"Это, конечно, парадокс и стало для меня полной неожиданностью, но обратите внимание: в Израиле вдруг стало модно быть "русским", - говорит в интервью "Вестям" актриса, автор и исполнительница Аня Букштейн. - То самое "полуторное поколение", которому репатриация далась с таким трудом, вдруг не только стало чувствовать себя, что называется, на волне, оно просто задает в этой стране тон. Русскоговорящие - они везде, говорить по-русски вдруг стало in. И я рада, что стала частью этого процесса - в моей стране".
Официальным поводом для беседы с Букштейн стал выход на экраны нового фильма под названием "Все, что я смогла", привлекшего внимание как отборочного жюри Иерусалимского кинофестиваля, так и русскоязычных зрителей, которые брали огромный зал, где проходил первый публичный показ ленты, чуть ли не штурмом: все 900 мест в зале "Синема-сити" были заняты.
В фильме актриса играет роль прокурора Реут Слуцки, девушки, ведущей фактически двойную жизнь. С одной стороны, она успешный и перспективный юрист, выступающий в залах суда красноречиво и без малейшего акцента - ничто не выдает ее "русское" происхождение. Но другая часть ее биографии, где в наличии типичная семья репатриантов со всеми сопутствующими стереотипами, от застолий в русских ресторанах до пресловутой "бабушки в салоне", остается менее открытой. Пока не наступает момент, когда эти два мира сливаются для Реут (или Раечки, если по-домашнему) в один.
Мы беседуем с Аней в воскресенье, 21 августа. Говорим, надо отметить, на иврите.
- Аня, трудно не обратить внимания на схожесть биографии Реут с вашей собственной. Вы репатриировались примерно в одном возрасте, говорите без акцента, репатриантское прошлое не слишком бросается в глаза. Это так и по ощущениям?
- И да, и нет. В отличие от достаточно безвольных родственников моей героини, мои родители - харизматичные и очень активные люди, которые абсолютно не были склонны пускать дела на самотек. С другой стороны, есть и общие черты: мы обе репатриировались в восьмилетнем возрасте. Кстати, обратите внимание, что моя героиня поменяла имя на израильское, а я нет.
- Реут объясняет смену имени тем, что ее, дескать, было легко уговорить. С вами этот номер не прошел?
- Я оказалась более упрямой. Мне тоже пытались сменить имя на "правильное", но эта затея продержалась ровно неделю.
- В смысле?
- Классная руководительница предложила переименовать меня в Хен. Но, как говорится, ничего не получилось: я взбунтовалась. Ведь если вдуматься, то имя - это чуть ли не основное определение твоей личности после репатриации в Израиль. Ты не говоришь на иврите, не понимаешь, что происходит вокруг. Потеряй имя - и вообще превратишься из человека в неопознанный объект. Поэтому я настояла на том, чтобы остаться Аней.
- Несмотря на первые трудности, которые были у всех, вы нашли себя в новой стране, реализовали себя в непростой профессии и на непростом рынке. Но и имя, и происхождение остались. Русские корни мешали вам в интеграции в этой стране или, может быть, даже помогли?
- Не помешали - это точно. Воспитание и культура, которые я впитала с детства, помогли мне в жизни и многому научили. Моя работа во многом - это внутренняя дисциплина, развитие творческих возможностей, определенный набор душевных качеств - это все мне привили дома, и я могу быть за все это только благодарна культуре и традициям, частью которых являюсь.
- То есть вы никогда не пытались скрывать свое происхождение?
- Никогда! Меня ведь привезли сюда в таком пограничном, можно сказать, возрасте. Если бы я репатриировалась, скажем, в 12-13 лет, возможно, что-то пошло бы иначе. Но поскольку я приехала раньше и русский акцент пропал сам собой - это позволило мне играть различные роли практически без ограничения. Кроме того, мне действительно очень везло.
- Про везение мы еще поговорим, но вернемся к фильму - к самой смешной и показательной его сцене, когда коллега вдруг случайно узнает о происхождении Реут. И начинается. В течение двух минут этот товарищ вываливает все стереотипы в адрес "русских", начиная со случайно выученной и ничего не значащей фразы и заканчивая попытками угадать настоящее имя вашей героини: "Наташа? Маша? Зоя?" - перебирает он, и так далее. Думаю, в такой ситуации оказывался хотя бы раз каждый представитель так называемого "полуторного поколения"…
- Меня, что называется, бог миловал, опять же - из-за имени. Я - Аня, какие тут могут быть сюрпризы, все же на лбу написано.
- И тем не менее вы часть "полуторного поколения", у некоторых представителей которого остались очень непростые воспоминания о детских годах, проведенных в Израиле, особенно в израильских школах. Как это было в вашем случае?
- Мои родители (Аня вдруг переходит на русский) были очень умны и записали меня в школу искусств. И это позволило мне реализовать себя в областях, которые были мне близки. Этот дало мне и уверенность в себе, которой, наверное, не хватало многим моим репатриировавшимся в том же возрасте сверстникам. Но сказать, что все было идеально? Это будет неправдой. Мне тоже было непросто: переживать одиночество, выживать в новой стране. Так что все воспоминания ребят моего поколения - чистая правда.
- Вы рассказывали о первых годах своей репатриации в нашумевшем сериале телеканала "11КАН" "Полуторное поколение". Что было тяжелее всего в те годы? "Выживание" - все же непростое слово для восьмилетней девочки…
- Труднее всего было чувство одиночества. Родители были заняты поисками себя в новой стране, я единственный ребенок в семье - и мне действительно было очень одиноко в первые годы. Даже относительно комфортные условия в школе искусств не слишком помогали. Потому что есть процессы, которые ты должен пережить сам. Когда появилось чувство сопричастности, когда я тоже нашла свое место, одиночество стало постепенно исчезать.
- Многие дети, привезенные в Израиль в детском возрасте, сердились на своих родителей, обвиняя их в том, что те приняли такое важное решение за них. Как обстояли дела у вас?
- Я понимаю это чувство, но это не мой случай. Я приехала сюда совсем ребенком, и каждый новый день благодарна своим родителям за решение репатриироваться. Не могу даже подобрать нужных слов, чтобы поблагодарить их за то, что они для меня сделали, привезя в Израиль, за то, что спасли меня.
- Спасли?
- Именно так я вижу это. Они привезли меня в прекрасную и свободную страну, и я им благодарна. В том числе и потому, что репатриация им самим далась нелегко, им немало пришлось пережить, чтобы реализовать себя здесь.
- С другой стороны, вам никогда не приходила в голову мысль, что в другой стране ваша карьера могла бы быть совсем другой, более глобальной? Возьмем, к примеру, певицу Регину Спектор, приехавшую в США из Москвы примерно в том же возрасте, что и вы, и ставшую всемирно известной звездой.
- Регина Спектор - русская, серьезно?! Я понятия не имела. Очень ее люблю, но не знала, что она приехала из Союза. Что я могу сказать: могу только пожелать себе такую же карьеру, как у нее. Но что поделать, я живу в Израиле. И не то, чтобы я не пытаюсь стать известной и за пределами нашей страны. Но мои родители выбрали еврейское государство, это решение уж точно от меня не зависело. Я смотрю вперед. Мир становится все более открытым, и возможностей для международной карьеры становится все больше. Так что я не хожу по Тель-Авиву с мыслью: "Черт, почему меня не привезли в Нью-Йорк?!" Наоборот, есть ощущение, что мне предоставили все возможности, а дальше все зависит от меня.
- После того как вы заставили гордиться вами весь Израиль, сыграв в популярном голливудском сериале "Игра престолов", что дальше? Ждете следующей возможности?
- Прежде всего через год после "Престолов" я снялась еще в одном американском сериале - "Гений" - вместе с Джеффри Рашем (сериал про жизнь Альберта Эйнштейна). А после этого было всякое - я родила дочь Сашу, потом началась эпидемия коронавируса. Было много моментов, когда все "почти" сложилось, но по большому счету настоящего прорыва еще не произошло. Однако у меня нет сомнений, что все случится в нужный момент. Я в любом случае готова, пусть провидение имеет это в виду.
- И вы можете позволить себе ожидать международного прорыва в карьере, не находясь физически, допустим, в Лос-Анджелесе?
- Прежде всего сегодня это не обязательно должен быть Эл-Эй. Прорыв может случиться в Лондоне, Риме или где угодно. Более того, есть немало людей, живущих в Лос-Анджелесе годами, дожидаясь счастливого случая, который все не приходит. Я живу здесь, занимаюсь искусством, созидаю. В конце концов, настоящая цель ведь заключается в одном: не сидеть на месте, не застаиваться, а творить и развиваться.
- Ваша карьера действительно очень разноплановая. Это и музыка, и кино, и телевидение. В какой области вы чувствуете себя органичнее всего?
- Трудно сказать, одно подпитывает другое. Для меня музыка не может существовать без актерской игры, и наоборот. Это два моих способа самовыражения. В актерской сфере я чувствую себя более уверенной - из-за стажа. Музыкой же, как автор текстов и мелодий, я стала заниматься позже, поэтому не все достаточно знакомы с этим аспектом моего творчества. Но обе сферы для меня очень важны.
- Кроме фильма, с которого мы начали наш разговор, какие еще проекты вы представите в ближайшем будущем?
- Скоро выходит мой третий альбом, потом - сериал с моим участием, на подходе и новые кинопроекты, концерты - так что работа идет полным ходом.
- С автором сценария и режиссером фильма "Все, что я смогла" Шири Нево-Фриденталь вы знакомы довольно давно?
- Да, я сыграла в ее дипломной работе, которая послужила основой для ее первой большой работы в кино.
- То есть когда она придумывала свою героиню, то основывала образ и на вашей биографии?
- Всю русскую линию Шири внесла из-за меня. По большому счету она хотела рассказать историю девушки-юриста, потому что у нее самой юридическое образование. Но биография героини - это получилось и под моим влиянием: Шири хоть и замужем за "русским", но сама не имеет к этой теме прямого отношения. Нет сомнения, что русское происхождение героини сделало образ Реут более многогранным. И интерес, который вызывает этот фильм именно в русскоязычной общине, огромен. Так что есть люди, которым эта тема близка и очень важна.
- Репатриация в Израиль не прекращается практически никогда. Сейчас в разгаре новая волна - из-за событий в Украине. Насколько вам удается контактировать с совсем новыми репатриантами, происходят ли такие встречи вообще?
- К моему большому сожалению - недостаточно. Большую часть своей жизни я прожила здесь, среди израильтян, поэтому недостаточно знакома с современной российской культурой и совсем новыми репатриантами. Но я открыта для этих встреч и контактов. Вообще мне кажется, что в последний год я занимаюсь "русской темой" гораздо интенсивнее, чем раньше. И это ведь не случайно. Мне вообще кажется, что для русских израильтян, что называется, сейчас "открылась чакра". Вдруг их история, мысли и переживания интересуют всех. И честное слово - быть "русским" в Израиле вдруг стало круто. Я намеренно оставляю события в Украине в стороне: когда я говорю "быть русским" - это значит приехать оттуда, с постсоветской территории. С израильской точки зрения "полуторное поколение" сейчас на коне, настало его время. Это сильные ребята, которые уже не стыдятся ничего, которые сами определяют свои судьбы и пишут успешные страницы своей истории в этой стране. И это прекрасно.