История постановки "Богемы" Пуччини в Израиле в 2025 году вполне может лечь в основу спектакля (если вдуматься, то в знаменитом мюзикле "Призрак оперы" обыгрывается в чем-то схожая ситуация).
Сюжет развивался так. Изначально речь шла о совместной постановке с испанской Ópera de Oviedo, в которой "Богему" поставили три года назад, в разгар коронавируса. Однако когда декорации должны были отправить в Израиль, вдруг выяснилось, что значительная их часть испорчена и использоваться не может.
На дворе, между тем, - конец января, премьера под угрозой срыва. Именно тогда руководство Израильской оперы вспомнило про одну из самых эффектных постановок "Богемы" в Европе последних лет, придуманной известным германским режиссером, ныне покойным Михаэлем Кампе.
Сотрудники кельнского оперного театра, которому принадлежат декорации и костюмы, буквально за несколько дней погрузили их в восемь больших контейнеров и отправили в Израиль. Но поскольку другие декорации подразумевают и совершенно новый спектакль, восстанавливать кельнскую постановку приехала режиссер Эйке Экер, много лет работавшая с Кампе, в том числе - и над постановкой "Богемы". Вместе с ней над новой версией работала израильтянка Регина Александровская.
В результате премьера состоялась вовремя, и разговоры о том, что речь идет об одной из самых эффектных и грандиозных постановок в истории Израильской оперы, не оказались напрасными. (В скобках напишу, что интереса ради я посмотрел пару фрагментов из постановки в Овьедо. Что тут сказать: израильским любителям оперы действительно очень повезло.)
"Богема" считается одной из самых любимых и часто исполняемых произведений на оперной сцене - и не просто так. Пуччини написал оперу практически о своих современниках, будучи сам ненамного старше собственных героев. Даже печальный финал не оставляет слишком тяжелого впечатления - хотя бы потому, что смерть Мими учит чему-то важному всех обитателей парижской мансарды.
Ветреный Рудольф впервые понимает, что такое настоящая любовь, философ Коллер на практике осознает, что есть жертвенность, Вертихвостка Мюзетта вдруг начинает думать не только о себе. А художник Марсель? Марсель начинает смотреть на свою возлюбленную другими глазами, понимая, что за ветреным характером девушки скрывается добрая и отзывчивая душа.
И здесь нужно отдать должное удачно подобранным исполнителям, которые сделали своих персонажей живыми и достойными доверия. Прежде всего это относится к украинскому тенору Валентину Дитюку, из которого получился невероятно удачный Рудольф - пылкий, страстный, с чувством юмора и очень правильной для его героя толикой надрыва в душе. Помимо актерских качеств Дитюк впечатлил сильным и очень естественным вокалом. Слушая, как исполнитель практически не напрягаясь исполняет сложную партию, умом понимаешь, что эта легкость - результат большого труда. Но со стороны это выглядит так изящно и непринужденно, что диву даешься. Дитюк - однозначно из лучших теноров, которые выступали на сцене Израильской оперы в последние несколько лет.
Алла Василевицкая - ожидаемо прекрасная Мими, ее лирическое сопрано отлично подчеркивает глубину и трогательность персонажа. Василевицкая исполняет партию Мими уже во второй раз, и изящный розовый берет ей по-прежнему очень идет.
Исполнительницу роли Мюзетты нужно отметить отдельно. Да, как правило эта роль достается эффектной и стройной певице. Но израильтянка Яэль Левита предлагает совсем другую трактовку героини, которую наделяет не только взрывным темпераментом, но и своим фирменным чувством юмора. Работает ли это? Тот, кто хотя бы раз видел Левиту на сцене понимает, что иначе просто быть не может.
И если с исполнителями в этот раз повезло, то с постановкой - даже больше. Сценограф Герман Дрогетти и художник по свету Андреас Грютер переносят зрителя, как на машине времени, в Париж XIX века, погружая в атмосферу, краски и настроения ушедшей эпохи.
Мы начинаем путешествие в уютной мансарде - с огромным окном, украшенном витражами и видом на Эйфелеву башню, где беззаботные студенты творят, влюбляются и прожигают жизнь. Полным контрастом выглядит меланхоличное третье действие - со снегом, идущим на сцене и грустным решением, которые вынуждены принять Рудольф и Мими: сохранить отношения до начала весны, хоть и оба не очень верят, что весна для них действительно наступит.
Однако сцена, во время которой фотографы буквально отщелкали все пальцы в восхищении, наступает во втором акте - сочельник в Латинском квартале. Сцена, начинающаяся черно-белым прологом, вдруг взрывается красками, музыкой и огромным количеством людей на сцене. Благо, действие длится достаточно долго, чтобы можно было рассмотреть все детали: темпераментную гадалку с картами в руках, духовой оркестр, торговцев со своим нехитрым скарбом, детей с воздушными шарами цветов французского флага и многое-многое другое.
Фотографии не передают даже толики мощи этой сцены, в которой, кроме солистов и двух хоров, заняты также профессиональные актеры, все вместе создающие незабываемую атмосферу. Одна из тех сцен, которые нужно видеть своими глазами, чтобы потом вспоминать еще очень и очень долго. Да собственно, как и всю постановку, которая несомненно удалась. И восторженные отклики в соцсетях - лучшее тому подтверждение.