Когда в декабре 2019 года в Израиль начали поступать тревожные сообщения о вспышке нового вируса в Китае, перед системой здравоохранения встало несколько вопросов: доберется ли вирус до Израиля, насколько мощной окажется эпидемия, способны ли мы справиться с ней. В декабре масштабы эпидемии были неясны. Но решения, принятые в последующие месяцы, а также индивидуальные особенности людей, разрабатывавших антикризисные меры, оказали огромное влияние на ситуацию. Сегодня в Израиле каждые сутки выявлется почти 2000 новых зараженных, и каждый день все острее угроза нового тотального карантина - всего через 3 месяца после окончания предыдущего. О том, как развивался коронакризис в Израиле и какие ошибки ввергли страну в хаос, стало известно во вторник, 22 июля.
► Первый провал: сотни рейсов из международных эпицентров эпидемии
Первым решением в борьбе с эпидемией стал запрет на въезд в Израиль из Китая. Решение было принято 30 января министром здравоохранения Яаковом Лицманом. Это был шаг в правильном направлении. Почти месяц после этого в Израиле не был зарегистрирован ни один инфицированный. Со временем был запрещен въезд из Японии, Таиланда, Сингапура и Южной Кореи.
27 февраля был выявлен первый израильский зараженный. Им стал вернувшийся из Италии Меир Коэн, владелец магазина "Ха-Пират ха-адом" в Ор-Йегуде. За несколько дней до этого в Израиль из Японии вернулась группа инфицированных израильских туристов, находившихся на борту круизного судна Diamond Princess. В результате вспышки коронавируса на корабле заразилилось 700 человек. По возвращении в страну инфицированные туристы были отправлены в изолятор больницы "Шиба".
Вслед за Юго-Восточной Азией в число запретных стран попала Италия. Постепенно воздушные ворота Израиля закрылись и от остального мира: был запрещен въезд иностранным гражданам. Всем, кто возвращался на родину, предписывалось находиться в домашней изоляции в течение 14 дней.
Оценивая тогдашний уровень заболеваемости, можно отметить, что с конца февраля он оставался достаточно низким, хотя в отдельных населенных пунктах наблюдались вспышки. 11 марта, через 2 недели после выявления первого инфицированного израильтянина, было зарегистрировано 76 вирусоносителей. Именно в этот промежуток времени было принято важное решение: запрет на въезд туристов из США.
А между тем в течение месяца после запрета на въезд туристов из Китая в аэропорту Бен-Гурион приземлились сотни рейсов из Соединенных Штатов, где к тому времени уже вовсю бушевала эпидемия. Этими рейсами в Израиль прибыли тысячи пассажиров, от которых власти не требовали пребывания в двухнедельной изоляции. Многие утверждают, что это было вызвано опасениями премьер-министра Нетаниягу испортить отношения с американцами.
Данный фактор имел тяжелейшие последствия и стал одной из основных причин быстрого распространения вируса. Об этом свидетельствует отчет минздрава в середине апреля: более 40% израильтян, заразившихся коронавирусом за границей, прилетели из США.
В том же апрельском отчете минздрава говорится, что в США заразилось 569 израильтян, в 4 раза больше, чем во всех остальных странах.
Мощная вспышка коронавирусной инфекции среди ультраортодоксального населения также, по мнению эпидемиологов, связана с тем, что большинство прибывших из США и не отправившихся в двухнедельный карантин инфицированных были харедим из Нью-Йорка. Исследователи Тель-Авивского университета утверждают, что 70% всех цепочек заражения в марте имеют американское происхождение. Лишь с 9 марта всех, кто прилетал из США, стали отправлять в двухнедельную изоляцию.
► Второй провал: незащищенность домов престарелых, последствия пуримских празднований
4 марта были введены первые ограничения, включающие запрет для вернувшихся из-за границы участвовать в мероприятиях численностью более 100 человек, а также запрет на массовые акции с участием более 5000 человек. Эти решения могли существенным образом повлиять на сдерживание вируса. Но именно тогда минздрав допустил роковую ошибку, имевшую серьезные последствия, - он не запретил пуримские вечеринки.
Утром 11 марта в Израиле было всего 76 инфицированных. Две недели спустя, 25 марта, после пуримских празднеств, число вирусоносителей подскочило до 2369 - увеличение на 3000%. В минздраве утверждают, что массовое празднование Пурима сформировало многочисленные новые цепочки заражений, которые сделали бессмысленными прежние ограничения.
В марте также выяснилось, что наиболее пострадавшей группой оказались жители домов престарелых и других гериатрических учреждений. Многие родственники несколько недель жаловались на то, что, несмотря на опасную ситуацию, пожилым людям не делают анализы в массовом порядке. Лишь 7 апреля тогдашний генеральный директор минздрава Моше Бар Симан-Тов распорядился о подобных анализах.
Заместитель гендиректора минздрава профессор Итамар Гротто считал, что нет никакой необходимости в масштабном тестировании жильцов домов престарелых. В результате к 11 марта от осложнений коронавирусной инфекции скончались 32 жильца домов престарелых.
8 Еще фото
Проф. Итамар Гротто считал ненужными проверки на коронавирус в домах престарелых
(Фото: Йоав Дудкевич)
11 марта был введен запрет на собрания численностью более 100 человек. Сутки спустя было принято одно из наиболее драматических решений с момента начала эпидемии - приостановка работы системы образования. Вначале это не касалось детских садов, однако через 3 дня были закрыты и они.
Далее был введен еще ряд ограничений, включая запрет собираться в количестве более 10 человек. Был введен локальный карантин в эпицентрах эпидемии - в Бней-Браке, Дир эль-Асаде и в некоторых кварталах Иерусалима.
19 марта было решено ограничить передвижение граждан. Было запрещено покидать дом, за исключением особых случаев. Еще через неделю, 25 марта, в Израиле был объявлен тотальный карантин - гражданам было запрещено отдаляться от дома более чем на 100 м. Израильские населенные пункты превратились в города-призраки, полностью прекратилась деловая активность, многие семьи оказались запертыми в своих домах в течение долгих дней.
Люди, близкие к Моше Бар Симан-Тову, который при согласии Нетаниягу настоял на столь жестких мерах, утверждают: гендиректор решился на этот шаг, поскольку не был уверен, что система здравоохранения справится с быстрым ростом заболеваемости.
При этом многие убеждены, что вина за шаткое положение системы здравоохранения во многом лежит на самом Бар Симан-Тове. В течение 8 лет своего руководства он последовательно сокращал финансирование общественной медицины, ставшей при нем гораздо беднее и менее готовой к чрезвычайным событиям подобного масштаба.
► Третий провал: никто не подготовился ко второй волне
Не только Бар Симан-Тов был доминирующей фигурой среди тех, кто принимал судьбоносные решения. Одной из ведущих персон в сфере принятия кризисных эпидемиологических решений была глава службы общественного здравоохранения профессор Сигаль Садецки.
Сочетание двух факторов - министр Лицман, отстранившийся от принятия решений, и гендиректор Бар Симан-Тов, профессионально далекий от медицинской сферы, - привело к тому, что в разгар кризиса Садецки сконцентрировала в своих руках огромные полномочия. Проблема заключалась в том, что профессор Садецки не обладала практическим опытом и необходимыми знаними в сфере вирусной эпидемиологии. До своей работы в минздраве она 20 лет специализировалась на онкологической эпидемиологии в Институте Гартнера.
В течение определенного периода Институт Гартнера при больнице "Шиба", занимающийся эпидемиологией рака, стал главным прогнозистом минздрава в борьбе с коронавирусом. Впоследствии большая часть пугающих прогнозов, которые составлял доктор Амит Хупперт, оказалась несостоятельной. В конце марта министерство здравоохранения представило особенно жуткий сценарий: "скоро в израильских больницах будет 5000 пациентов, подключенных к ИВЛ".
Минздрав ни разу не счел нужным разъяснить общественности, как и на основе чего составляются прогнозы Института Гартнера. Хотя в марте число инфицированных значительно выросло, но количество больных на ИВЛ было относительно небольшим. Обеспокоенный минздрав мобилизовал министерство обороны и Мосад для поиска и закупки аппаратов ИВЛ за границей. В итоге в Израиль поступили тысячи аппаратов ИВЛ. Однако в минздраве забыли об одной "мелкой" детали: в больницах нет достаточно персонала, умеющего работать с этим оборудованием.
В конце апреля и начале мая наметилась позитивная тенденция сокращения уровня заболеваемости. Если 28 марта были выявлены 173 новых вирусоносителя, то 3 мая их было всего 29. Эта тенденция продолжалась до 23 мая. В это день было зарегистрировано всего 4 новых инфицированных. Сегодня эта цифра кажется фантастикой.
Израиль постепенно возвращался к нормальной жизни. Этот процесс ускорился с приходом 17 мая нового министра здравоохранения Юлия Эдельштейна, который стал проводить либеральную линию в вопросе восстановления рутинной деловой активности. К работе вернулась система образования, бизнесы открылись вновь - с некоторыми ограничениями, начали принимать посетителей рестораны и залы торжеств.
В мае в интервью Ynet Эдельштейн пояснил, что тотальный карантин не может сам по себе быть решением проблемы. Министр подчеркнул, что избежать второй волны можно лишь в том случае, если "мы подготовимся к ней самым серьезным образом".
К сожалению, спокойный май, который был столь важен для подготовки здравоохранения ко второй волне эпидемии, не был использован в должной степени.
Уже в конце месяца тенденция резко изменилась. 25 мая за сутки число новых инфицированных подскочило с 14 до 32. Через 2 недели после возвращения к работе школ и детсадов стало ясно, что это решение было поспешным. 140 учащихся и учителей Еврейской гимназии в Иерусалиме оказались зараженными коронавирусом.
Позднее выяснилось, что не только учебные заведения возобновили работу без особого усердия в соблюдении предусмотренных правил, но и залы торжеств, а также почти все учреждения и бизнесы. Никто не подготовил соответствующую инфраструктуру, чтобы функционировать в рамках новой эпидемиологической реальности.
10 мая группа экспертов, консультирующая Совет национальной безопасности, представила точный план, который государству следовало бы реализовать для предотвращения второй волны эпидемии. Эксперты рекомендовали создание специального учреждения для быстрого отслеживания цепочек заражения, создание единого центра информации, координирующего все сведения о распространении вируса, создание отдела чрезвычайной ситуации при минздраве, который будет руководить эпидемиологической работой, ужесточение мер по соблюдению ограничений, усиление разъяснительной работы среди населения.
Вот лишь один пример того, насколько правительство не использовало имевшееся в его распоряжении время. На заседании правительства 16 июля Нетаниягу обратился к министрам с просьбой подготовить отдельный для каждого ведомства план осторожного, с учетом всех ограничений, перехода к работе в новой эпидемиологической реальности. И это - на пятом месяце бушующей в Израиле эпидемии!
В последние недели стало известно о тяжелейшей кадровой ситуации в сфере эпидемиологических расследований минздрава: 27 медсестер на всю страну. Эта система фактически не функционирует.
Решение Эдельштейна облегчить гражданам сдачу анализов было принято без консультаций с больничными кассами, которые оказались не готовы к перегрузке. В итоге в середине июля минздрав под давлением касс сократил доступ к анализам, вернув прежние критерии.
17 июля в Израиле были возобновлены многие ограничения, а правительство вновь заговорило об угрозе тотального карантина.
Тот факт, что Израиль приближается к новому тотальному карантину, тогда как остальные страны (даже пережившие тяжелый удар в марте и апреле) постепенно выходят из кризиса, требует объяснения. Тем временем минздрав вновь пугает нас жуткими сценариями и крушением системы здравоохранения зимой, когда к коронавирусу добавится сезонная эпидемия гриппа.
■ Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович