Прямая историческая аналогия поможет ответить на этот вопрос.
В конце 1970-х - начале 1980-х Америка уже являлась главной страной цивилизованного мира, и зависимость от нее Израиля - в экономической, военной и политической сферах - была отнюдь не меньшей, а даже большей, чем сейчас. Когда операция по уничтожению ядерного реактора в Ираке находилась в стадии разработки, Белый дом возглавлял Джимми Картер, настолько одержимый миролюбием и неприятием сопротивления злу насилием, что по сравнению с ним доброго дедушку Байдена можно считать задиристым ястребом и апологетом права Израиля на самозащиту.
Судорожные шаги Байдена по обузданию воинственных устремлений израильтян - вроде замораживания поставок боеприпасов и угроз отказа от права вето при голосовании антиизраильских резолюций в Совете безопасности ООН - выглядят детскими шалостями на фоне ограничений, которые накладывал на нашу страну Картер, стремясь лишить еврейское государство самой возможности осуществления "агрессивных замыслов", в которых он его постоянно подозревал.
Достаточно сказать, что американская администрация наотрез отказала Израилю в поставках новейшего на тот момент многофункционального истребителя F-16, доступ к которому другим ближневосточным заказчикам был, хоть с ограничениями, но открыт.
Самолеты F-16, которыми разбомбили реактор под Багдадом, были предназначены американскими авиастроителями для Ирана и достались нам совершенно случайно - благодаря стечению обстоятельств.
При таком противлении Белого дома, Пентагона и госдепа предполагаемой атаке на иракский реактор можно было предположить, какой степени суровости окажется реакция на нее Вашингтона, когда операция состоится.
Мы до нее еще дойдем. Но сравнивать можно уже сейчас.
Почему после завершения операции в Хан-Юнесе командование заставляло ЦАХАЛ почти полгода топтаться на месте, не решаясь войти в Рафиах - последний, как нам объясняли, оплот ХАМАСа в секторе Газы? Война была фактически остановлена, и в местах, уже занятых армией, стали вылезать для диверсий, засад и локальных стычек уцелевшие боевики.
В разгар наступления ЦАХАЛ отдал инициативу противнику и предоставил ХАМАСу шанс уцелеть. Мы сами втянули себя в бессмысленную и заведомо проигрышную для нас войну на истощение. Почему? Известно почему: дядя Байден не разрешал.
Все эти долгие месяцы болотного затишья на фронте оба лидера резко возражали друг другу, обращаясь, на самом деле, к своим электоратам. И Байден даже несколько преуспел, вернув себе часть утраченных было потенциальных голосов пропалестинских прогрессистов. А Биби, по-прежнему ничего не предпринимая на фронте, сумел этой перепалкой еще больше испортить отношения с США, что очень плохо для военных поставок во время одной войны и в ожидании другой - на севере, зато хорошо для восстановления его репутации непоколебимого отца нации, сильно подмоченной многолетним потаканием ХАМАСу и безволием перед Хезбаллой.
►Кто превратил Рафиах в Сталинград?
Американцы всегда пытались учить израильтян уму-разуму, указывать, когда и с кем воевать, когда прекращать и на чем мириться. Но никогда они не решались диктовать время и ход локальных боевых операций, вмешиваясь в компетенцию армейского командования.
Не будь так, нам никогда бы не удалось провести превентивный авиаудар по египетским аэродромам, а затем стремительно развить успех на земле в Шестидневной войне, пока мировое сообщество во главе с США не стало виснуть у ЦАХАЛа на руках.
Три дня весь мир получал информацию о ходе войны исключительно из хвастливых и лживых сводок радио Каира - по строгому приказу Даяна израильтяне скрывали истинное положение дел от всех, включая США ("От них - прежде всего", - сказал мне в интервью генерал Шломо Газит, который в 1967-м возглавлял аналитический отдел военной разведки АМАН). За три дня свободных рук ЦАХАЛ успел сделать сокрушительную победу в той войне неотвратимой.
Не предупреждали американцев и о прорыве Ариэля Шарона на египетский берег Суэца в Войне Судного дня - рейде, переломившем ход войны в нашу пользу.
И ошеломляющий удар по праздничному построению выпускников "военной академии" ХАМАСа, с которого началась операция "Литой свинец" в декабре 2008-го, тоже был нанесен без согласования с Вашингтоном.
"Это наша война, и мы ее ведем по своим соображениям, спасибо за понимание", - такова была формула взаимоотношений с "большим братом" во время боевых действий, и она устраивала не только израильтян, но и американцев. Им не приходилось нести ответственность за силовые действия подопечного задиры, когда на него набрасывалась сердобольная мировая общественность и возмущенные арабы. В случае чего могли и сами пожурить не в меру расшалившегося протеже, а то и приструнить его прилюдно.
Биби стал первой израильской невесткой, пустившей строгую заморскую свекровь не за стол, а прямо на кухню. До него израильские лидеры в спорных вопросах с американской верхушкой придерживались известного принципа: "Лучше десять раз попросить прощения после, чем один раз разрешения до".
В нынешней войне он делает вид, будто не знает этого старого проверенного правила. И поступает ровно наоборот. Это верный способ изобразить активность, не предпринимая ничего, и избежать ответственности за бездействие. Биби во время войны действует в точном соответствии с известной формулой : "Кто хочет - ищет способ, кто не хочет - ищет причины".
Заинтересованный в нашей пассивности Байден знает это и последовательно подыгрывает ему. В результате войска месяцами топтались перед Рафиахом, а потом, войдя, стали топтаться в самом Рафиахе, потому что политики испрашивают в Вашингтоне разрешения на продвижение в каждый новый квартал - и не добивают ХАМАС.
Только такой мастер имитаций, как наш премьер, мог, непрерывно произнося воинственные речи, превратить никчемный Рафиах в некий палестинский Сталинград, нимало не смущаясь, что этим он превращает ЦАХАЛ в посмешище: немецкая армия прошла с боями от Бреста до Волги быстрее, чем израильская от Хан-Юнеса до Рафиаха. Там расстояние 9 км по шоссе, по бездорожью на танке - 13 минут.
Так что ХАМАС должен Биби за пиар-услуги. Но платить будем мы - причем не только деньгами. Дискредитация устрашающей способности ЦАХАЛа обернется нам ожесточением сопротивления якобы разгромленных подразделений ХАМАСа в этой войне и новыми войнами в будущем.
►Невозможность №1: болтать нельзя бомбить
Однако мы обсуждаем все это не затем, чтобы анализировать военную ситуацию в Газе. Мы здесь проводим прямую историческую аналогию.
Так вот, правительство, которое может фактически остановить уже идущую войну, потому что не получает разрешения из Вашингтона на взятие небольшого городка в секторе Газа, где засели террористы, сможет ли когда-нибудь, даже теоретически, решиться на бомбардировку ядерных объектов в Иране, чтобы отвести угрозу уничтожения своей страны, как это сделало правительство Бегина в 1981 году в отношении Ирака? Вопрос, конечно, чисто риторический. Ни малейшего шанса на это нет.
Значит ли это, что мы обречены жить с ядерной бомбой, подвешенной у нас над головой, как под Дамокловым мечом?
С этим правительством, этим лидером - да.
Даже если когда-нибудь выяснится, что ядерная бомба у аятолл есть и средствами доставки ее нам на головы они располагают, а военное командование и главы спецслужб доложат политическому руководству, что они в состоянии нанести упреждающий удар и нейтрализовать эту экзистенциальную опасность, Биби сделает все возможное, чтобы отвести опасность именно от себя - чтоб от эха взрывов в Иране его кресло в Иерусалиме даже не покачнулось.
Он прекрасно знает, как это сделать, и с присущей ему виртуозностью показал это на примере Рафиаха. Будут еще его блистательные речи в ООН с бомбой на плакате и красным фломастером в руке, в конгрессе США под бурные продолжительные аплодисменты, по всем каналам израильского телевидения в прайм-тайм. Будут бесконечные споры с Белым домом, Пентагоном и госдепом, о которых мы будем знать, - как он держится и не сдается. Будут переданные нам им же категорические запреты из Вашингтона бомбить Иран и угрозы суровых кар в случае ослушания. Не будет только одного - приказа о нанесении удара.
В 1981 году все происходило ровно наоборот. Никаких публичных угроз и речей, обсуждений в прессе и салонах квартир. А приказ был. И атака была. А ядерной угрозы - той, из Ирака, - не стало.
Насколько для нас важно, чтобы и в отношении иранского атома было сделано то же самое? Многим покажется, что угроза американцев лишить нас оружейных поставок - более реальная, близкая и чувствительная. Потерпите немного - именно это вам будут объяснять всеми средствами ликудовского агитпропа из всех утюгов.
Но давайте постараемся жить своим умом - и воспользуемся более объективным источником: историческими аналогиями.
►Воспоминания о будущем
7 июня 1981 года летчики под командованием Зеэва Раза успешно выполнили боевое задание, уничтожив ядерный реактор в Ираке, и, вопреки опасениям и прогнозам, благополучно вернулись домой все - без потерь.
Эта атака вызвала шквал негодования в мировом сообществе. Возмущались все! Совет безопасности ООН вынес резолюцию с осуждением Израиля, обвинив его в нарушении устава ООН и норм международного права. Против обыкновения, США не наложили вето на эту антиизраильскую резолюцию. Американцы были раздражены поведением Израиля даже больше других - особенно тем, что израильтяне не поставили их в известность о намечаемом налете, хотя воспользовались для него американским оружием.
Белый дом уже занимал Рональд Рейган, достаточно благожелательно на фоне других президентов США относившийся к Израилю, но склонный к резким реакциям и решительным действиям. И он велел наказать ближневосточного забияку за нарушение субординации и вероломство со всей строгостью обиженного патрона.
США ввели эмбарго на поставки своего вооружения Израилю. На этом фоне сегодняшние санкции Байдена по приостановке поставок отдельных видов бомб и снарядов выглядят как лишение внуков за шалости сладкого любящей бабушкой.
Тогда американское эмбарго было тяжелым ударом по безопасности еврейского государства. В свое время (а именно - после Шестидневной войны) оно уже попадало в схожую ситуацию. За ослушание, выразившееся в нанесении первого удара, президент де Голль объявил эмбарго на поставки оружия стране-агрессору, что было равнозначно удушающему приему: ВВС, ВМФ и бронетанковые войска ЦАХАЛа оснащались тогда преимущественно французским вооружением. Израилю удалось выпутаться из этой безвыходной ситуации за счет переориентации на американское оружие. Теперь повторить тот же трюк рокировкой в обратную сторону не представлялось возможным.
Франция тоже чувствовала себя глубоко уязвленной израильским налетом. Это ее реактор разбомбили (а до этого взорвали два модульных аналога в самой Франции). Более того, во время бомбежки реактора погиб излишне трудолюбивый французский техник, вышедший на работу в воскресенье (атаку специально назначили на христианский выходной, чтобы избежать жертв среди французского персонала). Но Франции ответить агрессору было нечем.
А американцы суровее всех наказали израильтян за их дерзкий налет. Но они же извлекли самую большую пользу из этой операции.
Захват Саддамом Хусейном соседнего с Ираком Кувейта в августе 1990 года так возмутил мировое сообщество, что США удалось довольно легко сформировать коалицию из трех десятков государств, включая арабские, с собой во главе для освобождения оккупированной страны и наказания захватчика. Не только политический истеблишмент, но и общественное мнение поддерживало проведение операции "Щит пустыни" в 1991 году, разделяло ее мотивы и цели.
Дело было не собственно в Кувейте. Большинство населения Штатов, Великобритании, Франции, других европейских и латиноамериканских государств, вошедших в коалицию, до той поры вряд ли слышало о существовании такой страны и не представляло, где она находится. Их волновала не судьба Кувейта, а вопиющее нарушение мирового порядка, выразившееся в немотивированном захвате большой и сильной страной беззащитного соседа. Именно для восстановления мирового порядка и элементарной справедливости была сформирована международная коалиция во главе со Штатами. И это было отчасти сделано - самым убедительным способом: военным путем. Несмотря на то, что на тот момент наказание нарушителя мирового порядка было неполным - режим диктатора устоял, а сам он остался жив, это была победа сил добра над силами зла.
И уже тогда многим в мире и, в частности, в США, включая официальных лиц, которые в этом публично признались, стало ясно, что ничего этого не было бы, будь у Саддама Хусейна ядерное оружие, которого его лишил Израиль десятью годами раньше.
Никто, даже американцы, не решились бы на войну с Ираком, если бы он был ядерной державой. И сам ход войны подтвердил, насколько велики были бы риски в этом случае.
Не будучи в состоянии противостоять силам коалиции, оснащенным современным оружием и воюющим современными методами, Саддам отвечал, чем мог - ракетными обстрелами военных баз вражеских войск, а также территорий Саудовской Аравии и Израиля.
Для многих русскоязычных израильтян первые яркие воспоминания о жизни в Израиле - та война (это был пик Большой алии) и то, как во время воздушных тревог из-за ракетных обстрелов из Ирака они сидели в герметизированных комнатах (то есть с заклеенными скотчем окнами и дверьми) в противогазах, поскольку существовала вероятность, что Саддам применит ракеты с химическим оружием. Но было ясно, что хотя бы ядерных боеголовок у него нет. Страшно подумать, что произошло бы, если бы они были.
Всего тогда на Израиль упало более 40 "скадов" - советских ракет, очень больших, но неточных. Урон от них был относительно невелик, погиб только один человек - и то от сердечного приступа. Большей беды не случилось, потому что десятью годами раньше руководство страны приняло смелое решение, армия выполнила поставленную перед ней задачу - и смертельная угроза была отведена и исключена.
Одной ракеты с ядерной боеголовкой нам бы хватило для невосполнимого ущерба.
Так что многим из вас, тогда сидевшим в герметизированных комнатах, легко представить, насколько надумана или реальна угроза существования ядерного оружия в руках ненавистников Израиля.
Ну, а для тех, кто этих времен не застал или трудно их восстановить в памяти за давностью лет, есть более свежие события для осознания угрозы. В ночь с 13 на 14 апреля на нас летело более 300 ударных дронов и ракет уже из Ирана. Эта атака была успешно отбита. Израиля достигли и взорвались всего несколько ракет, ущерб от них был минимальным. Обошлось и на этот раз.
Но известно, что выпущенная по нашей стране в ту ночь масса ракет и беспилотников - лишь малая часть ракетно-дронового арсенала Ирана и его прокси - прежде всего Хизбаллы, чьи ракеты и БПЛА было бы отразить труднее из-за небольшого подлетного времени. Не надо быть пророком, чтобы предположить, что Иран вполне может повторить атаку на Израиль, но на этот раз сделать ее более массированной с помощью более совершенного и разрушительного оружия, которое у него и есть, и еще вероятнее - будет.
►Предотвращать ли неизбежное?
Появятся у аятолл ядерные боеголовки и средства их доставки - можно не сомневаться, что они их направят и отправят на Израиль. Чем больше ракет будет задействовано в очередной атаке, чем более продвинутыми они будут, тем больше шансов, что какая-то часть из них достигнет цели. И вполне возможно, что какие-то из этих ракет принесут с собой ядерные заряды. Для полного или частичного уничтожения Израиля много не понадобится. А цель уничтожить нашу страну у аятолл есть, они ее не скрывают.
Есть только один способ исключить вероятность этого: лишить Иран ядерного оружия. И только один способ это сделать - тот, которым Израиль воспользовался в отношении Ирака в 1981 году и в отношении Сирии в 2007-м.
Это совершенно ясно, если не прятать голову в песок. И совершенно ясно, как мы убедились, рассматривая исторические аналогии, что нынешнее правительство с нынешним премьером этого не сделает ни в коем случае. А за нас, вместо нас и ради нас никто этого делать не будет и подавно.
Значит, продуктивный выход у нас только один - сменить это правительство, как бы ни убеждал вас его глава в том, что делать это во время войны (которой он же и не даст закончиться) неразумно, опасно и на руку врагу.
Другие альтернативы еще опаснее: жить под Дамокловым ядерным мечом и ждать, пока он на нас упадет.
Представьте себя во время воздушной тревоги в герметизированной комнате 1991 года, но в ожидании не болванки "скада", а ракеты с ядерной боеголовкой - скотч на окнах и дверях не спасает ни от радиации, ни от взрывной волны. Или во время иранской воздушной атаки в апреле, только в осознании того, что любая светящаяся точка в ночном небе может нести ядерный заряд. Представили? А теперь подумайте, сколько вы готовы жить в таком напряжении.
Мы не в состоянии повлиять на мотивацию наших врагов уничтожить нас и на достижение ими военно-технической возможности сделать это.
Единственное, на что мы в силах влиять - на состав собственного правительства. Нынешнее не смогло нас защитить от ХАМАСа и не сможет даже попытаться защитить от иранской ядерной атаки. Пока оно успешно защищает только себя от отставки. Кажется, нам этого мало для чувства безопасности. Или я напрасно говорю за всех?