1 Еще фото
Министр культуры РФ и посол Израиля в России Александр Бен-Цви подписывают соглашение
(Фото из телеграм-канала Ольги Любимовой)
Коллега написал в ФБ, что самой продуктивной областью сотрудничества России и Израиля в кинопроизводстве может стать создание антиизраильских фильмов, поскольку "Израиль крупнейший их производитель в мире".
В этой шутке только доля шутки. Никакой гиперболы — так оно и есть. Несколько лет назад я попытался разобраться в этом феномене. За последние полтора-два десятилетия лучшие израильские фильмы, получившие самое широкое международное признание, составившие славу израильского кино и представлявшие Израиль миру, — практически все (за одним-двумя исключениями буквально) были об арабо-израильском конфликте.
Все они изображали страдания палестинцев, безысходность силового противостояния Израиля "самоотверженности борцов за свободу", а также - ужасы оккупации, жестокость оккупантов и бесчеловечность оккупационного режима, лишающего нормальной жизни и своих граждан – ни себе, ни людям. Все эти фильмы откровенно антиизраильские. И чем более антиизраильскую позицию занимали их создатели, тем больший им сопутствовал успех и авторитет в профессиональном сообществе.
Речь не о том, что таково израильское кино в целом. Но получившие признание израильские фильмы и режиссеры – да.
В качестве критерия "лучшести" я применил самый бесспорный и объективный показатель: выбирал для обзора исключительно номинантов "Оскара" и лауреатов наиболее престижных фестивалей. И вот у всех у них – одна тематика и одна позиция. То ли у наших лучших другой (тематики и позиции) нет. То ли с другой просто не берут в лучшие.
Сторонники конспирологии, конечно, выберут второе. И предположат, что существует некий заговор, который назначает в лучшие израильские кинематографисты и обеспечивает производство лучших израильских фильмов исключительно оголтелых леваков. И чем более антиизраильскую позицию они занимают, тем больше у них шансов попасть в лучшие.
Но тогда придется поверить, что существует и некая организационная структура с неограниченными полномочиями в области кино (причем в мировом масштабе), которая обеспечивает осуществление этого заговора практически в каждом случае появления израильского фильма, получающего международное признание.
Однако если бы такая административная структура (к тому же столь мощная, работающая с такой эффективностью) была, мы бы о ней хоть что-нибудь знали. Страна маленькая, искусство массовое – нет шансов утаить. А раз не знаем – так и нет ее. А результативность – есть.
Это свидетельствует лишь об одном. Раз нет ни заговора, ни структуры, его исполнения, имеется некий системный механизм, последовательно и эффективно обеспечивающий именно такой результат. "Невидимая рука рынка", как формулировал это отец экономической теории Адам Смит триста лет тому назад.
►Схема естественного отбора
Все заложено в самом механизме функционирования израильского кинопроизводства. Он не очень сложен, но довольно безупречно отлажен. Здесь я вынужден почти процитировать самого себя семилетней давности, поскольку уже описывал эту схему, а с тех пор мало что изменилось.
С начала 2000-х государственная поддержка отечественной кинематографии регламентирована по закону. Его провел покойный депутат кнессета Юрий Штерн. С тех пор средства на финансирование кинопроизводства выделяются в бюджете отдельной строкой. В 2021 году там было 92 млн шекелей, на 2024-й предусмотрено 60 млн. Это небольшие деньги. Но они есть.
Их распределяют не чиновники министерства культуры (так, по крайней мере, было до сих пор), а специальные кинофонды. Они привлекают и частные инвестиции, но основные средства фондов – из госбюджета.
Второй источник финансирования – телеканалы и телевещатели. У них есть лицензионные обязательства расходовать часть собственных бюджетов на кино, главным образом, документальное.
Чем больше окупаемость фильма, тем больше шансов у его автора получить деньги на следующий.
Фонд тоже заинтересован в этом – дважды. Во-первых, если фильм окупится, фонд частично или полностью возместит затраты на него. А во-вторых, чем больше в фонд вернется денег, тем больше он получит из госбюджета в следующем году.
Добиться окупаемости на внутреннем рынке практически невозможно. Спасет только экспорт или копродукция. Поэтому фонд охотно финансирует прежде всего те фильмы, которые могут пользоваться спросом за границей.
Так автор – режиссер или продюсер (часто в одном лице) первый раз попадает в зависимость от зарубежного спроса. Без денег из фонда он не сможет начать работу над фильмом. А без перспективы зарубежного спроса фонд денег не даст.
Но это не все. Ни фонд, ни телеканал не выделяют денег, достаточных для производства всего фильма. Остальное надо дособрать. И здесь опять, как правило, надо обращаться за бугор.
В ряде стран, и Израиль в их числе, ежегодно проводятся своего рода ярмарки заявок, именуемые питчингами (от английского слова pitch – подача). На них телеканалы, телевещатели, кинопрокатчики, киностудии выбирают идеи, в которые хотят вложиться. Это облегчает бремя обязательств на производство, например, документального кино. Вскладчину профинансировали фильм – всем пошло в зачет.
Замечательно! Но иностранные инвесторы должны быть уверены в тебе как режиссере и твоем фильме – что он будет интересен его зрителю в Европе или Америке. А что знает его зритель об Израиле? То, что ему ежедневно показывают по телевизору и рассказывают по радио – про теракты, про арабо-израильский конфликт, про страдания палестинцев и жестокость израильской военщины.
Вот и все. Один круг замкнулся. Израильские фильмы будут прежде всего про это - и так, как это хочет видеть иностранный заказчик.
Он вложится лишь в тот фильм, который даст ему отвечающую его представлению об Израиле картинку. И даст денег только тому режиссеру, который предложит ему только такой фильм. А зная его вкусы, израильский фонд не даст и начальных денег тому режиссеру, который намерен снимать про другое и по-другому. Поэтому деньги на кино, а значит, и право быть в кино получит прежде всего тот, кто снимает и принимает то, что получит финансирование. А другие будут снимать на коленке и показывать дома на стенке. Так замыкается второй круг.
►Соглашение против себя
Все это, повторю, я написал семь лет назад, полагая, что хуже уже ничего не может быть. Но тут со дна постучали. Подписание правительственного (!) соглашения с Россией о сотрудничестве в кинопроизводстве создаст условия для того, чтобы израильское кино было не только антиизраильским, но еще и антиеврейским.
Нет такой ситуации, из которой нельзя было бы не выйти с позором. Нет такого позора, который нельзя было бы усугубить. Мало нам было экономического механизма, подчиняющего наше кино дремучей идеологии с ее антиизраильскими стереотипами. Мы нашли, как подчинить его идеологическому диктату нынешней России, стремительно приближающемуся к северокорейскому эталону.
А так как фильмы совместного с Россией производства (или хотя бы финансирования) будут, скорее всего, на еврейскую тематику, именно ее будут строить израильские кинематографисты по лекалам кремлевских интерпретаторов еврейской, русской и русско-еврейской истории и современности. Кто платит, тот и заказывает музыку, даже если это кино.
Путинская Россия не скупится на промывание мозгов. Гонорарам ведущих и даже участников многочисленных и почти непрерывных пропагандистских ток-шоу могут позавидовать звезды Голливуда. Но за каждый потраченный рубль (даже если это доллар, евро или, если случится, – шекель) путинский агитпроп требует безоговорочного послушания, верности и самоотдачи до уровня оголтелости. Ни о какой совести художника, приверженности исторической правде, следовании фактам и даже логике, не говоря уже о собственной позиции, не может быть и речи. Тебе заплатили – пляши, не жалей лаптей!
Тем, кто еще, может, сомневается, каким будет российско-израильское кино, снятое на русские деньги, стоит приять противорвотное и посмотреть эти самые щедро оплаченные ток-шоу на русских федеральных каналах. Точно такими же по идейному заряду, соответствию действительности и здравому смыслу будут и эти фильмы – ничуть не скромнее, не умереннее. Кино – искусство дорогое и массовое, так что российская власть за свои деньги (даже если они будут формально от частных, коммерческих или благотворительных источников) получит именно то, что заказывала.
Израильским кинематографистам предложат снимать фильмы на еврейскую тематику по канонам ток-шоу кремлевского агитпропа. Пойти в подмастерья к Соловьеву, Симоньян и другим передовикам пропагандистского фронта.
У кремлевского агитпропа свой взгляд на евреев, на историю вообще и на еврейскую историю в частности. Какой – даже гадать не надо. Снятие с показа на Московском еврейском кинофестивале фильма Бориса Мафцира "Инвалиды пятой группы", произошедшее как раз в канун подписания "исторического соглашения", достаточно красноречиво об этом свидетельствует. Но есть и более прямые примеры того, какими могут быть фильмы на еврейскую тематику, когда их содержание и направленность станут определять московские идеологи.
Мне уже приходилось писать, какой бессовестной спекуляцией на тему Холокоста является нашумевший, широко распропагандированный фильм "Собибор" Константина Хабенского. Из истории о единственном успешном еврейском восстании в лагере смерти, самоотверженной гибели и гордом освобождении обреченных узников сделали убогую фальшивку о том, как русские солдаты спасали трусливых, покорных и глупых евреев от позорной участи овец на заклании. Славную страницу нашей национальной истории мало того, что приписали себе, но превратили в художественное подтверждение расхожих антисемитских стереотипов о еврейской трусости и никчемности.
Но тогда Израиль, по крайней мере, не имел отношения к этой фальшивке. Если, конечно, не считать многочисленных и восторженных зрителей, среди которых был и премьер-министр Биньямин Нетаниягу, почтивший своим присутствием премьерный показ в Еврейском музее в Москве по приглашению Путина и вместе с ним.
Не стоит питать иллюзий: все другие фильмы еврейской тематики, которые снимут израильские кинематографисты совместно со своими российскими коллегами в рамках соглашения о сотрудничестве или просто при финансовом участии России, будут такими же фальшивками, поскольку им придется отражать и воплощать подход и нарратив к еврейской теме российского агитпропа.
Вся нынешняя российская кинопродукция кроится по его шаблонам, установкам и даже формулировкам. Но теперь эта голимая пропаганда получит печать кошерности Made in Israel, будет вызывать больше доверия, поскольку сделана самими евреями, кинематографистами еврейской страны.
►Зачем лезть в чужое болото?
Чем это лучше, чем израильские фильмы, отражающие взгляды и критерии антиизраильски настроенных европейских и американских леваков? Ничем. Разве что тем, во-первых, что идеологический диктат западных интеллектуалов не такой всеобъемлющий, жесткий и примитивный. А во-вторых, тем, что без потакания западным канонам и вкусам израильский кинематограф в сложившихся условиях просто не мог бы существовать. А без подчинения российскому агитпропу до сих пор жил. И совершенно необязательно ему было вступать в новое, дополнительное болото.
Никаких выгод – как творческих, так и престижных в виде наград фестивалей (кроме российских и Россией вскормленных), "оскаров" и признания авторитетных в мире коллег, - это не принесет. Ну, деньги непосредственным исполнителям, дополнительные строчки в их фильмографиях, ну, поездки с шикарным приемом в Россию и за счет России, чиновников МИД, минкультуры, кинофондов…
Стоит ли эта сомнительной ценности личная выгода нескольких десятков не очень щепетильных израильтян того позора, которым покроет себя израильское кино этим "сотрудничеством" с путинским агитпропом, соучастием в его патологическом мифотворчестве на ролях иностранных подмастерий Мединского, Соловьева, Симоньян и Скабеевой? И того вреда, который нанесет Израилю и еврейскому народу "творческая" продукция этого греховного сотрудничества.
Тем не менее наш МИД, одна из непосредственных функций которого – забота о положительном имидже Израиля в мире и противодействие культивированию и распространению негативных стереотипов по поводу евреев, - санкционировал и подписал (рукой посла Израиля в Москве) соглашение, которое гарантированно приведет ровно к обратным целям.
►Политика позора
Для того чтобы понять, что это именно так и будет, не надо быть специалистом в области кино, каковых в МИД может и не найтись. Достаточно понимать, что происходит в нынешней России, особенно с начала войны. И видеть современные российские фильмы, особенно на историческую тематику, или смотреть те самые ток-шоу.
Глупо предположить, что в МИД Израиля нет специалистов по России или трудно найти их со стороны – откуда ж они у нас?! Значит, надо их упорно не замечать, не слушать или даже не слышать.
Министр иностранных дел, ликудовец Эли Коэн, если помните, свою деятельность на этом посту начал с широко распиаренного звонка своему российскому коллеге Сергею Лаврову. Уже почти год шла война. России и особенно российских лидеров на политическом уровне чурались во всем цивилизованном мире, как прокаженных, и Лавров по степени токсичности уступал разве что самому Путину. А Коэн, едва вступив в должность, как юный пионер, первым делом засвидетельствовал почтение своему старшему коллеге в Москве. Какие интересы Израиля требовали этого позорного прогиба?
Таким униженным способом наш внезапно главный дипломат испрашивал продления договоренностей о свободе действий израильских ВВС в Сирии? Во-первых, эти договоренности не в его компетенции – есть, кому с израильской стороны их обсуждать и с кем. Во-вторых, ничто им не угрожало с его приходом: если Россия и в спокойные для себя времена не считала возможным вмешиваться в израильские разборки с северным соседом, она тем более не станет влезать в это дело в разгар ее войны с Украиной, где у нее отнюдь не переизбыток средств ВВС и ПВО.
Может, Коэн торопился застолбить для себя и Израиля роль посредника в заключении мира между Россией и Украиной? В январе 2023-го! Когда Путин вовсю раскручивал свою "стратегическую инициативу" — бомбежки энергетической инфраструктуры Украины, — что, по его замыслу, заставит Зеленского сдаться под давлением перемерзшего населения. Надеяться, что посреди кампании, которая кажется ему победной, агрессор остановится в ответ на призыв постоянно демонстрирующего свою зависимость от Москвы Израиля (даже не Америки с Европой, от которых зависит, будет ли у Украины, чем защищаться), не мог всерьез даже такой альтернативно умный профан, как Эли Коэн. Так что не роли миротворца он добивался этим звонком. А исключительно заголовков, которые и получил.
По уровню непонимания ситуации, в которую влезает, Коэн может сравниться только с Беннетом, который в марте 2022 года, в первые дни войны, отправился к Путину якобы договориться, чтобы тот не убивал Зеленского. Самое интересное, что он не только поверил вроде бы полученному обещанию Путина, но и позвонил прямо оттуда (по дороге в аэропорт из Кремля!) Зеленскому – порадовать "спасением" и возможностью выйти из бункера под его, Беннета, гарантию, и раструбил об этом на весь свет. На чем получил кучу заголовков, что и было целью этого нелепого визита. Попутно покрыв стыдом израильскую дипломатию и весь политический истеблишмент — такой детский сад неловко показывать людям.
►Коварность соблазна
Однако закономерен вопрос: а из-за чего весь шум? Соглашение о сотрудничестве с Россией в кинопроизводстве предусматривает поощрение этого сотрудничества. Но ведь не обязывает к нему? Мы, слава Богу, живем пока еще в свободной стране. И никакой МИД, минкульт или любое другое государственное ведомство не может заставить никакого израильского кинематографиста участвовать в совместных с Россией проектах.
Это личное дело каждого. Не хочешь снимать кино по указаниям кремлевского агитпропа – не снимай! Даже не влезай в проекты, которые финансируются (даже частично) из России. Потому что твоя плата будет – подчинение агитпропу. Каждый волен выбирать – вступать ему в эту грязь или остаться чистым. Но без фильма, который мог бы быть.
Казалось бы, какая простота выбора! Но иногда это выбор между - остаться в профессии или оказаться вне ее.
В течение своей продолжительной, хотя и не очень интенсивной и продуктивной деятельности в качестве сценариста в документальном кино мне приходилось работать со многими режиссерами. В большинстве своем талантливыми мастерами, крепкими профессионалами, преданными делу, которым занимались. Все они были, разумеется, разными людьми. Но было и нечто общее, что я бы определил как отпечаток профессии, издержки верности ей, влияние рода занятий на личность.
В общем, интерпретируя фразу Маркса о том, что нет такого преступления, на которое не рискнет капитал ради 300 процентов прибыли, могу сказать, что мало найдется неблаговидных поступков, на которые не пойдет режиссер ради того, чтобы снять задуманный фильм или вывести на публичный экран уже снятый. Пойдет на все, ну или почти на все!
Наблюдал это не раз (и в России, и в Израиле) с разными режиссерами в разных обстоятельствах – удивлялся, недоумевал, пока не убедился: не на что сетовать — профессиональная болезнь, воспринимаемая ими как доблесть. Видимо, эта работа требует такой самоотдачи и целеустремленности, что позволяет пренебрегать некоторыми моральными нормами, обязательными в нормальной жизни нормальных людей за пределами кино.
А поскольку основное препятствие режиссера в Израиле (и любой свободной стране) для воплощения его замысла и основная забота при воплощении задуманного – добывание средств на производство фильма, трудно предположить, что он найдет в себе силы отказаться от денег, которые сами идут в руки. Всегда найдется причина, оправдывающая неразборчивость в источниках финансирования, если альтернатива – отказаться от фильма, который мог бы снять. Слишком сильный соблазн притупляет брезгливость.
Поэтому не стоит ожидать, что израильские кинематографисты (русскоязычные прежде всего) будут бойкотировать деньги российского агитпропа, которые могут им предлагать в рамках заключенного межправительственного соглашения. Кто-то откажется, а остальные – возьмут. И будут снимать такое кино, как того потребует заказчик.
Это, конечно, вопрос личного выбора. Но для чего государство (Израиль!) заключило соглашение, чтобы он был именно таким? Если не считать этот вопрос риторическим, мотивы уже изложены выше. К государственным интересам они не имеют никакого отношения.