"Каждый новый день подготовки к съемкам фильма "Крики, а потом тишина" мы узнавали новые ужасные подробности того, что произошло в Израиле 7 октября, - рассказала в интервью "Вестям" режиссер Анат Сталински. - Теоретически, мы должны были выжидать еще и еще, чтобы получить как можно более полную картину. Но мы понимали, что медлить нельзя. Мир должен был узнать о том, что случилось. Что ХАМАС использовал сексуальное насилие как составную часть террора, что он совершил чудовищные преступления, непостижимые для человеческого понимания". И фильм действительно стал темой обсуждения во всем мире. Его трейлер посмотрели 35 миллионов человек, а версию на английском языке - 2 миллиона. "Вести" выбрали Анат Сталински персоной своего проекта "Герой недели".
Анат Сталински репатриировалась в Израиль в 1991 году вместе с мамой - учительницей музыки и бабушкой - зубным врачом, из Харькова. Выросла в Ход ха-Шароне, училась на факультете кино в университете. Там познакомилась со своим будущим мужем - Сашей Гавриковым, с которым с тех пор часто работает вместе - он стал оператором и этого фильма.
После окончания университета Сталински с успехом работает в документальном кино, а в последний год попробовала себя и в игровом проекте. Снятый ею телесериал "Совецка" вызвал оживленные споры и целый спектр реакций - от восторженных до недоуменных.
- В конце вашего фильма о 7 октября ведущая, Шерил Сэндберг, покидает свое место интервьюера и пересаживается на стул, на котором раньше сидели ее собеседники, пережившие резню в этот день. Это символический шаг: ведущая перестает быть наблюдателем со стороны и становится участником фильма. Если бы на этом месте оказались вы, то о чем бы рассказали?
- Когда началась война, я инстинктивно пыталась отодвинуться от всех ужасов и свидетельств, которые просто окружали нас со всех сторон. Разумеется, я слушала новости и была в курсе событий. С другой стороны, я не искала никаких видео с записями ужасов, старалась не смотреть новости по телевизору, а только читать их или слушать по радио. То есть пыталась сохранить между этими новостями и собой хоть какую-то дистанцию.
- Почему?
- Я понимала, что мне нужно было сохранить себя и свою душу, хотя бы для семьи и детей. То есть, я знала, что происходит, но не хотела упасть в черную дыру.
- А потом поступило предложение сделать фильм - и что произошло?
- Я вдруг поняла, что обязана это сделать. Осознала, что это будет мой вклад в наши общие усилия выкарабкаться из эмоциональной ямы - и рассказать миру о том, что произошло в Израиле. Это было совершенно иррациональное чувство, как будто я чувствовала какой-то зов, который заставляет меня полностью погрузиться в этот проект. Что я могу использовать все свои навыки, чтобы сделать этот фильм как можно лучше.
- Было тяжело?
- Не то слово, эмоционально это было очень нелегко. Но мной двигало то, что я не просто смотрю эти свидетельства, но делаю с ними что-то, чтобы рассказать об этом миру. Особенно на фоне того, что часть мирового сообщества предпочитает просто закрывать на нашу трагедию глаза и убеждать себя, что это все выдумки и фейки.
- Одна из героинь фильма рассказывает, что она решилась рассказать о пережитом только после того, как поняла, что в мире просто не верят в то, что случилось в Израиле. Однако в последнее время уровень недоверия только увеличивается. Все наши усилия рассказать о том, что произошло, были напрасными?
- Не соглашусь, но я могу говорить только про фильм. Его показывают по всему миру, для разных аудиторий. Почти 2 млн человек посмотрели его онлайн, причем эти данные - только по поводу англоязычной версии, у меня нет статистики по локализированным его вариантам, ведь фильм переведен на многие языки. 35 млн человек посмотрели короткий трейлер нашего фильма. Я знаю, что по крайней мере в Америке есть люди, которые после просмотра меняют свое мнение. Поэтому не могу сказать, что мы не преуспели.
- Говоря "не преуспели", я имею в виду не ваш фильм, а разъяснительную работу Израиля и попытки рассказать миру правду о событиях 7 октября...
- Работы, безусловно, еще очень много. Но это, конечно, как противостояние Давида и Голиафа. Как государство мы не предпринимаем достаточных усилий для того, чтобы достойно представить нашу точку зрения. Но каждый занимается разъяснительной работой на своем поле. Наш фильм - часть этих усилий. И поэтому так важно его продвигать, чтобы его увидели как можно больше людей.
- Почему в фильме было решено не показывать очень тяжелые видео и фотосвидельства?
- Я понимала, что из-за шоковой терапии могу потерять зрителей. Задачей было сделать фильм на очень тяжелую тему, но который все-таки можно смотреть. Многие зрители отмечают именно этот факт после просмотра, и поэтому я считаю, что мы добились своей цели. Когда зритель лишь получает описание того, что произошло, а его воображение дополняет картину - это может иметь даже более сильный эффект, чем показать все в лоб и заставить зрителя инстинктивно закрыть глаза.
- Так было задумано и в сцене, когда работники ЗАКА показывают ведущей фотографии, сделанные ими на месте резни? Шерил смотрит на них и ужасается, но зрителям их не показывают.
- Да, и в данном случае было достаточно их жутких объяснений и описаний. Мы видим реакцию Шерил - и это работает достаточно сильно. Зритель не узнает ничего нового, если я ему покажу на весь экран фотографию трупа - он просто отвернется и может даже прекратить смотреть фильм. Но я хочу прямо противоположного - чтобы он досмотрел до конца. То есть там была тонкая линия: рассказать обо всем без прикрас, но не отпугнуть зрителя.
- С другой стороны, наверняка найдутся люди, которые скажут: "Вы ничего не показали, значит ничего и не было"?
- Такие будут всегда. Когда Ноа Аргамани вернулась из Газы, разве не нашлись умники, сказавшие, что это вообще "дип фейк" и все ее выступление создано компьютером? Поэтому ставка идет на то, где я могу выиграть больше. На мой взгляд, выбранный путь является более правильным.
- Но вы сами видели эти фотографии?
- Конечно, и не только их, но и другие вещи. Говоря конкретно о снимках из ЗАКА, там вообще далеко не всегда понятно, что ты видишь, и только после объяснений специалиста складывается картина, которую словами не передать. Я посмотрела и много совершенно ужасных видео. Честно пыталась увидеть как можно меньше, особенно после того, как мы решили не показывать графические кадры насилия, но избежать этого было невозможно.
- Каким образом родилась идея проекта?
- Идея возникла у продюсера Эйтана Шварца, который в самом начале войны пошел добровольцем в армейскую пресс-службу и работал с зарубежной прессой, в том числе - и на границе с Газой. Надо отдать ему должное - он одним из первых понял, что наряду с другими зверствами в тот день было совершено и немало преступлений на сексуальной почве. И что пресса, не только мировая, но и израильская, не уделяют освещению этого никакого внимания. Потому что мы были заняты другим - войной, заложниками, другими преступлениями террористов. Тогда Эйтан предложил сделать фильм, который расскажет об этой странице трагедии, причем - с дальним прицелом на зарубежного зрителя. А потом к проекту подключилась я.
- Почему было решено сконцентрироваться именно на теме сексуального насилия?
- Потому что в то время об этом мало знали, а те кто знали - предпочитали отрицать очевидные факты. Почему в мире пошла такая волна неприятия действий Израиля в Газе? Потому что люди уверены, что ХАМАС - это движение сопротивления. С другой стороны, большинство людей - вменяемые, и поэтому они понимают, что зверские изнасилования не могут быть частью сопротивления. Соответственно, они отрицают, что боевики ХАМАСа вообще могли делать что-то подобное, так им легче воспринимать действительность. Поэтому так важно было показать документально, что это все происходило.
- Как воспринимают этот фильм за рубежом?
- Люди очень эмоционально реагируют и смотрят на одном дыхании. В любом проекте самый неприятный момент для режиссера - когда люди позволяют себе расслабиться во время показа, проверить сообщения в телефоне и так далее. Поэтому мы всегда ищем такие моменты и даже пытаемся что-то изменить в фильме, чтобы не терять зрителя. На этом фильме ситуация иная: несмотря на то, что он непрост для просмотра, зрители не отвлекаются. И это говорит о сильном импакте, который этот фильм оставляет для них.
- О чем спрашивают после просмотра?
- В основном - что делать и как помочь. И ответ всегда прост: сделайте так, чтобы этот фильм посмотрело как можно больше людей, вплоть до организации домашних показов, среди друзей. Потому что люди должны знать о том, что произошло.
- Фильм показывали и в Белом доме?
- Да, на мероприятии, которое организовала вице-президент Камала Харрис. Она прознесла очень эмоциональную речь, в которой полностью выступила на стороне Израиля, не рассуждая про "две стороны конфликта", и так далее. Она признала то, что были сексуальные преступления со стороны террористов, и говорила о том, насколько это абсолютно неприемлемо. Выступила на приеме и одна из героинь нашего фильма - Амит Сусана, которая провела в плену 55 дней и подверглась сексуальному насилию со стороны своего похитителя.
- Амит Сусана стала одним из символов атаки 7 октября именно после выхода вашего фильма. Как вам удалось уговорить ее рассказать о пережитом?
- Прежде всего, Амит - одна из самых смелых людей, которых я когда-либо встречала. Она - героиня Израиля, с большой буквы, и я преклоняюсь перед ее мужеством. Поначалу ей было тяжело согласиться на рассказ о том, что произошло с ней в Газе, это все же довольно интимная вещь. Но потом она поняла, что обязана рассказать об этом. Чтобы помочь другим заложникам, чтобы люди знали о том, что произошло.
Кроме того, Амит понимала, что если не будет говорить о пережитом, то всю жизнь будет мучиться чувством стыда - перед самой собой. Она не хотела жить с этим чувством - и поэтому решила рассказать обо всем публично. Интервью с ней мы записали уже после того, как съемки фильма были закончены. И ее история, конечно, усилила впечатление от фильма во сто крат.
- Почему было решено пригласить в качестве ведущей именно Шерил Сэндберг - бывшего топ-менеджера компании Facebook и одну из самых известных женщин-бизнесменов США?
- Было ясно, что "лицом" фильма должна стать женщина, причем не израильтянка, а американка. Потому что мы показали процесс: человек со стороны сначала пытается понять, что произошло, потому начинает задавать вопросы, а потом сама говорит, что чувствует и думает по этому поводу. И зритель проходит этот процесс вместе с ведущей.
Было несколько кандидатур, кто-то назвал имя Шерил - мы обратились к ней, и она сразу же согласилась. Шерил и до этого фильма очень интересовалась происходящим в Израиле, выступала в ООН в защиту нашей страны, кроме того - она много борется и за права женщин. Так что тут все сошлось.
- Есть идея продолжить этот фильм, ведь новые свидетельства о трагедии продолжают приходить?
- Конкретных планов пока нет, но не исключено. Материалов, к сожалению, хватит не на на один фильм, а на несколько. Так что если возникнет возможность продолжить тему - я, конечно же, подключусь.
Все статьи проекта "Герой недели" читайте здесь