"Если евреи России меня услышат, я бы им советовал репатриироваться. Пока что оттуда легче уехать, чем из СССР, но постепенно закрывается железный занавес". Об этом сказал главный раввин Украины Моше Реувен Асман в большом интервью для "Украинской правды", увидевшем свет 2 сентября.
По мнению раввина, который родился в Ленинграде, учился в Иерусалиме, а с 1991 года работает в Украине, российские граждане полагают, что сейчас находятся в большей безопасности. Но это, как подчеркивает Моше Асман, "временно".
Раввин Асман считает, что "евреи в России по-разному воспринимают эту войну". И добавляет, что это касается не только евреев, но и представителей всех других национальностей.
"Звонил мне Авигдор Носиков, уже бывший раввин Воронежской области. Хороший человек, мы с ним когда-то вместе заседали в Европейском еврейском парламенте. Он не согласился с войной, все оставил и уехал из России. Есть там люди, которые все понимают, которые не согласны. Например, бывший главный раввин Москвы Пинхас Гольдшмидт просто положил ключи и тоже уехал. Он поступил достойно. Прожил там 30 лет, у него была своя община, положение в обществе, но он, я считаю, принял правильное решение".
Размышляя о причинах жестокости российских военнослужащих в Украине, раввин Асман называет и такую: "Россияне до сих пор не могут съесть, что в Украине президент – еврей. Для них это как кость в горле. Все было вроде складно, но как-то не заладилось..."
Во время интервью журналисты попросили раввина сравнить Путина с Големом. "Голем перемалывает вначале чужих, а потом своих. В России сформировалась страшная система людоедства, в которой после внешних врагов начнут искать виновных внутри страны. Ими окажутся сначала министры, потом буржуи, олигархи и в конце концов сам народ", - ответил он.
На вопрос о том, что бы лично он сделал, доведись ему быть на месте российских евреев, Моше Реувен Асман ответил: "В наших священных книгах написано: не осуждай другого, пока не был на его месте. Но я могу осуждать, потому что я был на этом месте. Я был в СССР, был на допросах КГБ. Я уехал из совка, потому что не был согласен с его ложью и злом. И сейчас я бы поступил так же, как Гольдшмидт – оставил бы все".