Имя Даниэля Степина вполне могло остаться известным лишь небольшой горстке любителей театра. И действительно - мало ли в Израиле актеров, заканчивающих театральные училища и вынужденных годами бороться за роли и право заниматься любимым делом. Тем более, что у Степина, репатриировавшегося с семьей в 13-летнем возрасте из Украины, в новой стране не было ни нужных знакомств, ни идеального иврита без акцента, как то любят в местных театрах. Но Даниэль не отчаивался - и сегодня он восходящая звезда, один из самых популярных молодых актеров Израиля. Его пример вдохновляет многих - и поэтому "Вести" выбрали его персоной своего нового проекта "Герой недели".
Удача улыбнулась Даниэлю Степину, когда он совершенно случайно попал на одну из главных ролей в сериале "Главная касса" (Купа рашит). Неожиданно для многих сериал стал невероятно популярным в Израиле, фразы его героев стали неотъемлемой частью современного ивритского сленга, а актеры превратились в очень востребованных в местном шоу-бизнесе.
С тех пор от Степина, что называется, проходу нет, в хорошем смысле этого слова. Он играет в театрах, телесериалах и снимается в реалити-шоу, колесит по стране с сольной стендап-программой и планирует заняться также режиссурой. Неплохая карьера для репатрианта, приехавшего в Израиль подростком и через 25 лет ставшего одним из самых узнаваемых людей в стране.
А сейчас Степин дебютирует на новой для себя сцене - Хайфского драматического театра в музыкальном спектакле "Свинг" по пьесе, написанной и поставленной Цвией Губерман - в очень неожиданной для него роли.
"В этой постановке я играю Германа, он тоже - репатриант, но выходец из Германии, - рассказал Степин в интервью "Вестям". - Действие происходит в Израиле в 1942 году, в ночном клубе "Ритц". Герман работает в нем конферансье, заполняя паузы между номерами: поет, рассказывает смешные истории. Для меня как для актера это интересный опыт, поскольку здесь и драматические сцены, и стендап, и музыкальные номера, причем на двух языках - идише и английском. Поэтому я был очень рад появившейся возможности. Интересно и то, что песни той эпохи решили не переводить, они исполняются в оригинале, так что погружение будет полным. Действие пьесы происходит в годы Второй мировой, но она была написана до начала войны в Газе. А сейчас, учитывая пережитое нами, все воспринимается совсем по-другому".
- Что именно?
- Например, в конце, когда англичане уезжают из Эрец-Исраэль, один из них говорит: мы, мол, оставляем вас здесь и надеемся, что лет через 15 приедем вас проведать, и у вас тут наступит мир, и будет все хорошо. Но, как мы знаем, на деле все вышло иначе. Мне кажется, что такая постановка сегодня нужна. А лично для меня - впервые после окончания театральной школы, а это было 12 лет назад, - я танцую на сцене и пою, причем - на полном серьезе, полноценные музыкальные номера.
- Даже если эта постановка станет шлягером, на улице все равно вам будут кричать "Анатолий! Анатолий!" - по имени вашего персонажа в сериале "Главная касса". Знаю, что во время войны вы с коллегами много занимались волонтерской работой, выступали перед эвакуированными, людьми, пережившим ужасные вещи. Не было диссонанса: комедийные актеры встречают людей, прошедших через настоящий ад?
- Сейчас об этом уже легко рассуждать, но тогда... С нами связались буквально на следующий день, когда мало еще кто понимал масштабы произошедшего. Нам позвонили и сказали, что в кибуц Галиль-Ям возле Герцлии привезли людей с юга, и их надо развеселить.
- Но каким образом, тем более, когда все пережитые ужасы были так свежи?
- Было непросто, люди приехали туда без всего, в той одежде, которая на них была во время нападения ХАМАСа. Но встретившись с ними, мы поняли, что в нас нуждаются: там были дети, молодежь, которых нужно было отвлечь. И самое удивительное, что даже в таких ужасных ситуациях люди хотят смеяться, хотят, чтобы жизнь продолжалась. В конце концов, мы ведь воюем именно потому, что хотим жить. А значит, хотим, чтобы были спектакли, музыка, фильмы, рестораны. Мы воюем за жизнь, а не за право сидеть в окопах.
- После первой встречи, первого удачного опыта - что было дальше?
- Дальше мы арендовали мини-вэн и начали делать по 3-4 выступления в день - были в гостиницах с эвакуированными на Мертвом море, в Эйлате, на севере и на юге. Пока нас об этом просили - ездили и встречались с удивительными людьми, пережившие вещи, о которых потом будут снимать фильмы. Особенно тепло нас принимали дети, их действительно удавалось отвлечь, хоть на час. Со взрослыми было сложнее, они ведь полностью понимали, что произошло.
- Это была какая-то специальная программа, которую подготовили актеры?
- Нет, конечно, у нас такой программы нет, и делать ее было некогда. Мы просто общались с людьми. И самым удивительным были их рассказы о том, что когда люди прятались от террористов в домашних убежищах, сидя там по 12, 14 и даже 16 часов, многие включали своим детям эпизоды "Главной кассы", чтобы отвлечь. Представьте себе картину: отец держит ручку двери МАМАДа, а мама показывает детям по компьютеру наш сериал. Такого ни один сценарист не придумает.
- В первоначальном варианте сценария образ вашего героя, мясника Анатолия, был совершенно другим - эдакий стереотипный брутальный мафиози. Вы в этот образ не вписываетесь вообще. Так как было дело?
- Было довольно забавно. На момент кастинга в "Главную кассу" я был выпускником театральной школы уже 6 лет и на большинстве проб стандартно получал отрицательный ответ. Когда агент рассказала мне о новом сериале, я был в Греции вместе с женой, поэтому предложил прислать видео с записью сцены. Мне ответили, что, мол, нельзя, потому что пробы предполагают диалог двух мужчин. На это я развел руками - что ж, не судьба. А через 2 месяца выяснилось, что актера на роль они не нашли и предложили все же пройти пробы. Положительный ответ я получил через 2 часа.
- То есть именно вы убедили создателей сериала отойти от штампа "русского бандита" и придумать что-то новое?
- Видимо да, потому что внешне на вора в законе я не очень тяну. Поэтому использовал то, что знаю и умею - комедию. Хоть мы и искали, как сделать Анатолия более дворовым: отсюда татуировки, щетина и прочее. Но в конце концов в Анатолии цепляет его трогательность и целый спектр эмоций: от угрожающих до смешных. Тоесть, получился не стереотипный персонаж ситкома, но человек.
- Причем с очень интересным лексиконом. Вместе с Анатолием израильские зрители выучили немало русских слов, которыми он щедро разбавляет свою речь. Кто это все придумывает?
- Тут я могу похлопать по плечу себя. В оригинальном варианте сценария было очень много русского мата. Причем тогда мы еще не знали, что сериал станет таким популярным, в том числе и у детей. Но я прочитал текст и подумал: а будет ли приятно моей маме слушать все эти потоки брани? Причем израильтяне ведь не понимают, что речь идет о нецензурной лексике. Но сценаристы сразу сказали: "Тебе кажется, что перебор? Напиши что-то свое". Всех этих выражений, которые сегодня так ассоциируются с Анатолием: "так", "давай" или искажений слов на иврите в оригинальном сценарии просто не было. А идеи приходили, что называется, с улицы.
- То есть на улицах нашей страны вполне можно встретить вот таких анатолиев?
- Конечно! Может, не один в один. Образ собирательный, но вполне узнаваемый.
- Нет опасений погрязнуть в стереотипах? Знаменитую "бабу Любу" - грозную кассиршу из сатирической программы "Эрец неэдерет", в свое время любили далеко не все…
- Когда "Люба" появилась на экранах, я был 2-3 года в стране и меня она нисколько не оскорбила, мне было очень смешно. Анатолий - комический персонаж, и конечно, его образ утрирован. Ведь стереотип - это обобщенная и доведенная до абсурда идея, взятая из жизни. Сила Анатолия в том, что он не эпизодический персонаж, а один из главных героев, поэтому успевает раскрыться с разных сторон. Кроме того, если убрать его из сериала, сколько русскоязычных персонажей мы можем сегодня увидеть на наших экранах?
- Всего ничего.
- А ведь израильские дети очень любят наших персонажей - русскоязычного Анатолия, израильского араба Рамзи, эфиопскую еврейку Эсти. Так что здесь есть немного и воспитательный момент. При этом я не политик и не общественный деятель, даже не претендую. Но меня радует, что есть на местном телевидении персонаж, говорящий с русским акцентом и вызывающий массу положительных эмоций.
- Когда вы поняли, что ваш сериал стал шлягером, который в Израиле любят абсолютно все?
- Не сразу. Мы даже не были уверены, что он будет продлен на второй сезон. Учебное телевидение, для которого снимался проект, закрылось, потом закрылся 10-й канал, а "11КАН" находился в процессе становления. Нам прямо говорили: "Кому вообще нужен сериал про супермакет?!" В общем, на второй сезон нас продлили без особого энтузиазма. Но он стал более популярным, а затем началась эпидемия коронавируса.
- И тогда сериал, что называется, "выстрелил"?
- Помню, как в период очередных слухов о том, что сейчас в стране закончатся абсолютно все продукты, я выбежал в магазин, чтобы купить яйца - в полном обмундировании: маска, перчатки, чуть ли не бронежилет. Подхожу к кассе с последним лотком, а кассирша мне: "Ой, Анатолий!". Как вы меня узнали, спросил я, маска же. "А по глазам!", - ответила она. И вот тогда я понял, что мы на коне.
- Как известный сегодня всему Израилю актер Даниэль Степин передвигается по улицам?
- Гордо и с высоко поднятой головой (смеется). Реакции на актеров у зрителей бывают разные, но к счастью, на меня в основном реагируют очень тепло.
- Так было и после выхода сериала "Совецка", который вызвал очень разнообразные реакции у русскоязычной публики?
- Не только среди русскоязычной. Вообще, удивительно, как такой нишевый и короткий проект - всего 8 серий, вызвал такой спектр эмоций. Реакции были полярные - от восторженных до возмущенных. Часть людей узнали в героях самих себя, других они очень раздражали. Но то количество историй, которые люди написали про свою репатриацию в соцсетях после выхода "Совецка", просто поразительно. Сериал сумел затронуть очень многих, а значит - это было сделано не зря, даже если кому-то что-то активно не понравилось. Кроме того, постоянно звучат жалобы, что на местном телевидении так мало историй про репатриантов. Но вот же - теперь они есть. Я надеюсь, что в будущем их станет еще больше.
- У "Совецка" будет продолжение?
- Я не слышал, что есть такие планы, да и история завершена логическим финалом. Но мы регулярно общаемся друг с другом - с Сюзанной Папян, сценаристом Даной Абрамович, режиссером Анат Сталински. Так что, если идея продолжения возникнет - мне, наверное, об этом сообщат.
- Вы играете немало ролей репатриантов - по вполне понятным причинам. Не боитесь стать нишевым актером?
- Совершенно не боюсь. Я ведь занимаюсь очень многими вещами. Сейчас учусь на вторую академическую степень по режиссуре на ТВ, так что буду снимать тоже самые разные вещи. Видимо, мне никогда не придется играть марокканского парня, в этом есть своя логика. Но меня совсем не напрягает играть репатриантов - лишь бы роли были интересные. И я надеюсь, что они будут.