1 апреля 1582 года на центральной площади Лиссабона инквизиция сожгла мою родственницу Джиневру да Фонсека. Она была младшей сестрой моей прабабушки в десятом поколении и отнюдь не единственной в нашем роду, кто был приговорен к сожжению на костре. Да Фонсека считались знатным еврейским семейством в Португалии. В нем были врачи, юристы и торговцы. Формально все они были "новыми христианами" (анусим), как и большинство португальских евреев. На самом же деле семья тайно исповедовала иудаизм.
Церемонию сожжения Джиневры на костре инквизиторы приурочили к особой дате – коронации нового монарха. Моя несчастная родственница вместе с еще несколькими жертвами инквизиции "удостоилась" смерти в страшных мучениях на потеху толпы в честь провозглашения испанского короля Филиппа II властителем Португалии. Филипп написал об этом зрелище в письме своим дочерям, оставшимся в Мадриде. К письму прилагается программа церемонии.
Аутодафе, жуткие публичные казни, представлявшие собой торжественные религиозные церемонии, проводились с одной-единственной целью: продемонстрировать мощь церкви и инквизиции, навести страх на толпу и показать "новым христианам", что их ждет, если они будут застигнуты за соблюдением обрядов своей прежней религии.
Подобного рода бесчеловечные зрелища, продолжавшиеся почти до конца XVIII века, привели к полному исчезновению португальских евреев.
►Меньше казней, больше бюрократии
Архив инквизиции. Видео: Йон Федер
Инквизиция в Португалии была создана в 1536 году - через пять лет после испанской и с той же целью: сжечь дотла (в буквальном смысле слова) любую ересь и очистить королевство от всех, кто не принадлежал к католической церкви.
Для выполнения этой задачи не гнушались ничем: выбитые под пытками признания, жестокие наказания. По уровню жестокости и количеству смертей испанская инквизиция не знала себе равных. По разным оценкам, испанские инквизиторы казнили от 30.000 до 300.000 человек. Их португальские коллеги были менее кровавыми. Их увлекала бюрократическая сторона вопроса – все свои действия они тщательно документировали.
В архиве португальской инквизции в Лиссабоне хранится 31.000 судебных протоколов "святого отдела расследований еретической греховности" (Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium) - за все годы его существования. Инквизиция занималась не только евреями ("новыми христианами"), но и всеми, кто смел исповедовать что-либо, кроме католицизма.
Вместе с евреями-анусим к суду привлекались протестанты, мусульмане и все, кого подозревали в колдовстве или других отклонениях от религиозной нормы. Всего было казнено 1900 человек, большинство из них публично. Большая часть судебных процессов заканчивались признанием вины и выражением раскаяния.
Подобные признания, выбитые под изуверскими пытками, влекли за собой серьезные наказания: длительные тюремные сроки, конфискацию имущества и порку. Кроме того, осужденные должны были носить на себе позорное клеймо, надевать уродливые шляпы, демонстрирующие их позорный статус, и многое другое.
Так, например, моя другая родственница (в 11-м поколении), Леонор Нуньес, была схвачена инквизицией Коимбры в 1568 году. Следствие доказало, что она в тайне соблюдала шабат, держала пост в Йом-Кипур и в Таанит-Эстер. Леонор хоть и призналась в своих "грехах", утверждала при этом, что она благочестивая христианка. Это не помогло. Ее обвинили в ереси. Судьи подчеркнули, что грешница, формально соблюдая католические обряды, не верила в Христа. Ее приговорили к тюремному заключению и ношению до конца жизни санбенито, позорной одежды, состоящей из куска ткани с отверстием на голове. Тех, кто носил санбенито, толпа могла безнаказанно оскорблять и избивать.
►Аристократы спасли прабабушку
Я знаком во всех подробностях с историей тети Джиневры, как и с биографией многих своих родственников в десяти поколениях, потому, что их не обошла своим вниманием португальская инквизиция. Главный источник моих знаний о них – документы, хранящиеся в лиссабонском архиве.
Семейство да Фонсека попало под подозрение на довольно ранней стадии. Инквизиция догадывалась, что семья тайно исповедует иудаизм, однако ей долго не удавалось собрать необходимые улики, поскольку отец Джиневры, доктор Лопе да Фонсека (мой прадед в 11-м поколении) был личным врачом королевы Португалии Екатерины Австрийской, жены короля Иоанна III. Этот статус обеспечивал семье покровительство со стороны португальской короны.
К их несчастью, влиятельный врач королевской семьи умер в 1563 году. Инквизиторы почувствовали, что теперь у них полностью развязаны руки, и вплотную занялись семейством да Фонсека. Уже через несколько месяцев была арестована вдова Лопе да Фонсека, Беатрис Энрикес, и предстала перед инквизиторским трибуналом. Произошло чудо, и Беатрис Энрикес была оправдана. Однако инквизиция на этом не успокоилась. В 1574 году она была вновь вызвана на допрос, а вскоре были задержаны ее дочери, Мария (Сара) и Изабель.
Незадолго до этого Мария вышла замуж за моего прадеда в 10-м поколении, доктора Джеронимо Нуньес Рамиреса (его еврейское имя – Авраам Кориэль). Рамирес был высокопоставленным врачом, профессором медицины в университете Коимбры, автором научных книг. Инквизиция позволила ему сопровождать жену и ее сестру из дома семьи да Фонсека в городе Ковильян на северо-востоке Португалии до казематов инквизиции в Лиссабоне. Дорога заняла несколько дней.
Как только сестры оказались за решеткой, Авраам Кориэль вернулся домой и организовал спасательную экспедицию. Он обратился за помощью к друзьям семьи и нескольким пациентам своей клиники. Все они были влиятельными персонами, предствителями местной знати, христианами с рождения, а не новообращенными евреями.
Делегация, отправившаяся в Лиссабон, включала двух священников, трех мужчин и девять женщин из аристократических семей. В столице посланники дали свидетельские показания в пользу Марии и ее естры. Все это задокументировано и доступно для ознакомления в архиве инквизиции. Свидетели заверили судей, что Мария и ее сестра – ревностные католички, постоянно посещающие мессу, исповедующиеся у священника, читающие молитвы перед портретами святых и занимающиеся хозяйством по субботам. Сама Мария отрицала всякую связь с иудаизмом, утверждая, что не имеет ни малейшего представления об этой религии. Усилия увенчались успехом – сестры были отпущены.
Однако дело Марии и Изабели закрыто не было. Инквизиторы не успокоились и добыли новые улики. На сей раз они получили информацию от служанок, что обе госпожи стараются не работать по субботам и едят еврейские блюда. В одну из таких суббот инквизиция нагрянула к ним в дом. Женщины хорошо подготовились к визиту: они сидели перед окном, выходящим на улицу, и с усердием занимались домашними делами. Показания служанок были признаны ложными, и под давлением местной аристократии в Ковильяне инквизиция оставила в покое уважаемую семью.
К сожалению, не надолго. Три года спустя была арестована тетя Джиневра.
►Благодаря усердию инквизиторов
Все эти расследования, показания свидетелей, судебные протоколы и приговоры до сих пор хранятся в увесистых папках Лиссабонского архива инквизиции. Каждый допрос, каждое показание были записаны слово в слово. Инквизиторы тщательно изучали родословную находившихся под следствием, составляли подробные списки членов семьи – имена, профессии, адреса, личные данные жен и мужей, кузенов и дядьев. Все это запротоколировано и сохранено. Благодаря усердию инквизиторов архив парадоксальным образом превратился в важнейший и достовернейший источник информации об истории португальского еврейства.
Недавно я посетил Национальный архив Португалии Торре-ду-Томбо, расположенный в кампусе Лиссабонского университета. Речь идет об одном из старейших архивов в мире, открытом еще в XIV веке. В нем хранили документы Португальского королевства в течение сотен лет. В XIX веке, спустя несколько десятилетий после упразднения абсолютной монархии, в Торре-ду-Томбо были перенесены и архивы португальской инквизиции, действовавшей в Лиссабоне, Порту, Коимбре, Эворе и Ламегу, а также на заморских территориях.
Посещение этого архива – весьма необычный опыт: бесконечные ряды стеллажей, на которых размещены тысячи папок, целые тома, коробки с бумагами. Все это рассортировано по датам и местам, где проходили судилища. Расстояние от первого до последнего стеллажа составляет два километра. Около 20 миллионов страниц самых разных документов – фантастический объем информации.
У этих древних манускриптов немало врагов, главный из которых – время. Страницы рассыпаются, чернила на некоторых окислились и стерлись. Многие страницы слиплись, покрылись плесенью и грибком, им постоянно угрожают насекомые - моль, жуки-точильщики и термиты.
Лишь четверть этого важного архива сохранилась в приемлемом виде. Руководству удалось оперативно отсканировать и разместить в интернете документы XVI века, однако процесс оцифровки продвигается медленно.
Все прочие бумаги находятся в весьма плачевном состоянии. Половина документов нуждается в тщательной реставрации. Сделать это необходимо максимально быстро, иначе они будут утеряны навсегда.
►Спасти историческую память
Без немедленной реставрации вся эта сокровищница, хранящая бесценные свидетельства трагической истории еврейского народа, может исчезнуть. Национальный архив Португалии вот уже несколько лет осуществляет беспрецедентный по своим масштабам и технической сложности проект по частичной реставрации документов.
Над сохранением одного тома сотрудник лаборатории Торре-ду-Томбо работает полгода. Все это делается вручную: толстые тома разбираются, каждая извлеченная из папки страница подвергается тщательной обработке (выравнивание складок, очистка от насекомых). Затем бумажный лист приклеивают к тонкой и прозрачной японской ткани, чтобы он не рассыпался. После сушки каждый лист помещают под пресс на сутки. И лишь затем его возвращают в том, из которого он был извлечен. В конечном итоге тома переплетают заново. На завершающем этапе все документы сканируются в цифровом формате.
Невозможно переоценить важность оцифровки архива. Это делает документы доступными для всех и позволяет ученым, а также таким, как я, любителям генеалогии, с легкостью читать исторические протоколы вековой давности.
К сожалению, человеческие и финансовые ресурсы, выделенные португальским правительством на реставрационные работы, весьма ограничены. Их совершенно недостаточно для подобного объема работы. Поэтому архив зависит от частных спонсоров и независимых фондов.
"Этот уникальный архив играет огромную роль в процессе примирения португальского и еврейского народов, стремящихся переосмыслить общее трагическое прошлое, - объясняет Рут Кальвао, глава института изучения еврейской истории в провинции Трас-ос-Монтес. - Существует реальная опасность, что тысячи историй португальских евреев, свидетельства о пережитых ими ужасах и несправедливости, описание их страданий под бременем инквизиции, исчезнут навсегда. Необходимо срочно изыскать средства на сохранение архивных документов, после чего они станут доступными широкой публике".
►Смертельный хлеб Джиневры
Одним из самых волнующих моментов моего визита в архив Торре-ду-Томбо было ознакомление с досье моей родственницы Джиневры да Фонсека, сожженой на костре. Даже сегодня невозможно оставаться равнодушным к крови, слезам, горю и страданиям, льющимся со страниц 500-летней давности.
Вот ее история:
Однажды утром, зимой 1580 года, когда Джиневра, молодая жена торговца Гаспара Диаша, пекла хлеб на кухне своего дома в Ковильяне, к ней заглянула соседка. Увидев тесто, предназначенное для отправки в печь, соседка пальцем нарисовала на нем крест. Вспыльчивая Джиневра стерла рисунок и выпалила, что не хочет видеть крест на своем хлебе. Изумленная соседка тут же рассказала об этом своим подругам, и вскоре это стало самой обсуждаемой темой в городе.
Потрясенные подобным богохульством жители Ковильяна потребовали наказания грешницы, так как ее поступок, по их мнению, мог навлечь на горожан голод и болезни.
В Ковильян прибыли представители святой инквизиции из Лиссабона, чтобы расследовать инцидент. Джиневра была арестована и обвинена в тайном соблюдении еврейских обрядов.
Сначала она созналась в отступничестве, но затем отказалась от своих показаний. Это стоило ей жизни. По канонам инквизиции, отказ от признания в ереси считался даже более серьезным преступлением, чем сама ересь. Судьи приговорили Джинерву к высшей мере наказания – сожжению на костре.
Инквизиторы рассуждали следующим образом: если "нового христианина" ловят на тайном соблюдении иудейских обрядов, и тот раскаивается, признавая свою вину, его следует наказать, возможно, весьма сурово, но его грех прощен. С теми же, кто не хочет каяться, нужно обращаться с максимальной жестокостью. Смертная казнь в подобных случаях неизбежна.
У инквизиции не было однозначных доказательство вины Джиневры, кроме истории о стертом кресте. Поэтому ее обвинили еще и в колдовстве, приговорив к смерти.
Материалы следствия и протоколы суда занимают 251 страницу, написанную убористым почерком. Португальские инквизиторы творили ужасные вещи, но были очень пунктуальны. Лишь поэтому мне известно, что Джинерва была арестована 8 ноября 1580 года, а через полтора года, 1 апреля 1582-го, ей был вынесен приговор. Имущество ее семьи было конфисковано, а ее саму отправили на костер.
Джиневра была не единственной в нашем роду, кого постигла такая участь. В 1601 году жена ее брата была также публично предана огню. На сей раз в родном городе нашей семьи – Коимбре, где инквизиция особенно свирепствовала.
►Исторические свидетельства могут погибнуть
"Благодаря огромному количеству документов, хранящихся в нашем архиве, мы можем во всех подробностях воссоздать картину неимоверных страданий, пережитых людьми, попавшими в лапы инквизиции", - объясняет доктор Сильвештре Ласерда, директор Национального архива Португалии.
По словам Ласерда, хотя проект по оцифровке архива был запущен португальским правительством еще в 2007 году, он затянулся на долгие годы из-за необходимости тщательной реконструкции многих рукописей.
К счастью, на помощь Национальному архиву пришла еврейская община Порту, пожертвовав большую сумму на сохранение документов. Договоренность об этом была достигнута при посредничестве бывшего израильского посла в Португалии Рафи Гамзо. Это позволило реставраторам начать работу над восстановлением и оцифровкой 1778 судебных досье XVI века, касающихся "еврейских еретиков" в трех главных центрах святой инквизиции – Коимбре, Эворе и Лиссабоне.
Этот бюджет не покрывает обработку документов, связанных с судебными процессами в других городах страны в XVI веке, а также всего того, что документировалось в XVII и XVIII веках. Для того, чтобы приступить к дальнейшей реставрации, нужны дополнительные пожертвования. Без этого, подчеркивает Ласерда, невозможно двигаться вперед. По оценке директора Национального архива, в ближайшие три года потребуется еще 4 млн евро, чтобы спасти документы, которым грозит исчезновение.
Историк доктор Йоэль Рафаэль, директор архива Эли Визеля в Бостонском университете, также исследовавший тему инквизиции, бьет тревогу в связи с опасностью утраты документов Национального архива Португалии. "Это особенно печально, учитывая почти полное отсутствие прямых свидетельств о судьбе португальского еврейства на протяжении сотен лет, - говорит он. - В свое время благодаря помощи Рут Кальвао мне удалось познакомиться с потомками евреев, тайно исповедовавших иудаизм. Рут согласилась сфотографировать для меня молитивенники анусим, которые 400 лет, рискуя своей жизнью, в той или иной степени соблюдали некоторые еврейские обряды – зажигали свечи в Хануку и перед наступлением субботы, проводили пасхальный седер, на котором едят мацу.
Нет ни малейших сомнений, что архивы португальской инквизиции – важнейший источник изучения прошлого народа Израиля, - отмечает Рафаэль. - Если мы не сумеем найти финансирование для реставрации архивных документов, мы будем нести ответственность за то, что не воспользовались возможностью восполнить пробелы в нашей истории. Это наш национальный долг".
►Вернулись к иудаизму и стали португальскими аристократами
После долгих лет преследований, арестов и судебных процессов над членами семьи некоторые из моих родственников решили, что из Португалии пора бежать. Среди них был и мой предок Дуарте Нуньес да Кошта. По-еврейски его звали Яаков Куриэль. Он родился в Лиссабоне в 1587 году. Яакову удалось вывезти тайными путями свою мать, брата и еще нескольких членов семьи. В Испании, Франции и Италии они переезжали с места на место, пока окончательно не обосновались в Гамбурге. Брат Яакова поселился в Брюсселе. Там они вернулись в лоно иудаизма, вновь взяли себе еврейские имена и стали основателями еврейской португальской общины. Остальные члены семейства остались в Португалии и жили, как христиане.
Яаков Куриэль и его сын Моше Куриэль из Амстердама (мой прадед в седьмом поколении), несмотря на бегство из страны и открытое возвращение к еврейской вере, стали официальными представителями Португальского королевства в Нидерландах и даже получили дворянский титул, передававшийся их прямым потомкам. Пять поколений моей семьи верой и правдой служили португальской короне, выполняя различные деловые и дипломатические поручения.
Но нога ни одного из моих родственников не ступала на землю Португалии, поскольку, по канону инквизиции, даже будучи аристократами, приближенными ко двору, они оставались еретиками, подлежащими смертной казни.
Перевод: Гай Франкович