"Это история мальчика, перенесшего в младенческом возрасте хирургическую операцию на половом органе из-за медицинской проблемы с крайней плотью. В результате врачебной ошибки ему ампутировали пенис. Напуганные родители обратились к известному психиатру, который посоветовал им воспитывать ребенка как девочку, чтобы тот не страдал от причиненного увечья", - рассказывает Ром Резник о спектакле "Мальчик" (Boy), поставленном им на сцене тель-авивского муниципального ЛГБТ-центра. Премьера состоялась в начале недели.
"Пьеса написана американским драматургом Анной Зиглер, постоянно затрагивающей в своем творчестве остросоциальные темы, и основана на реальной истории, произошедшей в Канаде в конце 1960-х годов, - говорит Резник. - Мальчик действительно рос как девочка. У него было женское имя, каждый месяц он встречался с психиатром, убеждавшим его, что он девочка. За него решали, в какие игры ему играть, а в какие нет (куклы – пожалуйста, машинки - ни в коем случае), какую одежду носить и т.п.
Девочка растет, зная, что у нее серьезный дефект, и в будущем ей предстоит операция по формированию вагины, однако ей не хочется переживать подобное хирургическое вмешательство. Уже в детстве она чувствует, что с ней что-то не так, что от нее что-то скрывают. В подростковом возрасте она обнаруживает, что ощущения ее не обманывали. Она перестает встречаться с психиатром, и лишь тогда родители рассказывают ей правду – что она родилась мальчиком. Узнав об этом, она возвращается к своему настоящему полу, а с наступлением совершеннолетия окончательно решает жить как мужчина.
Мы знакомимся с главным героем, когда ему исполняется 22 года. Он влюбляется в девушку, пытается завязать с ней романтические отношения, но его постоянно терзают воспоминания о детстве, о встречах с психиатром. Зритель наблюдает за борьбой, которую он ведет в стремлении определить свою подлинную идентичность. Через любовь к девушке он реализует свою маскулинность, то, чего его пытались лишить".
- Пьеса показывает неудачную попытку смены пола с разрушительными последствиями. Разве это не работает на антитрансгендерную повестку?
- Вовсе нет. Речь идет о мальчике, за которого решили, что он девочка. Это не исходило от него самого, ему навязали другую гендерную идентичность. Это больше похоже на то, как если бы парню-гею навязали отношения с женщинами. Только сам человек знает, кто он такой.
"Что касается гендерной коррекции у детей, это сложная проблема, - полагает Резник. - Лично я считаю, что нельзя 8-летнему мальчику, заявляющему, что он ощущает себя девочкой, производить какие-либо процедуры необратимого характера. Детям необходимо время, чтоб сформировать свою идентичность. Мне известны истории, когда дети или очень молодые люди перенесли операцию по коррекции пола, а годы спустя признались, что сожалеют об этом. Но все это не имеет отношения к нашему спектаклю. Здесь скорее уместна другая аналогия: нельзя изменить человека, нельзя навязать ему то, что он не чувствует".
"Психиатр из пьесы Анны Зиглер придерживался концепции, согласно которой социальная среда, социальные установки доминируют над биологией, - объясняет режиссер. - Однако, как и в случае с репаративной терапией, невозможно сделать так, чтобы человек стал тем, кем он не является. В этой истории стремление сменить пол исходит нет от самого мальчика, оно связано с рекомендациями психиатра и решением родителей. Они действуют подобным образом, искренне полагая, что это поможет их ребенку. Речь идет о наивности и недостатке знаний. Основная идея спектакля заключается в том, что нельзя манипулировать человеком с целью сделать его кем-то другим".
► "Мама боялась, что я буду несчастен"
32-летний Резник – один из основателей и руководителей театра "Ха-Мешулаш", действующего при тель-авивском муниципальном ЛГБТ-центре. Этот проект он реализовал со своими соратниками Нимродом Данишманом и Юваль Корен. Они учились вместе на факультете искусств академического колледжа "Семинар ха-кибуцим".
"Нимрод и Юваль, как и я, ЛГБТ-люди, мы все связаны со сценой и драматургией,- рассказывает Ром. - В какой-то момент мы поняли, что хотим создать коллектив, который был бы полностью сосредоточен на квир-теме. Нам показалось, что этого не хватает израильскому театру. Причем нам было важно сделать это качественно и профессионально, не оправдываясь ни перед кем за избранный нами путь. Иными словами, построить настоящий центр ЛГБТ-искусства".
- Но ведь в вашем новом спектакле "Мальчик", насколько я понимаю, нет квир-персонажей?
- Мы впервые работаем с материалом, в котором нет явных квир-героев. Хотя в пьесе поднимаются вопросы гендерной идентичности, важные для многих ЛГБТ-людей.
Резник холост, живет в Тель-Авиве, детство и юность провел в Петах-Тикве, мать растила его одна. "Я никогда не общался с отцом, - с грустью признается он. - Насколько я знаю, он жив и здоров, но в свое время он не захотел быть частью моей жизни".
- Ты знаешь, почему это произошло?
- Когда мама забеременела, он был в разводе и имел четверых детей. Мама узнала о своей беременности уже после того, как они расстались. Он не захотел еще одного ребенка. Впервые я увидел его, когда мне было 8 лет. Я написал ему трогательное письмо, и он решил меня навестить. Затем исчез снова. Позднее я узнал, что он хотел восстановить отношения с мамой, но она была против. Второй раз мы встретились незадолго до моей бар-мицвы.
- На тебя как-то повлияло то, что ты рос без отца?
- Порой дети донимали меня вопросами, где мой папа. В то время это многих удивляло. Были дети, чьи родители находились в разводе, но ребенок, у которого вообще нет отца, в Петах-Тикве начала 2000-х выглядел белой вороной.
- Ты хотел бы поддерживать связь с отцом?
- Иногда меня посещают такие мысли, я все еще пытаюсь понять, нужно ли мне это. Многие годы я очень на него сердился, но в последние лет десять, мне кажется, я начал его понимать, его неспособность справиться с тем, что на него свалилось.
- Ты сейчас не состоишь в отношениях. У тебя когда-нибудь был бойфренд?
- Я был в отношениях шесть лет, это была первая юношеская любовь, мы были вместе с 17 лет. Из-за этого я, собственно, и совершил каминг-аут. Мы расстались 7 лет назад, когда нам было по двадцать пять.
- Почему вы расстались?
- Просто потому, что отношения себя исчерпали, мы достигли той стадии, когда нужно было завершить эту связь. Я по-прежнему люблю этого человека, мы дружим.
- С тех пор у тебя были другие длительные отношения?
- Столь долгих и серьезных не было. Был период, когда я избегал такого рода связей, поскольку чувствовал, что хочу побыть один, разобраться в себе, сосредоточиться на своем внутреннем мире. Однако сегодня я вполне созрел для новых отношений и хочу создать семью.
- Как мама восприняла твой каминг-аут?
- Вначале маме было довольно трудно. Она думала, что моя жизнь разрушена, боялась, что я буду одинок и несчастен. Кроме того, все ее фантазии, связанные с моим будущим, оказались несостоятельными. Она часто называла меня "Ромео" и спрашивала, когда я приведу к ней Джульетту. Но в итоге она приняла меня. Первое, что она сказала мне после моего признания: "Я люблю тебя вне зависимости от чего бы то ни было".
- Какого партнера ты ищещь?
- Меня не привлекает какой-то определенный типаж. Мне нужен человек с добрым сердцем, который позволил бы мне оставаться самим собой, принял меня таким, какой я есть. Это важнее всего.
Подробности на иврите читайте здесь
Перевод: Гай Франкович