Каждый вечер Михаэль Бен-Давид надевает корсет, парик и с помощью гримера наносит яркий макияж, чтобы выйти на сцену театра "Габима" в мюзикле "Присцилла, королева пустыни". Любители театра, возможно, не слишком знакомы с молодым актером, недавно закончившим сценическую школу "Бен-Цви". Зато поклонники Евровидения - в Израиле и во всем мире, - прекрасно помнят обаятельного молодого человека в белом костюме, вышедшего на сцену в Италии и выступившего с песней I.M. В откровенном интервью "Вестям" Михаэль откровенно говорит обо всем - тяжелом детстве в репатриантской семье, о своей любви и мечте стать отцом, о вернувшейся к религии маме, о войне и заложниках.
В Израиле, где конкурс Евровидения воспринимается как нечто вроде национального спорта, практически у каждого имеется собственное мнение об исполнителях, которых страна отправляет на популярный конкурс песни. В 2022 году, когда на отборочном конкурсе победил Бен-Давид, выбор Израиля не оставил равнодушным практически никого.
Поклонники уверяли, что лучшего кандидата просто не найти: высокий и эффектный исполнитель, обладатель высокого запоминающегося голоса и прекрасно двигающийся на сцене, покорит Европу на раз-два. Пессимисты хватались за головы, говоря, что на фоне чересчур раскованного Бен-Давида даже Дана Интернешнл выглядит как выпускница института благородных девиц.
С тех пор экстравагантный Михаэль стал завсегдатаем страниц светских сплетен, записал несколько синглов, сыграл несколько ролей на телевидении - и сочетался браком с Рои Рамом, с которым познакомился в театральной школе. Кроме того, он регулярно выступает с лекциями, на которых рассказывает о своем непростом детстве, взаимоотношениях с матерью Анной, вернувшейся к религии. И объясняет, почему он, Михаэль Бен-Давид, именно такой, какой есть, и не собирается подстраиваться под мейнстрим, даже если кого-то не устраивает он сам, его темперамент, происхождение или сексуальная ориентация.
Надо сказать, что время для интервью мы нашли с трудом: Бен-Давид действительно играет без перерыва. Интересно, что у большинства его коллег, занятых в постановке, имеются дублеры из второго состава. У всех - кроме Бен-Давида, который выходит на сцену каждый вечер и срывает заслуженные аплодисменты. А в перерывах между спектаклями он занят другим проектом: Михаэль и Рои начали процесс суррогатного материнства, в надежде в скором будущем расширить семью и стать родителями.
"Я всегда очень хотел стать отцом, с достаточно юных лет, - рассказывает Михаэль в откровенном интервью "Вестям". - Я вырос в многодетной семье, у наших родителей пять детей. Так что мечта была всегда. С моим мужем мы уже шесть лет вместе и на каком-то этапе поняли, что очень хотим своих детей. С моей точки зрения, мы задумались об этом слишком поздно. Если бы это зависело только от меня, то дети у меня были бы уже давно".
- Ты волнуешься в связи с этим?
- Не то слово! Мы искали компанию, занимающуюся суррогатным материнством, в которой чувствовали бы себя не клиентами, а членами семьи. Мы ведь понятия не имели, что представляет собой процесс, с чего начинать и как двигаться дальше. Но есть ощущение, что мы в надежных руках. И да, мы очень и очень взволнованы, потому что, знаешь, это очень большое дело - дать жизнь, особенно в такое непростое время. Но я готов к этому.
- Готов, несмотря на то, что твое собственное детство было очень непростым?
- Да, я вырос в Ашкелоне, и мое детство было не очень легким в социальном плане. Я рос четко выраженным экстравертом, любил петь. А поскольку голос у меня очень высокий, я много страдал из-за этого от сверстников. Это был довольно тяжелый период. Но потом, в седьмом классе, я начал учиться в школе-интернате в Кфар-Ярок. И это решение - изменить в своей жизни абсолютно все, - буквальным образом спасло мне жизнь.
- Как ребенок в седьмом классе приходит к своей еврейской маме и говорит: "Я ухожу из дома и буду учиться в интернате?"
- Я постарался преподнести это ей как можно более мягко и аргументировал. Сказал, что в центре страны обучение лучше.
- Но не рассказал, что в старой школе над тобой издеваются?
- Я не хотел жаловаться и беспокоить ее рассказами о насилии в школе, она узнала об этом уже постфактум. Но мама очень помогла мне, отвезла меня на запись, меня приняли - и все стало налаживаться.
- Когда ты говоришь, что это решение спасло тебе жизнь, что имеется в виду?
- Надо мной реально издевались: бросали в мусорные баки, жестоко избивали. Чтобы спасти себя, я был вынужден закрыться, отгородиться от окружающих: я не хотел учиться, не ходил на занятия. В интернате все было по-другому: это как одна семья, ты со своими одноклассниками проводишь 24 часа в сутки - и постепенно я пришел в себя.
- Ты хоть и родился в Израиле, но вырос в семье репатриантов. Твоя мама приехала из Украины. На каком языке вы разговаривали дома?
- Мама выросла во Львове и, разумеется, прекрасно говорит по-русски. Все мое искусство, любовь к музыке, все, что я делаю в этом плане - от нее. Давай прямо: те, кто вырос в России, Украине, Советском Союзе - они же самые талантливые! Так что все это я получил в наследство от мамы, и это очень здорово.
- Ты тоже говоришь по-русски?
- Говорю. Не так хорошо, как мои братья и сестры: они все-таки выросли дома, а я в интернате, но все же.
- Ты совершил каминг-аут, когда твоя мама уже задумывалась о возвращении в религию. Было непросто?
- Да, нелегко.
- То есть, с одной стороны ты говоришь, что был экстравертом и не пытался скрывать ориентацию, но мамы все равно узнают об этом последними?
- Мама действительно узнала одной из последних. Я жил в интернате, виделись мы не очень часто. С другой стороны, я просто не хотел создавать дискомфорт. Мы поговорили обо всем откровенно, когда мне было, кажется, 18 или 19 лет. Она не особо удивилась, но нельзя сказать, что мое признание ее не беспокоило, она ведь религиозная женщина. Да, ей было тогда нелегко. Я уверен, что и сейчас ей это дается не очень просто. Но она очень любит меня и моего мужа и прилагает все усилия. Но самое главное - мы встречаемся, проводим время вместе, она готовит еду, мы делаем кидуш, и это действительно очень важно. Я очень ценю маму за это.
- Как ты воспринял ее возвращение в религию? Это ведь наверняка был непростой процесс и для тебя тоже?
- Я очень хорошо помню этот разговор. Мне было тогда 16, и я сказал ей: "Мама, я поддержу любое решение, которое делает тебя счастливой". Она пришла к религии после долгих поисков самой себя, поисков решений, которые принесут в ее жизнь спокойствие и утешение. И да, про себя я подумал, что теперь мне будет еще труднее открыться ей и рассказать о том, кто я есть. Но вслух сказал только одно: "Я поддерживаю тебя во всем".
- Твои отношения с матерью прошли и через еще одно испытание: она не пришла на твою свадьбу. Было обидно?
- Было очень больно. Я хотел праздновать радостное событие моей жизни с ней, мы ведь очень близки. С другой стороны, я могу ее понять. Она стыдилась, были раввины, посоветовавшие ей не приходить на свадьбу, она боялась пересуд и сплетен. Но знаешь что? Люди ведь проверяются не в моменты радости и торжеств, а во время трудностей и испытаний.
- Но все равно, мама - самый близкий тебе человек. Умом ты понимаешь ее решение, но сердцем?
- Нужно принимать вещи такими, какими они есть. Если человек стыдится - нельзя силой заставить ее прийти и умирать от стыда. Потому что в таком случае и мне бы было плохо в такой ситуации. Ну хорошо, она не пришла потанцевать с нами несколько часов, что же тут поделать. Не страшно. Но она с нами в повседневной жизни, в радостях и печали. И это - самое главное.
- От одной непростой темы перейдем к другой - Евровидение в прошлом году. Израильская певица Эден Голан столкнулась с невероятной волной ненависти. Как "ветеран" этого конкурса, что ты чувствовал, когда смотрел все это?
- Честно? Вообще не удивился. Когда я выступал в Италии, там тоже была ненависть к нашей делегации. Может быть, не такая явная, как в Мальмо, но все же.
- Как это проявлялось?
- К примеру, когда мы приходили на съемки вместе с представителями других стран, нам говорили: "А, вы из Израиля? Не будем брать у вас интервью". Были другие неприятные мелочи. Ты подспудно отмечаешь это, люди вокруг пытаются сделать хорошую мину при плохой игре, но один на один - даже не пытаются скрывать свою неприязнь. Просто во время выступления Эден они сорвали с себя маски и предстали во всей своей антиизраильской красе. Меня это не удивило, но очень расстроило. Поэтому честь и хвала Эден - она удивительная, получила очень высокое место. Я ведь запомнил свое пребывание на конкурсе совсем другим: я праздновал, гулял, фотографировался, а ей пришлось маскироваться и носить парик. Уже не говоря о том, как враждебно настроенная публика пыталась сорвать ее выступление.
- Думаешь, что это повторится и в этом году, с Юваль Рафаэль?
- Можно предположить, что нас ждет что-то подобное. С другой стороны, Эден заняла пятое место благодаря голосованию публики, так что в Европе знают толк в хорошей музыке и исполнителях. Тем более, что Юваль - потрясающая, и ее личная история как пережившей резню 7 октября, тоже сыграет свою роль.
- После трагедии 7 октября ты начал вести разъяснительную работу в пользу Израиля в своих соцсетях, растеряв при этом десятки тысяч подписчиков.
- Ладно бы, если бы они отписывались молча. Но мой инстаграм просто рухнул от сообщений ненависти. У меня ведь благодаря Евровидению огромная аудитория в Европе, вроде бы все - приятные и вменяемые люди. И вдруг - такой поток ненависти, криков, проклятий. Объяснять что-либо было бессмысленно - не поможет. Люди настроены на ненависть любой ценой, они не готовы слышать хоть какие-то доводы. И только тогда ты понимаешь, что тебе некуда идти, что твоя страна - здесь, и что за место под солнцем нужно бороться.
- Были ли люди, которых ты знал лично и которые отвернулись от тебя после 7 октября?
- Да, это произошло с несколькими участниками Евровидения, с которыми я поддерживал связь после выступления. Но знаешь, мне все равно, это их выбор. Неужели я должен переживать из-за людей, которые ненавидят меня только за то, что я еврей? Это отвратительно, и у меня с ними просто не может быть ничего общего.
- С другой стороны, ты знаменитость, и тебе наверняка важно иметь много подписчиков в соцсетях.
- Это так, но не за счет ненависти, геноцида и лицемерия. Обойдусь и без антисемитов среди фанатов.
- Как вы с супругом справлялись с ужасами последнего года в Израиле?
- Это был полный шок, очень тяжелый период. Некоторые люди, с которыми мы учились в театральной школе "Бейт-Цви", погибли на войне. Мой брат служил в армии, воевал в Газе, и понятно, что я очень за него переживал. От этой войны не скрыться нигде. И до сих пор, подумай, до сих пор в Газе есть заложники, а в Израиле - их семьи, которые не знают, что происходит с детьми, братьями, родителями - это просто катастрофа. А осиротевшие дети, родители, вынужденные хоронить собственных детей? Это ужасно.
6 Еще фото
Сцена из мюзикла "Присцилла, королева пустыни". В центре - Михаэль Бен-Давид
(Фото: Ханан Асур )
- И вот на фоне всего этого ужаса ты получаешь предложение сыграть в мюзикле "Присцилла, королева пустыни". Это не из тех предложений, от которых можно просто так отказаться. Ты проходил прослушивание или режиссер Моше Кептен пригласил тебя благодаря прежнему знакомству?
- Мы с Моше действительно знакомы уже несколько лет, он был режиссером реалити-шоу X Factor, благодаря победе в котором я и попал на Евровидение. Но все не так просто: всех кандидатов на роли нужно было утвердить у продюсеров за границей, так что я прошел прослушивание, записал видео - и был утвержден.
- "Габима", насколько я понимаю, делает крупную ставку на эту постановку, в которую инвестированы миллионы?
- Это так, мюзикл действительно поставлен с размахом, ничего подобного, по крайней мере в "Габиме", еще никогда не было, и вряд ли в других театрах тоже. Мы все варимся в котле ужасных новостей 24 часа в сутки. Именно поэтому так важна возможность отключиться от этого всего хотя бы на пару часов и посмотреть веселый и яркий спектакль, который ставит целью не просто развлечь публику, но и сказать ей что-то важное. Для меня это очень принципиальный момент.
- Получается отключаться?
- Как тебе сказать... С трудом. Вот мы играем первый акт, и все хорошо - на сцене зажигательные песни, музыка, смена костюмов. А потом я иду в свою комнату в антракте, а там через окно доносятся звуки демонстрации за освобождение заложников, которая проходит совсем рядом. Этот диссонанс - везде, в том числе и внутри тебя. Но это - наша реальность.
- Пару слов про сам спектакль - для тех, кто не видел одноименный культовый фильм?
- Это рассказ о трех королевах драга, которые путешествуют по австралийской пустыне на стареньком автобусе, который называют "Присциллой", попадают в неординарные ситуации, знакомятся с разными людьми. Саундтрек мюзикла - легендарные композиции - I Will Survive, It's Raining Men, песни Мадонны. Это все очень эффектно и трогательно одновременно. Лично для меня это еще и большая честь - играть на одной сцене с командой опытнейших и популярных актеров.
- Это твоя первая серьезная роль в театре, верно?
- Да. До сих пор у меня не было времени заниматься театром - из-за музыки, выступлений, съемок на телевидении. Но предложение поступило для меня в очень удачное время. Да и вообще - центральная роль в главном театре страны! Это просто сбывшаяся мечта.
- Насколько я понимаю, у всех исполнителей главных ролей в спектакле имеются дублеры. У всех, кроме тебя?
- Да, так получилось. И это действительно вызов, настоящий марафон, такая театральная олимпиада. Нужно каждый вечер быть в пиковой форме, в самом лучшем состоянии. Это очень непросто физически, но такая работа является и лучшим вознаграждением для актера. Жаловаться мне смысла нет.
- Что еще занимает востребованного актера Михаэля Бен-Давида, помимо "Присциллы"?
- У меня есть альбом, который уже готов, и надеюсь, что он выйдет в этом году. Расписание выступлений в "Габиме" - это очень-очень много дат в ближайшие месяцы. Будут выступления, будут другие проекты. Но знаешь, самое главное, и я говорю это от всего сердца: чтобы заложники вернулись и чтобы мы все смогли прийти в себя и исцелиться, наконец, от этой тяжелой войны. Все остальное придет, поверь.