23-летний Наор Арош находился с друзьями в Италии, когда с ним произошло нечто непредвиденное. По пути домой, в самолете, у него вдруг онемела левая нога, а затем правая. Он стал растирать их, но странное состояние не проходило. Когда самолет приземлился, Наор попытался встать - и внезапно упал. Ноги не держали его. Через несколько часов парализовало все тело от груди и ниже.
Молодого человека срочно доставили в больницу, в операционную, а после этого начались долгие месяцы реабилитации в больнице "Левинштейн". Своевременное лечение и упорные занятия улучшили состояние Наора. В эти дни его переводят из больничной палаты в центр дневной реабилитации. Наор верит, что сможет ходить самостоятельно, как до болезни. Что с ним случилось, стало известно 11 декабря из публикации Ynet.
Наор Арош был крепким, активным молодым человеком. Он служил в ЦАХАЛе в боевом подразделении "Маглан", затем был инструктором по рукопашному бою в отряде спецназа. Одновременно работал в семейном бизнесе.
Рост 23-летнего Наора – 182 см, и до изменившего его жизнь происшествия он был совершенно здоров. "Я не думал, что происходит что-то серьезное, – говорит он о начале болезни. – У меня просто начала болеть нога - примерно так же, как во время травм лодыжки на военной службе. Я травмировал лодыжку раз семь или восемь, это было очень больно, но никак не ограничило меня и не помешало продолжать военную службу".
Во время авиаперелета из Италии в Израиль состояние Наора ухудшилось. Он почувствовал онемение в левой ноге, настолько сильное, что не мог ходить. "Я растер ногу. После приземления в аэропорту попытался встать, но упал на пол самолета. Сойти с него мне удалось лишь с помощью друзей. По дороге домой я почувствовал, что нога вновь онемела. Войдя в дом, я сказал маме, что у меня немного болит спина и немеет нога. Она тоже не подумала ни о чем серьезном и даже пошутила: "Ты просто не хочешь выходить на работу". Но когда я признался маме, что уже сутки не могу помочиться, она побледнела и изменилась в лице. Мама срочно позвала папу, и они вместе отвезли меня в приемный покой больницы "Бней-Цион" в Хайфе. Там ввели катетер в мочевой пузырь, откачали 2 литра мочи, после чего повезли на обследование.
Во время обследования я почувствовал, что полностью теряю чувствительность в левой ноге. Я просто не чувствовал ногу, это было очень страшно, и я не понимал, что со мной происходит.
В итоге меня срочно направили на MRI. После этого к нам пришел врач и сказал, что диагностировано кровотечение в спинном мозге, кровоизлияние в каверному – доброкачественную сосудистую опухоль нервной системы. Еще доктор сказал, что причин появления каверномы медицина не знает, возможно, это связано с наследственностью. Размеры каверномы - всего несколько миллиметров, но, когда в ней начинается кровотечение, возникает риск паралича. Доктор сказал, что меня необходимо немедленно перевезти в больницу "Рамбам".
Когда Наор туда попал, врачи решили подождать и поместили его в палату для наблюдения. "Моей маме не понравилось это ожидание, и она решила перевести меня в больницу "Бейлинсон" в Петах-Тикве, – говорит он. – Когда мы добрались туда, моя левая нога была уже полностью парализована, и я едва мог двигать правой ногой. Меня сразу госпитализировали в отделение нейрохирургии и записали на операцию в ближайшие дни".
► "Операция требует ювелирной точности"
Не прошло и суток, как Наор уже не чувствовал больше половины тела, его парализовало от груди и ниже. Его экстренно доставили в операционную. Оперировали проф. Эяль Ицхаек, завотделением хирургии позвоночника, и проф. Саги Харноф, завотделением нейрохирургии.
"Наор поступил с неврологическим расстройством, которое прямо на наших глазах в течение нескольких часов обострилось. Чтобы устранить паралич, понадобилась срочная операция. Это сложное хирургическое вмешательство, которое требует высокого мастерства и большой точности, потому что риск необратимых повреждений высок.
Представьте себе электрический шкаф и множество проводов, переплетенных между собой. Структура спинного мозга очень сложна, и когда внутри него развивается кавернома, любое миллиметровое движение руки хирурга во время удаления может изменить ход жизни больного", – говорит профессор Харноф.
"Операция проводится под микроскопом, много часов, пациент лежит на животе. Через разрез в 5 см по средней линии спины мы аккуратно обнажили операционное поле и осторожно удалили каверному, а позвонки в области операции зафиксировали с помощью пластины и винтов".
После суток в отделении интенсивной терапии Наора перевели в отделение нейрохирургии, где он провел три недели, а затем прямо на больничной койке доставили в реабилитационную больницу "Левинштейн".
"Мое состояние после операции было таким же, как до нее, я был 100-процентным инвалидом и боялся, что всю жизнь буду нуждаться в инвалидном кресле, – говорит Наор. – В момент прибытия в больницу "Левинштейн" я лежал, не мог даже сидеть. Во всей нижней половине тела я мог двигать только большим пальцем правой ноги".
Для реабилитации Наора была сформирована многопрофильная команда, включавшая врачей, социального работника, психолога, физиотерапевтов и трудотерапевтов. Специалисты собрались на консилиум для оценки состояния юноши. "Его правая нога ослабла, а левая была полностью неподвижна. Мы составили план реабилитации в соответствии с его состоянием, – говорит доктор Диан Михаэли, заместитель заведующего отделением спинномозговой реабилитации в больнице "Левинштейн".
"При повреждении спинного мозга нет способов восстановления нервов. Но стимуляция двигательных нервов может дать результат. Главная трудность – это контроль мочеиспускания и дефекации. Приходится пользоваться катетером в определенное время, ежедневно принимать лекарства для работы толстого кишечника, после чего приступают к восстановлению половой функции. Мы обучаем больных получать удовольствие при том, что в области гениталий чувствительность утрачена".
Наор приступил к реабилитации с намерением встать на ноги. "Я прихожу в тренажерный зал раньше всех, в 8 часов утра, одновременно с уборщицей. Когда кому-то отменяют процедуру, сразу же приглашают меня, потому что знают, что я всегда готов. Я даже был готов остаться без еды, лишь бы лишний раз позаниматься. В дни, когда тренажерные залы открыты до 6 вечера, я прихожу на тренировку во второй половине дня и ухожу, когда персонал заканчивает работу. Я поступил в реабилитационный центр полностью парализованный, а сейчас уже хожу, хотя и с тростью. Потребуется некоторое время, чтобы у меня восстановилась чувствительность. Сейчас меня переводят в дневной стационар, и я оттуда не уйду, пока я не начну бегать", – говорит Наор.
Сотрудники больницы "Левинштейн" обратили внимание на упорство Наора. "У него сильная мотивация к достижению результата, – говорит доктор Михаэли. – Он не чувствует себя жертвой болезни и не жалеет себя. Он сделал все возможное во время реабилитации и за несколько месяцев достиг результатов, которых мы даже не ожидали. Упорство и надежда помогли ему справиться с недугом".
Перевод: Даниэль Штайсслингер