"Я ультраортодоксальная сефардка, хорошо знакомая с народом Израиля и любящая всех, кто к этому народу принадлежит. Я дочь своего отца, а это значит, что мне близко именно сефардское толкование того, что значит быть хареди. Это прежде всего уважительное отношение абсолютно ко всем", - заявляет 79-летняя Адина Бар-Шалом. В интервью изданию "Калькалист" эта неординарная женщина высказала много неординарных мыслей: об ортодоксальном обществе, службе в армии, возвращении заложников.
Казалось бы, нет причин спрашивать Бар-Шалом о ее принадлежности к ультраортодоксальному миру. Ведь она дочь раввина Овадьи Йосефа, отца-основателя общины сефардов-харедим, и сестра раввинов Ицхака Йосефа и Давида Йосефа, входящих в высшее духовное руководство партии ШАС. Да и сама она лауреат Премии Израиля за свою деятельность по интеграции тысяч харедим в систему высшего образования. Эту награду она получила в 2014 году. Комитет по государственным премиям отметил также огромный вклад Адины Бар-Шалом в "налаживание связей между Израилем и арабскими соседями, сглаживание социальных разногласий между различными общинами в Израиле, а также сближение харедим и светских израильтян".
Дело в том, что тот тип ультраортодоксальности, который представляет дочь Овадьи Йосефа, кажется сегодня редким явлением, поскольку среди сегодняшних харедим преобладают крайний национализм, а их политические лидеры демонстрируют полное равнодушие к налаживанию мостов между ортодоксальными и светскими израильтянами. На этом фоне нестандартность Бар-Шалом становится все более заметной, а беседа с ней напоминает забытое прошлое, когда религиозные евреи проявляли понимание в отношении светских собратьев, были эмоционально вовлечены в проблемы государства, обладали общеизраильским видением и проявляли политическую умеренность.
Бар-Шалом не боится высказывать резкое мнения о войне, не совпадающее с позицией правительства. "Самое важное, важнее всего на свете, - вернуть заложников, чтобы была выполнена заповедь о выкупе пленных (пидьон-швуим), - говорит она. - Если будет захвачена вся Газа, а похищенные не вернутся домой, израильское общество не воспримет это как победу. О какой победе можно говорить без возвращения заложников? Это самое ужасное, что могло с нами случиться".
- Противники сделки с ХАМАСом утверждают, что в будущем это приведет к еще большей катастрофе.
- Мы не знаем, что произойдет завтра или через год. Нам не дано этого знать. Мы должны защищать себя и быть все время начеку. Даже если мы достигнем того, что противники сделки считают победой, кто даст гарантию, что нас снова не застигнут врасплох? Если мы назовем достигнутое нами победой, не вернув заложников, больше не будет войн? Мы знаем, что окружены врагами. Неужели для того, чтобы в будущем теоретически кого-то спасти, мы должны отказаться от спасения 120 мужчин и женщин, которые прямо сейчас страдают в плену? По Галахе, немедленное спасение жизни важнее соображений, касающихся спасения в будущем.
- Многие израильтяне поддерживают идею продолжения войны.
- Я отдаю себе отчет, что во время войны нация склоняется вправо, но война продолжается вот уже 9 месяцев, и нашим лидерам следует взять на себя ответственность за будущее страны. Народ Израиля все еще живет ощущениями, возникшими после Шестидневной войны: никто нас не одолеет. Но недавнее нападение, как и Война Судного дня, напомнило о том, в каком сложном регионе мы живем. Мы окружены врагами и обязаны использовать не только военные методы.
Я считаю, что нужно стремиться к демилитаризации Газы, получив на это международные гарантии, а также предпринять попытку продвижения в направлении Саудовской мирной инициативы. Мы не должны совсем уж пренебрегать международными гарантиями. Совсем недавно мир встал на нашу сторону и помог нам во время иранской ракетной атаки.
- Ваша миролюбивая позиция не слишком характерна для сегодняшних харедим.
- Это связано с тем, что в последние годы у ультраортодоксального общества нет подлинного лидера, и оно следует за мессианскими течениями. Трудно поверить, что харедим, выступавшие за мир и политические договоренности, выражавшие готовность к территориальным уступкам, сегодня настолько сдвинулись вправо.
Помню, как однажды Эли Ишай, тогдашний лидер ШАС, пришел к отцу и сказал: "То, что вы говорите, учитель, слишком напоминает высказывания леваков. Если так будет продолжаться, мы останемся без избирателей". На что раввин Овадья ответил: "Ты видел когда-либо пастыря, идущего вслед за стадом? Стадо должно следовать за пастухом. Избиратели пойдут за нами, потому что мы проложим для них путь, соответствующий священным для нас ценностям, путь к добру". Судя по всему, сегодня у нас нет такого пастыря.
►Действовать, не боясь раввинов
Раввин Овадья Йосеф был выдающимся человеком, ставшим еще при жизни легендой мира Торы и Галахи, духовным и политическим лидером, влияние которого на израильскую жизнь и политику ощущается и сегодня, спустя 11 лет после его ухода. Жизнь в тени такого отца была непростой.
"Более 40 лет я пыталась отделить себя от него", - вспоминает Адина Бар-Шалом, которой уже давно ничего не нужно доказывать - она и сама неординарная фигура в израильской общественной жизни. Сегодня она с нежностью относится к наследию отца (так, как она его понимает) и почти каждую свою фразу приправляет каким-нибудь рассказом о нем.
Одной из уникальных составляющих публичного имиджа раввина Овадьи Йосефа было то, что он не скрывал от общественности своих бурных эмоциональных реакций на те или иные события: все помнят его внезапные вспышки гнева, не слишком политкорректные и противоречивые высказывания, но и горький плач на глазах у всех по скончавшемуся сыну. Он позволял себе высказывать нелицеприятное мнение по самым болезненным вопросам израильской жизни. Раввин Овадья был открыт перед людьми, демонстрируя как свои сильные, так и слабые стороны. Это большая редкость среди нынешних общественных деятелей в Израиле, особенно в сравнении с ашкеназскими раввинами, которые ведут себя на публике весьма сдержанно.
Бар-Шалом утверждает, что присущий отцу высокий градус эмоциональности и был причиной его популярности и авторитета. "Когда папа рассказывал нам в детстве истории из ТАНАХа, он буквально плакал, испытывая сострадание к героям. Иногда нас это даже пугало, - вспоминает она. - И тогда он нас успокаивал, говоря "Господь милостив к своему народу". Где найдешь сегодня таких раввинов?"
Все тянулись к отцу, объясняет Бар-Шалом. "К нему приходили простые люди, плакали, что им нечем кормить детей, - рассказывает она. - Он плакал вместе с ними, страдал, слушая рассказы о том, что у кого-то нет денег на врача, на покупку школьного ранца для ребенка". Именно по этой причине раввин Йосеф благословил дочь на то, чтобы она расширила свой колледж, созданный для ультраортодоксальных женщин, сделав его доступным и для мужчин-харедим. Когда Адина призналась ему, что боится реакции ашкеназских раввинов, отец ответил: "Важнее то, что они смогут прокормить свои семьи".
Идя по стопам отца, Адина Бар-Шалом и в вопросе о призыве харедим делает акцент на эмоциональной составляющей. "У нас не было войны более справедливой, чем нынешняя - в наш дом ворвались нелюди, убивали пожилых и молодых, женщин и детей, насиловали девушек, жгли дома вместе с жителями, совершили самые жуткие преступления в мире. Мы были обязаны себя защитить, - говорит она. - Как в такой ситуации продолжать привычную жизнь, словно ничего не произошло? Но ешиботники как будто отрезаны от внешнего мира. Они должны были с утра до вечера молиться за наших солдат. Мы ведем борьбу за существование".
- Похоже, что израильское общество не готово довольствоваться одними лишь молитвами студентов йешив.
- Мы верим, что обращение к Всевышнему, молитва и благие дела отводят зло от нашего народа. А Тора нас защищает. Тем не менее на харедим также лежит обязанность участвовать в обороне. Мы должны принять участие и в физической защите народа Израиля. Главы йешив знают, кто серьезно изучает Тору, а кто открывает ее на два часа утром и на час вечером. Каждый, кто не посвящает себя Торе целиком и полностью, должен служить в армии. Но и армия обязана подговиться к службе харедим, чтобы они могли вести соответствующий образ жизни.
- Ваш брат, главный сефардский раввин Ицхак Йосеф сказал, что "если нас заставят служить в армии, мы покинем страну". Похоже, он не чувствует боль неортодоксального населения, несущего на себе огромное бремя.
- Я не говорила с ним об этом, это не входит в мои функции. Я не обязана всякий раз высказывать свое мнение о том, что он говорит.
►Феминизм в понимании раввина Овадьи
Наиболее известным достижением Адины Бар-Шалом было открытие колледжа для харедим в Иерусалиме в 2001 году. Это стало настоящим прорывом - светское академическое образование впервые пришло в ультраортодоксальный мир. Бар-Шалом основала колледж при полной поддержке со стороны отца. Его авторитет сыграл в этом решающую роль. "Люди почему-то думают, что однажды я пришла к отцу и сказала, что хочу открыть колледж, - говорит она. - Вовсе нет, так это не работает. Это был многолетний процесс".
"В 90-е годы уровень занятости среди ультраортодоксальных женщин составлял менее 50%, - вспоминает Бар-Шалом. - Я неоднократно говорила об этом с отцом, объясняя ему печальную ситуацию, сложившуюся в тот период. У нас не было центров профессиональной подготовки для девушек. Все исчерпывалось учительскими семинариями, да и то лишь 5% учениц имели шансы устроиться учительницами или воспитательницами в детских садах. И у этих 5% не было никаких возможностей для продвижения и карьерного роста. В нашем секторе не было логопедов, психологов, социальных работниц".
В какой-то момент давление Бар-Шалом возымело действие, и отец одобрил создание колледжа для женщин. Это был серьезнейший сдвиг в сознании немолодого человека, который за несколько десятилетий до этого противился тому, чтобы его дочь изучала психологию.
По словам Бар-Шалом, ее отец понял, что интеграция ультраортодоксальных женщин на рынке труда и получение необходимого для этого образования важны для их самореализации. "Он понял, что человеку нужно что-то еще, кроме работы по дому, - говорит она. - Долгие годы он был убежден, что женщины довольны своей участью, пока не осознал, что это не так. Это можно назвать феминизмом - так, как его понимал раввин Овадья Йосеф".
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович