Это одна из самых важных профессий в медицине, но она не слишком ценится больными. Речь идет об анестезиологах. Любое хирургическое вмешательство, мелкое или крупное, не обходится без их участия. Создается впечатление, что их недооценивают даже коллеги. А между тем сейчас, во время войны, их роль возросла многократно. Мы приводим рассказы о работе анестезиологов в больнице "Бейлинсон" в мирное и в военное время.
Работа анестезиологов, "Бейлинсон"
(צילום: דוברות בלינסון)
"Когда 7 октября началась война, раненых доставляли и в нашу больницу, – рассказывает старший анестезиолог д-р Идо Нойман.- Я узнал, что среди них есть четверо военнослужащих боевой части, где я служил в должности военного парамедика. Я пошел навестить их не как врач, а как однополчанин, чтобы услышать правдивый рассказ о том, что происходило на юге".
Д-р Шай Файн, заведующий анестезиологической службой больницы "Бейлисон", повидал немало в течение месяца после вторжения террористов. "К нам поступили раненые с тяжелыми травмами конечностей и других частей тела. Некоторым пришлось ампутировать руки, ноги, потому что кровоостанавливающий жгут находился на них слишком долго из-за неизбежного во время войны хаоса", – сказал он.
Доктор Шайн отмечает, что в ЦАХАЛе есть острая потребность в анестезиологах, и не только там. Ни в военное, ни в мирное время без анестезиолога нельзя провести ни одну операцию. Тем не менее, почести этим врачам достаются редко.
►Бдительность анестезиологов спасает жизнь больных
"Я не могу понять этот абсурд: почему пациенты всегда знают имя своего семейного врача, кардиолога, стоматолога, хирурга, а мы, анестезиологи, действующие в экстремальных ситуациях, остаемся в тени? Знает ли кто-то, какой врач обеспечивал анестезию во время операции? Никто и никогда.
Работа хирурга протекает в операционной, и всегда в ней участвует анестезиолог. Неважно, какой сложности операция - это может быть коррекция порока сердца, удаление или трансплантация органа, иссечение опухоли, кесарево сечение, да даже эпидуральная анестезия при родах - и везде задействованы анестезиологи. Пока хирург занимается тем органом, который он оперирует, мы заняты сохранением жизни больного. Потому что наркоз - не просто сон, это, по сути, кома, человек находится без сознания. Как бы сказать проще? Жизнь оперируемого находится в наших руках. Мы вводим его в состояние искусственной комы и выводим из нее после окончания операции.
От анестезиолога требуется бдительность в течение всего хирургического вмешательства. Он находится в напряжении и постоянно отслеживает показатели артериального давления, частоты сердечных сокращений, сердечный ритм, мониторит ЭКГ, сатурацию (насыщение крови кислородом), показатели сознания, степень расслабленности мускулатуры. И это динамический процесс, поскольку в ходе операции цели изменяются. При любом хирургическом вмешательстве что-то может пойти не так, и бдительность анестезиолога позволяет избежать катастрофы или отреагировать в самом начале, чтобы вывести жизнь больного из-под угрозы.
Мы умеем предотвращать боль еще до ее появления, понимая, что чем меньше страданий перенесет больной, тем легче будет выздоровление".
►"Хирург и анестезиолог работают в тесном контакте"
Операции в больницах Израиля не прекращаются ни на минуту. Речь не только о лечении раненых, но и о плановых операциях, которые производятся ежедневно. Старший анестезиолог д-р Зоар Тендлер принимает участие в операции по удалению подозрительного образования в области голосовых связок, которую проводит хирург д-р Хагит Шоффель Хавакук, старший врач ЛОР-отделения и специалист по хирургии головы и шеи, занимающаяся лечением голосовых связок, заболеваний гортани и нарушений дыхания и глотания.
"Если до учебы на медфакультете я думал, что задача анестезиолога – усыпить больного, а потом можно сидеть и отдыхать или вообще выйти из операционной, то сейчас я знаю, что при таком поведении 99 из 100 больных умрут", – говорит д-р Тендлер.
Мы встретили его, когда он мыл руки перед снятием идентификационной наклейки с постели больного. "При любой операции необходимо сотрудничество хирурга и анестезиолога, тем более при вмешательстве на голосовых связках, – говорит д-р Шоффель Хавакук. – Здесь требуется взаимодействие на разных этапах операции. Мы, по сути, одновременно работаем на одной и той же территории. Доступ к оперируемому органу – через рот, но и анестетики вводятся через тубус, проходящий через рот. Этот тубус проходит через область голосовых связок, так что нам нужно постоянно синхронизировать свои действия.
На том этапе операции, когда я применяю лазер, я прошу анестезиолога уменьшить количество подаваемого кислорода, потому что, если в дыхательных путях его много, может произойти вспышка. А иногда анестезиолог просит меня прерваться, поскольку ему нужно насытить кислородом легкие больного".
Это вмешательство производится на крошечном участке размером в 1 кв. см, и обоим врачам приходится действовать там одновременно. "Часто, когда тубус мешает введению хирургических инструментов, я прошу коллегу немного его подвинуть. Когда нам приходится вместе работать в столь малом пространстве, требуется большая осторожность, привычка к которой вырабатывается как у хирурга, так и у анестезиолога с опытом".
В соседней операционной проводят сложную и небезопасную операцию 68-летней женщине – ей удаляют долю легкого в связи со злокачественной опухолью. Анестезиолог – старший врач д-р Михаль Тирош. Она объяснила, почему выбрала именно эту специализацию. "Это максимально подходит мне, поскольку требует одновременно знания фармакологии и умения работать руками", – говорит она.
В другой операционной вмешательство будет сопровождать старший анестезиолог д-р Биньямин Зариви. "Я проведу анестезию 59-летней женщине в ходе операции по фиксации позвоночника, – говорит он. – У нее компрессионный перелом позвонков, в результате оказались сдавлены нервы, идущие к ноге и легким. Анестезия будет дана в обычной позе, когда больная лежит на спине. Но затем придется перевернуть ее на живот. А когда больной лежит на животе, анестезиолог не имеет возможности отслеживать все необходимые показатели. Придется разместить зеркало под лицом больной, чтобы знать, не сдавлены ли глаза, находится ли тубус ИВЛ на месте и т. п.".
Профессора Шарон Орбах, главного анестезиолога отделения акушерства и гинекологии, мы встретили в операционной №2, где прризводилось кесарево сечение. "Речь идет о женщине 30 лет, беременной близнецами. Это напомнило мне мои собственные тяжелые роды тройняшками, – говорит она. – Моя тройня родилась на 37-й неделе, единственный, кто меня успокаивал, был мой начальник, а коллеги как воды в рот набрали. С тех пор я поклялась, что сделаю все, чтобы ни одна роженица не переносила такие муки, чтобы роды прошли спокойно".
Профессор попросила роженицу сесть к ней спиной. Она ввела иглу в эпидуральное пространство и предупредила роженицу, что будет проверять эффективность анестезии иголкой. Позади головы роженицы поставили зеркало, чтобы ее муж мог увидеть своих малышей.
И вот слышен плач новорожденного. Медсестра обернула малыша и понесла его на осмотр неонатолога в соседнем помещении. Затем заплакал второй малыш, и это принесло всем облегчение. "Любая анестезия – это своеобразная драма, но тут она была особенной", – говорит проф. Орбах.
Перевод: Даниэль Штайсслингер