Израиль перешел к наступательной фазе войны. Поиск ответов на тяжелые вопросы приходится оставлять на потом. Прежде всего о том, что произошло с нашей разведкой и почему никто не подготовился к защите пограничных населенных пунктов.
Предстоит также выяснить, почему израильская система безопасности не распознала новой стратегии ХАМАСа: вместо войны на истощение (посредством локальных диверсий) - нанесение удара во всю мощь. Удара, который изменил правила игры.
Со времен "Нерушимой скалы" (лето 2014-го) казалось, что стратегическая задача ХАМАСа ясна. Террористы стремились изматывать Израиль кратковременными диверсионными атаками, чтобы затем перейти к миру - в обмен на очередную порцию послаблений или финансовых средств.
Операция "Страж стен" в мае 2021 года стала последним витком открытого противостояния ХАМАСу, в ходе которого был нанесен серьезный ущерб его военному потенциалу. Но уже тогда в ХАМАСе поняли, что в состоянии наносить удары по израильскому тылу практически так, как им вздумается. А если потребуется, то фактически открывать второй фронт во внутренних районах Израиля.
Все это время израильские правительства стремились усилить оборонительные возможности, с одной стороны, а с другой - не допустить гуманитарного кризиса в Газе, чтобы избежать очередной эскалации. Никто из министров и руководителей системы безопасности не тешил себя надеждами, что такая политика решит проблему террора.
На заседаниях кабинета, в которых я лично принимал участие как глава СНБ, было ясно, что никто не пытается оспорить статус ХАМАСа как "хозяина Газы", который может дать приказ на ракетные обстрелы, а может не давать. Умиротворяя ХАМАС, как считалось, выигрывается время, чтобы сосредоточиться на более серьезных угрозах, в первую очередь - на Иране.
На протяжении многих лет израильское руководство понимало, что при определенных обстоятельствах ХАМАС не удовлетворится ограниченными достижениями и попытается начать широкомасштабное наступление. Первой такой попыткой были события, которые породили операцию "Страж стен". Однако в Израиле понимали и другое: серьезная операция с целью уничтожения военной инфраструктуры ХАМАСа и его возможностей угрожать нашему тылу потребует наземного вторжения. А этого точно никто не хотел, учитывая уровень риска и потерь.
Видя, что Израиль медлит и пребывает в нерешительности, ХАМАС решил изменить правила игры и пойти ва-банк. Несмотря даже на то, что Израиль может ответить беспрецедентно жестко. И даже окончательно закончить с проектом по имени ХАМАС.
Нападение 7 октября было, по сути, реализацией новой стратегии ХАМАСа. Почему главари организации пошли на это? Вероятно, потому, что продолжение нынешней ситуации, с их точки зрения, представляло для них еще большую опасность. Иранский след в этой истории намекает нам, что и в Тегеране осознали перспективу: или Ближний Восток будет гореть, или режиму аятолл придется заплатить огромную цену. Именно так в Тегеране рассматривают возможную нормализацию Израиля с Саудовской Аравией.
В Иране заявили, что сделают все для предотвращения такой возможности. Не исключено, что ХАМАС стал разменной монетой в этой игре: иранцы отправили его на убой (а именно это уже начало происходить) для реализации собственных планов. Если потребуется, они бросят в топку своих амбиций и Хизбаллу.
А что ХАМАС? А он поверил, что может победить. Ему показалось (и не без оснований), что Израиль сейчас выглядит слабее, чем раньше, - и вот он, долгожданный момент для нанесения внезапного удара.
ХАМАС сделал осознанный выбор. И сейчас Израиль должен ответить соответственно. И тоже - с полным осознанием ситуации. Прежние сценарии более не годятся. Пришло время довести дело до конца, ибо выбора нет.
Эта война должна завершиться уничтожением ХАМАСа, возвращением всех похищенных и формированием другого гражданского руководства в Газе. Сотворенные ХАМАСом зверства ударили по его международной поддержке. Даже в арабском мире понимают, что сохранение власти террористов в Газе будет прецедентом, который поставит под угрозу сразу несколько стран в регионе.
Автор - бывший глава Совета национальной безопасности Израиля. Сегодня - старший научный сотрудник института FDD в Вашингтоне
Полный текст на иврите - здесь