Мы приехали в воинскую часть у самой полосы соприкосновения Израиля с границей Ливана. Отсюда видна сияющая заснеженная вершина Хермона, а также - забор, сразу за которым раскинулся Ливан. Здесь размещена резервистская бригада "Кармели". Сопровождающая нас представитель пресс-службы ЦАХАЛа не разрешает фотографировать лица бойцов и называть их фамилии. Она также не велит ни называть, ни показывать нашу локацию и даже упоминать соседние поселки крайнего севера Израиля. Можно сообщить только, что названия этих мест в течение последних 5 месяцев довольно часто появляются по телевизору в виде оранжевых прямоугольников в связи с регулярными обстрелами Хизбаллы из Страны кедров.
С нами майор Идан, резервист, командир роты, который был поднят по тревоге 7 октября и с тех пор находится здесь. А на гражданке он владелец компании по страхованию и финансам. Майор тоже невероятно суров и боится проронить лишнее слово. "Мое лицо нельзя показывать, в Хизбалле меня и так хорошо знают. Уверен - знают даже мой номер телефона", - шутит майор Идан.
Рассаживаемся на полевых стульях под деревом. С нами еще старшина роты Боаз из мошава между Иерусалимом и Бейт-Шемешем. В роте он отвечает за логистику, снабжение и питание, а в гражданской жизни работает в престижной фирме в одной из башен "Азриэли" в Тель-Авиве.
"Первое время после событий 7 октября мы, как и все израильтяне, были растеряны, - говорит майор Идан. - Но очень быстро заняли позиции на севере, чтобы не допустить проникновения врага на нашу территорию и не позволить ему достичь успехов. 60.000 жителей севера покинули свои дома, и наша задача - создать условия для их возвращения. Наша задача - защита, мы проводим много учений, берем инициативу в свои руки. Мы готовы и физически, и морально отправиться севернее, чтобы отбросить врага и вернуть в эти края мир и тишину, чтобы жители могли вернуться в каждый кибуц, мошав или город".
Тут пытаюсь остановить поток лозунгов и выяснить, чем все-таки занимается подразделение.
- Что может сделать пехота против артиллерии и противотанковых снарядов?
- Наша задача - отыскать врага и уничтожить его. Мы все время анализируем происходящее на той стороне и предотвращаем возможное проникновение. Наш батальон ликвидировал самостоятельно, без помощи других родов войск, 9 боевиков Хизбаллы. Может быть, кто-то в центре страны думает, что у нас тут мирные дни бывают, но это не так. Северная граница находится в состоянии войны, и мы все время действуем. То, что другая сторона собирает о нас информацию, пытается понять, как защититься и как нанести удар по нам, - это естественно для нее. Наша задача - сделать противоположное. Защитить себя и поразить врага на его территории. Таков характер военных действий здесь. Мы выполняем наши действия соответственно происходящему на территории - враг изучает нас, но и мы изучаем его.
Изучив внешний вид собеседника, спрашиваю: "У тебя наколенники, а у Боаза нет. Насколько часто ты используешь их?"
- Я нахожусь в боевой готовности. Я часть боевой силы, а Боаз занимается логистикой.
"Именно я и выдал ему эти щитки", - не без гордости отмечает Боаз.
"Эти наколенники я использую ежедневно, - говорит Идан. - Например, в боевой ситуации, когда я хочу сделать свою тень ниже, чтобы меня не обнаружили, то опускаюсь на колени. В большинстве населенных пунктов есть системы оповещения, но порой мы сначала слышим свист ракеты. До сих пор нам удавалось предотвращать замыслы врага на все сто процентов. У нас за все время не было ни раненых, ни, не дай Бог, убитых. И мы держим очень высокий стандарт боеготовности. Это то, что я всегда передаю своей роте. Ведь невероятно тяжело длительное время держать подразделение в оперативном напряжении. Но когда каждый боец четко знает свои боевые задачи, то это реально".
►Средства против террористов Хизбаллы
- С какими действиями врага вы сталкиваетесь?
- Противотанковые снаряды, тяжелые ракеты, снайперский огонь. Против них можем сделать очень многое! - отвечают бойцы. - Мы изучаем наши рельефы и рельефы противника. Противотанковые ракеты могут достигать цели на расстоянии до 10 км. Поэтому изучаем позиции врага при помощи средств наблюдения. Важно понимать, где дислоцировать свои силы, чтобы удар по противнику был максимально эффективным. Если, например, мы должны оперативно ликвидировать врага, который очень близко, то используем силы батальона. Если площадь для маневров у нас больше, запрашиваем помощь артиллерии, а если есть возможность, то ВВС. Также и наши ракетные корабли, которые работают в координации с нами и могут поразить любую точку на территории противника. Например, если террористы выстрелили и убегают в поле, то мы применяем минометы. Если террористы укрылись в здании, то мы используем либо артиллерию, либо ВВС. Для принятия верного решения мы принимаем во внимание важный фактор: знают ли они, что мы их засекли, и сколько у нас есть времени для применения того или иного вида вооружений.
►"Всякий оставшийся в ливанских приграничных селах для нас враг"
В разговор включается представительница пресс-службы. "На каждую атаку Хизбаллы непременно будет реакция. Всякая возникающая угроза ликвидируется. Если 6 октября Хизбалла была с той стороны границы, то сейчас ее там нет", - поясняет она.
"Мы отгоняем их подальше от границы, - продолжает майор. - В результате многочисленных ликвидаций в начале войны мы отбросили основную массу боевиков к северу от границы. Остались единицы, которые пытаются ударить по нам снайперским или противотанковым огнем. Мы их обнаруживаем и уничтожаем.
Враг тоже сделал свои выводы после 7 октября. Он теперь старается как можно меньше проявлять свое присутствие. Он старается находиться в укрытиях, чтобы защитить себя. Ливанские села вблизи границы в основном покинуты населением. Всякое приближение к нашей границе расценивается нами как попытка проникновения. Нет ни крестьян, ни пастухов, которые могли ходить там до 7 октября. Они тоже это знают и не приближаются к забору, оберегая себя. Всякий, кто остался в приграничных селах Ливана, с нашей точки зрения определяется как враг. Тем более, если мы замечаем у него оружие или ракетную установку. В таких случаях, как и при случаях открытия огня в нашу сторону, мы уничтожаем врага как можно скорее. ЦАХАЛ сильнее Хизбаллы, но мы не пренебрегаем возможностями врага, изучаем их и относимся к ним серьезно.
►Столкновение со снайперами
Один из бойцов, командир отделения по имени Гилад рассказывает запомнившуюся историю. Представительница пресс-службы дает добро. "Это было в октябре, - начинает Гилад. - Мы, пара десятков бойцов, находились в окопах, скрытых кустарниками. Вдруг противник открыл по нам снайперский огонь. Пули ударили рядом с моей головой. Мы быстро обнаружили, откуда велся огонь, и уничтожили двоих боевиков с помощью миномета и пулемета. Боевики находились на расстоянии 700-800 м от нас. Таким образом, в том бою враг потерял двоих, а мы вышли без потерь".
Выслушав его рассказ, решаем передислоцироваться и посмотреть, чем питаются бойцы ЦАХАЛа на севере.
►Столовая и боец из боевой ортодоксальной семьи
В столовой повар демонстрирует немалые запасы провизии в холодильнике и на складе и разогревает для нас с фотокорреспондентом обед. За сочными двойными гамбургерами бойцы советуют поговорить с Нетанэлем, к которому относятся с особым уважением. Он родом из ортодоксальной семьи, но в его семье служба в боевых частях ЦАХАЛа уже стала традицией.
"Я - Нетанэль, резервист боевой бригады "Кармели", - рассказывает он. - Родился в Иерусалиме, вырос в Модиин-Илите. Мне 24 года. Я старший из пяти детей в семье. Моя сестра недавно закончила резервистскую службу, мой младший брат служит в Газе в батальоне для религиозных солдат "Нецах-Йегуда". Есть еще два младших брата, но они еще не доросли до призывного возраста. Мы все из ортодоксальной семьи, но с разной степенью религиозности. Так, например, я и моя сестра решили, что не ведем религиозный образ жизни. А мой младший брат соблюдает все заповеди и служит в ортодоксальном батальоне. Мы все трое служим в боевых частях, включая сестру. Она даже была ранена.
Ортодоксальное общество постепенно начинает все больше быть открытым для службы в армии. Если в начале моей службы это многих потрясало в общине и мне даже, бывало, плевали вслед, то сегодня на меня смотрят с уважением, выражают поддержку и благодарность. И я надеюсь, что постепенно ортодоксы начнут знакомиться поближе с миром, именуемым армией".