Элина Амромина - петербурженка, именно такая, какими мы себе их представляем. В ней есть интеллигентность и внешняя хрупкость, уверенность и ирония. Элина - успешный оперный режиссер, кроме того, оперная певица и актриса кино. Она работала на оперных сценах Санкт-Петербурга и Вены, получила несколько премий международных кинофестивалей. С 2022 года она - израильтянка: выступает с концертами, снимает фильм и сотрудничает с Хайфским симфоническим оркестром. Сейчас она присоединилась к проекту SymFunny - оригинальному мультижанровому музыкальному шоу.
Создатель шоу SymFunny - музыкант и продюсер Денис Вулль. Элина Амромина стала режиссером-постановщиком. Премьера второго шоу "SymFunny на бис" состоится 29 февраля в хайфском "Аудиториуме". О том, как работается с местными музыкантами и новыми репатриантами, и что такое вообще "мультижанровое музыкальное шоу", Элина рассказала в интервью "Вестям".
- Я окончила Санкт-Петербургскую консерваторию как режиссер музыкального театра, - начинает Элина Амромина рассказ о себе. - Моим мастером был режиссер Вадим Милков-Товстоногов, сын того самого Товстоногова. А по актерскому мастерству у меня даже два шефа. Сначала Николай Николаевич Трофимов, а на третьем курсе нас "перехватил" Александр Аркадьевич Белинский.
- Вы участвовали в известном петербургском фестивале "Опера - всем". Что это за проект?
- Это очень амбициозный проект, своеобразный привет европейским фестивалям вроде фестивалей в Брегенце и Экс-ан-Провансе. В самых культовых местах Петербурга - Петропавловская площадь, площадь перед Мариинским дворцом, на Елагином острове - проходят премьеры опер, с трансляцией на весь город и с бесплатным входом. Я много работала на этом фестивале и среди прочего ставила там "Пиковую даму" с замечательным дирижером Оливером Ведером, который, кстати, учился у великого Мусина; "Любовный напиток" с итальянским дирижером Марко Паче; "Евгения Онегина".
- А чем вы занимались в Венской опере?
- Я работала ассистентом режиссера на постановке "Игрок" Достоевского. Там тогда собралась большая команда, в том числе артистов и музыкантов из разных стран бывшего СССР. Это был очень интересный опыт.
В большинстве случаев я предпочитаю ставить оперы на языке оригинала, - признается Элина, которая среди прочего также переводит либретто. - Потому что у языка есть определенный вкус. Если вы послушаете, допустим, французскую оперу на итальянском языке, то вместо призывов к чести и долгу вам покажется, что речь о любви, мести и кинжалах. Музыка как бы та же, но все окрашено немного иначе.
- Вы еще и певица, и кинопродюсер, и актриса, сыграли в нескольких фильмах. Короткометражный фильм "Выход" (The Way Out) о событиях 1941 года, где вы сыграли Эдит Гольдшмидт, еврейскую оперную диву - успешно прошел на международных фестивалях. Вы получили несколько премий за женскую роль. Какие из ваших умений и талантов оказались наиболее применимы в Израиле?
- Для того, чтобы петь, нужны только зал, аккомпаниатор и зрители. Режиссер - более требовательная профессия. Есть такая дирижерская байка. Однажды прославленный маэстро Мусин собрал своих студентов и спросил: "Дорогие мои, что самое главное для дирижера?" Они начали наперегонки говорить: "Абсолютный слух", "Понятный жест", "Умение читать партитуру", "Умение взаимодействовать с оркестром". Он слушал их, слушал, а потом говорит: "Глупые! Главное для дирижера - иметь место работы". Так вот, дирижеру нужен оркестр, а режиссеру подавай еще и хор, и солистов, и декорации. Поэтому, конечно, режиссеру-постановщику найти себе применение несколько сложнее, чем певцу.
- А как насчет выступлений в качестве певицы?
- У меня был концерт в центре Фелиции Блюменталь в Тель-Авиве. Вместе с тенором Роном Заика мы собрали тематический концерт "Вокруг света в одном концерте", думали потом сделать мини-гастроли по Израилю. В сентябре мы с Хайфским симфоническим оркестром начали снимать полнометражный художественный фильм, посвященный музыкальному театру, опере - историю, полную неожиданных сюжетных поворотов, юмора и прекрасной музыки. Но из-за войны все поставлено на паузу.
- Проект SymFunny перекликается с жанром комической оперы?
- Да, перекликается. Но с другой стороны, это редкий синтез. С оперой ведь все понятно: актеры поют, музыканты тихо сидят в оркестровой яме и что-то там хорошо играют. Иногда какой-то режиссер немножко шалит и вовлекает в действие дирижера или общается с музыкантом. Иногда бывают концертные проекты, например, знаменитый дуэт Алексея Игудесмана и Хён Ки Джу: скрипач и пианист, которые устраивают настоящие миниспектакли на сцене, легендарные братья Маркс - звезды золотого века Голливуда и неподражаемый Виктор Борг - пианист и человек-шоу. Но это единичные случаи. А у нас музыканты мало того, что играют на сцене - они при этом играют как актеры, и играют с текстами. Кроме того, почти все музыканты на каком-то этапе оказываются солистами. Есть прекрасная вокалистка, сопрано Елена Евтушенко. И практически у каждого при этом есть свое соло, каждый оказывается в свете прожектора.
- Такого поворота я в классической музыке и не помню.
- Это настоящий спектакль. Нет такого: один номер закончился, объявляем следующий. Мы двигаемся по сквозному сюжету, объединяя классический концерт и драму. Это действительно редкая птица на концертной эстраде. И трудная, потому что музыканты-инструменталисты к этому не приучены.
- И как они реагируют на такие вещи, ведь им приходится выходить из привычной зоны комфорта?
- С одной стороны, это для них tour de force и работа на преодоление. Но с другой стороны, музыканты немножко дети. Пошалить мы все любим, а то, что мы делаем на сцене - шалость.
- То есть в этом шоу перемешаны музыкальные жанры?
- Да, мы начинаем с классики и потихонечку уходим и в сторону джаза, и современной эстрады, и даже в рок. От Пьяцоллы до Сен-Санса, Листа, Малера. Очень много всего. Звучит Россини, Пуччини, оперетта, попурри итальянских неаполитанских песен. Кроме того, мы все время превращаемся. Начинаем как одно, потом это произведение "сбрасывает одежды" и оказывается чем-то другим. Причем все это делают одни и те же музыканты. У нас прекрасный аранжировщик Даниил Круглов, который сейчас трудится в поте лица.
- Такое смешение делает музыку легче для восприятия?
- Я бы не сказала, что наша задача облегчить восприятие. Возьмем "Маленькую ночную серенаду" Моцарта - она и так удобоваримая, скажем такие кощунственные слова по поводу искусства. Мультижанровость - это дополнительный прожектор. Мы видели эту музыку строго в анфас, а тут повернули - и посмотрели, как она в профиль. Вы любите яблоки? А почему бы не сделать еще и яблочный пирог. И кому-то он понравится больше, чем яблоки. Это не способ облегчить музыку, это немножко другое блюдо.
- Когда вы работаете с музыкантами, приехавшими в Израиль в последние 2 года, в одно время с вами, - вам с ними легче, чем с теми, кто здесь давно? Одна школа, одни учителя…
- Разница не принципиальная. Музыканты - это свой мир, они объединены музыкантской тусовкой гораздо больше, чем разъединены странами. Конечно, инструменталисты больше привязаны к своим оркестрам, чем вокалисты, которые поют по всему миру. Но в целом все очень интернационально.
- Хайфский оркестр, который существует чуть ли не с основания Израиля - основной костяк проекта SymFunny. Но будет, как я понимаю, не очень привычный состав?
- Хайфский симфонический оркестр, как и другие большие оркестры - это много десятков человек, количество музыкантов на сцене меняется в зависимости от программы. Допустим, вы никогда не бывали на классическом концерте. Абсолютно "свежий взгляд", и вот вы приходите и видите: тут скрипки, тут еще одни - побольше - альты, третьи еще побольше - виолончели. А там еще та самая штука, на которой в фильме "В джазе только девушки" играют - контрабас, кажется. А там позади ряд людей с какими-то дудками, и где-то вдалеке сидит блестящая "медь", которая так громко играет, что ее на пропустишь никогда. А уж если вступят ударные - то держитесь. Это море музыкантов - очень торжественное. И эти люди - такие разные начинают звучать как единый организм. Оркестр - очень сложно организованный механизм. У нас, конечно все скромнее. Зато мы мобильны, веселы и еще у нас присутствует медь, наш "ударный" отряд. Так что, это, конечно, не минисостав оркестра - это уникальный ансамбль, под который пишутся авторские аранжировки.
- Будут и неожиданные инструменты?
- Самые разные. Что касается музыкантов медной группы, я до конца даже не знаю, кто на чем играет. Вот он пришел, достал из саквояжа инструмент, поиграл, потом открыл другой саквояжик и поиграл на другом инструменте. Это у скрипачей есть только их скрипка, а эти ребята могут сыграть нотку на одном, нотку на другом, и в запасе всегда что-то третье.
- И еще он немножечко шьет. Очень по-израильски. С такими музыкантами можно что хочешь поставить в любом жанре.
- Это правда. И мы уже готовим еще один проект. 24-25 апреля мы открываем в Хайфе музыкальный абонемент на русском языке. Начинаем его с детской программы с предварительным названием "В гостях у сказки". На этих концертах тоже объединяются музыка и спектакль, дети смогут познакомиться с музыкальными инструментами. Будет участвовать актер, который тоже приехал недавно - Евгений Кулаков, у него есть опыт подобной работы. Начинаем с произведения "Петя и волк" - это театрализованная сюита. Постепенно я хотела бы поставить и детские оперы, которых написано достаточно много, и музыка часто хорошая. Они короткие, ребенок не успевает устать, и это его может заинтересовать больше, чем, скажем, "Трубадур". Вообще, в Хайфе можно много что сделать. Я с большой надеждой смотрю на "Аудиториум", где прекрасный огромный зал и сцена, и даже есть возможность сделать оркестровую яму.
- Элина, скажите честно: чего вам не хватает в Израиле из того, что было в Питере?
- Большого количества оперных театров. Дворцов. И пирожных из кондитерской "Север". Ну, этого мне везде не хватает. А в остальном… Нельзя перетащить один город в другой. Гуляя по Питеру, мы иногда шутили - взять бы его целиком и переместить весь куда-нибудь, например, в Италию, где климат лучше или море близко. Но не получится. Что есть - то есть, и "то же самое, но с перламутровыми пуговицами" - не работает. Каждое место обладает своим характером и с ним надо "находить общий язык", стремясь его улучшить, но не пытаясь превратить во что-либо иное.