Неожиданное решение Константина Развозова покинуть политику осуществилось: в понедельник, 30 января, он подал официальное заявление об уходе в отставку с поста депутата кнессета. О причинах, побудивших экс-министра туризма, известного политика и близкого к лидеру оппозиции Яиру Лапиду человека принять такое решение, он рассказал в откровенном интервью "Вестям".
Интервью с экс-министром туризма Константином (Йоэлем) Развозовым проходит в кафе в центре Тель-Авива. Он приходит, как обычно, минута в минуту, но впервые за 10 лет – без идеально выглаженной рубашки и строгого костюма. На этот раз Развозов одет в черную футболку и элегантный серый кардиган.
Заявление Развозова об уходе из политики оказалось полной неожиданностью. И коллеги по кнессету, и товарищи по партии Еш атид, и избиратели спрашивают: почему он уходит именно сейчас, в разгар политических баталий и массового протеста против юридической реформы, продвигаемой новым правительством Нетаниягу?
"Решение было для меня непростым, я долго его обдумывал. Но выбор сделан, и я уверен, что еще вернусь в политику, доказав себя и в других сферах деятельности", - говорит Развозов в начале интервью.
42-летний Константин Развозов - спортсмен, политик, сын репатриантов из Биробиджана - сделал впечатляющую общественную карьеру, которая началась в муниципалитете Нетании, продолжилась в кнессете в качестве депутата от партии Еш атид, а затем - на посту министра туризма в правительстве Беннета - Лапида.
В списке Еш атид на выборах в кнессет 25-го созыва Развозов занимал престижное 6-е место, которое теперь займет Шели Таль-Мирон, 25-й номер в списке партии.
- Главный вопрос нашего интервью очевиден - причины вашего ухода из политики. Почему именно сейчас?
- Я не оставил политику, она останется со мной, по-видимому, навсегда, так как за свои 42 года жизни я посвятил 15 лет политической деятельности, так что нынешний шаг я рассматриваю как перерыв. Политика влияет на жизнь граждан нашей страны, а я отец двух дочерей и мне не все равно, как будет выглядеть Израиль, в котором им жить. Но при этом у меня есть обязанности перед моей семьей, так как все эти годы я жертвовал временем, отведенным на общение с женой и детьми, отвечал отказом на выгодные бизнес-предложения...
А главное – у политика в глазах должен гореть огонь, так как это работа без перерыва, работа с людьми, требующая полной отдачи, а я чувствую, что у меня этого огня сегодня меньше, чем у других.
- Профессиональное выгорание? Тогда почему было не уйти перед выборами?
- Выгорание - да, и на то есть много объективных причин. Многие спрашивают: "Но зачем уходить с такого удобного места? У тебя хорошая зарплата, социальные условия". Но я пришел в политику не протирать штаны и иметь удобные условия, я пришел продвигать наше государство вперед.
- А может, это все-таки связано с провалом партии на выборах и с тем, что из кресла министра вы вернулись в оппозицию рядовым депутатом?
- Оппозицией меня не испугать, я провел в оппозиции 6 лет, но проводил законопроекты, сумел помочь десяткам тысяч граждан, обращавшихся в мою канцелярию. И, кстати, оппозиция – это не ругательство, не наказание. В этом статусе меньше ответственности, чем лежит на правительстве, а сделать можно немало.
- И все же – допустим, победили бы вы, а не Ликуд. Вам предложили бы должность министра – остались бы?
- Мы не победили, мы проиграли. Но даже если бы мне сейчас сказали, что через полгода правительство развалится и ты снова станешь министром, я скажу "нет". Это связано не с должностью, понимаете? Мне нужно время вздохнуть, попробовать себя в другой сфере. А затем, когда будет достаточно энергии, – вернуться в политику и продолжить служить государству, патриотом которого я являюсь.
Я люблю Израиль. Есть масса вещей, которые необходимо менять в нашей стране. Не все я успел, не на все у меня были полномочия, но потенциал у этой страны огромен. Буду счастлив служить ей снова в будущем.
- Ходят слухи, что вам сделали выгодное предложение – это так?
- У меня есть много предложений, но я пока не сделал свой выбор. Мне бы хотелось не только достойной оплаты труда, но и иметь желание и мотивацию работать. При этом я не оставлю общественную деятельность – хоть и не политическую: у меня уже есть несколько предложений от организаций состоять в их совете директоров, разумеется, безвозмездно, и мне важно вносить свой вклад и в этой сфере.
- В какой профессии вы видите себя в ближайшем будущем?
- Могу сказать точно одно: речь идет о частном секторе, возможно, венчурные фонды, хайтек, сфера недвижимости, консалтинг – я набрался немало опыта в стратегическом мышлении. (Развозов имеет степень бакалавра по экономике и управлению бизнесом Университета Райхмана в Герцлии. - Прим. ред.)
- Как лидер партии Еш атид Яир Лапид воспринял ваше решение уйти?
- В прошлом мы уже обсуждали это. Нас связывают многолетние дружеские отношения. Но я не ухожу из партии Еш атид, для меня это дерех хаим, способ жизни. Окончательное решение об уходе я принял после того, как в депутатской группе люди стали поздравлять друг друга с десятилетием нашей партии в кнессете.
- И это повод для увольнения с депутатского поста?
- Это достаточный срок для того, чтобы сделать шаг в следующем направлении. Обратите внимание: за эти 10 лет депутаты Еш атид не изменили своим ценностям, они всегда ставят общественное выше личного. Я также считаю, что общественное благо важнее моего личного удобства, и если у кого-то глаза горят больше, чем у меня, значит, он сейчас может быть полезнее на этой позиции.
- И все же – Лапид не пытался уговорить вас остаться?
- Оставим подробности нашей беседы приватными. Мы остаемся друзьями, я остаюсь частью партии. Уверен, что и за стенами кнессета у меня будет влияние на происходящее.
- Например?
- Любые действия на благо государства, советы, любая помощь. Для меня общественный интерес всегда превыше личного.
- Раз уж вы об этом заговорили: вы представляли в кнессете и в партии не просто общественные интересы, но и отдельную группу израильского общества - русскоязычных израильтян и репатриантов. Что вы говорите тем, кто проголосовал за Еш атид благодаря вашему имени в списке, а теперь чувствуют, что их предали?
- За нас действительно голосовало много русскоязычных израильтян и репатриантов, и партия Еш атид остается их домом, так как в кнессете есть Владимир Белиак и Татьяна Мазарская, которые трудятся для защиты их интересов. Да и я, повторяю, не покидаю ряды партии. Я смогу содействовать нуждающимся в помощи и без депутатского статуса.
►О себе, Лапиде и Нетаниягу
- Чем из сделанного вы гордитесь больше всего за вашу политическую карьеру – и что сделать не удалось?
- Обычно политики говорят о проведенных законах, но для меня самое главное - это работа с обращениями людей. Это десятки тысяч обращений, которые требовали решения жизненно важных вопросов. Они были моей главной мотивацией для работы в кнессете. Все остальное – закон об отмене двойных страховок, который сэкономил молодым родителям 500 млн шекелей в год, достижения в министерстве туризма - все это лишь часть моей работы. А самым важным для меня было и наполняло меня – это работа с проблемами граждан.
Есть и то, что сделать не удалось. Частично потому, что, будучи знаком с системой, понимаешь, что это нереально. Были также вопросы, которые требовали много времени и не могли быть решены из оппозиции. У Израиля огромный потенциал, но его тормозят несколько факторов: политическая нестабильность, приоритет личных интересов над общественными и излишняя бюрократия. И да, нужна юридическая реформа, но не такая, какая предлагается сейчас, и уж точно не в нынешних обстоятельствах.
- Объясните – ведь и Нетаниягу говорит о "засилье юридической бюрократии". Он прав?
- Если бы эта реформа была подана 10 лет назад, разрабатывалась при участии коалиции, оппозиции, правоведов и учитывала их мнения, было бы прекрасно. Но мы знаем абсолютно достоверно, и это не секрет, что сейчас в этом вопросе присутствуют посторонние интересы, поэтому хорошего результата просто не может быть.
Безусловно, нужно решать проблему "засилья юридической бюрократии", но Нетаниягу последний, кто может жаловаться на это. Он уже двадцать лет занимает пост премьер-министра, поэтому обвинять кого-то другого в издержках системы смешно. Созданы лишние министерства, ненужные госведомства, а это - дополнительные чиновники, секретари, машины, расходы. Я видел это все своими глазами. И каждый чиновник хочет доказать свою важность, а это лишь усиливает бюрократию. Поэтому Нетаниягу пусть начнет с себя.
- Критики вашей партии утверждают, что если бы Лапид не забрался так высоко и не занял непримиримую позицию по отношению к Нетаниягу, возможно, удалось бы избежать такого радикально правого правительства. Возможен ли все еще какой-то диалог?
- Это вопрос теоретический, мы Нетаниягу совершенно не нужны, у него есть большинство для проведения реформ, которые нужны ему лично. Он занимается именно этими реформами, поэтому говорить о том, что он захочет заменить радикалов партией Еш атид, - это нереальный сюжет. У нас есть ценности, которыми мы не можем поступиться, и это прежде всего интересы государства.
- Но интересы государства и так страдают – идет наступление на права женщин, репатриантов, ЛГБТ, юридическую систему. Под угрозой экономика и туризм, которые тоже пострадают, о чем постоянно говорит Лапид. В итоге вы останетесь с чистыми руками – но что будет с теми, кого эти реформы коснутся напрямую?
- И что, быть партнерами того, что задумал Нетаниягу? В Еш атид на это не согласились бы никогда, поэтому совершенно очевидно, что такого сценария не существует.
- Как долго продержится нынешнее правительство, по-вашему?
- От силы год-полтора. Слишком много давления, внутреннего и внешнего, слишком много разногласий изнутри. Вместо того чтобы заниматься чудовищными терактами, потрясшими Израиль в эти выходные, депутат Симха Ротман утром в воскресенье устраивает марафон на комиссии по законодательству для проведения юридической реформы.
Если бы Ави Дихтер, экс-глава ШАБАКа, был главой министерства нацбезопасности вместо Бен-Гвира, а не занимал пост министра сельского хозяйства, возможно, все бы было немного иначе.
- Вы говорите "марафоны для продвижения реформы" – но, возможно, вашему правительству тоже следовало вести себя расторопнее. Вот пришел Нетаниягу - и четыре недели его правительство только и делает, что бомбардирует кнессет законодательными инициативами.
- У нас не было возможности провести многие инициативы из-за узкой коалиции. Некоторые вопросы, например гражданские браки, невозможно было продвинуть из-за Беннета и Шакед. У Нетаниягу есть необходимое большинство в кнессете, но при этом ему приходится сдавать позиции перед давлением коалиционных партнеров.
В любом случае в Израиле существует система сдерживаний и противовесов, которая не даст этой коалиции все перевернуть. Даже многие избиратели Ликуда сегодня выходят на улицы, понимая, что не за такое они голосовали. Они тоже не хотят, чтобы ущемляли права женщин, чтобы страдала экономика.
Знаете, моей дочери 14 лет, и мы с ней часто разговариваем о том, что она будет делать в армии. И я не готов, чтобы Ави Маоз командовал ей сидеть дома, "потому что женщины не должны служить - и, кроме семьи, их ничего не должно интересовать". Поэтому мы видим, что протесты продолжаются, их география расширяется: это не только Тель-Авив и Хайфа, но и Беэр-Шева. Даже в Нетании, где я живу, в эти выходные люди вышли на улицы.
- То есть протесты продолжатся даже в случае обострения ситуации в сфере безопасности?
- Ну так это обострение - следствие происходящего внутри израильского общества. Наши враги видят разобщенность израильтян и стараются использовать момент. Это время, когда нельзя подниматься на Храмовую гору, как сделал Бен-Гвир, или выступать о расформировании Палестинской автономии, как Смотрич. Это опасные глупости, подвергающие опасности жизни граждан, и эти действия сокращают срок существования нынешнего правительства, приближая его конец. Люди сделают выводы на следующих выборах.
►О личном
- Давайте поговорим о личном. Вы прошли большой путь от мальчика-репатрианта до министра, и на каждом этапе вам приходилось доказывать, чего вы стоите. В какой момент вы чувствовали себя лучше всего? Чем больше всего гордились?
- Вы совершенно верно подметили о необходимости доказывать. Это было со мной в спорте, в горсовете, в кнессете и в министерстве. Сейчас я снова выхожу на путь, где должен доказать себя в новой сфере. Это мой драйв: я люблю сложные задачи.
Не буду скромничать: у меня было немало достижений – я был участником Олимпиады, в 32 года стал депутатом, в 40 – министром. Я вижу, как это приятно и важно моим родителям, которые жертвовали всем, чтобы это стало возможным, и прошли тяжелейший путь интеграции в новой стране. И для них понимание того, что их дети нашли себя в этом государстве, что они преуспевают, – это бесценно.
- В какой момент вы почувствовали, что нашли себя в этом государстве? Когда "стали своим"?
- У меня этот момент случился, когда в 20 лет я впервые участвовал в соревнованиях Кубка мира по дзюдо. Никто не делал ставку на меня, я попал туда как спарринг-партнер во второй сборной. И тут я выиграл первую, вторую, третью схватку – и выигрываю Кубок мира! А происходит это в австрийской провинции Линц, где родился Гитлер.
И вот я поднимаюсь на пьедестал под израильским флагом, самый молодой израильский дзюдоист на чемпионате для взрослых. В тот день я почувствовал себя гражданином, который сделал что-то хорошее для своей страны.
Для меня это очень важно по сей день – представлять нашу страну достойно. Поэтому и партию я выбрал, для которой патриотизм - не пустой звук.
- Сложно не вспомнить ваш пост в соцсетях, наделавший много шума: о пельменях с креветками. Пост о некошерном блюде был опубликован в дни религиозного праздника, и вас немало критиковали тогда. Как вы относитесь к этой истории сейчас - как к досадному промаху или отстаиванию либеральных ценностей?
- Я по сей день считаю, что за это блюдо мог получить звезду "Мишлена" (смеется). Кстати, это была моя идея - привезти в Израиль этот престижный ресторанный рейтинг. Я разработал этот проект, будучи министром туризма, нашел для него финансирование, убедил всех вокруг, насколько это важно для притока туристов. Переговоры были практически завершены, но из-за юридической волокиты это заняло полгода. Осталась подпись – и теперь я хочу поговорить с моим преемником на посту министра туризма Хаимом Кацем, чтобы он все же сумел довести этот проект до конца. Думаю, он поймет, что этот проект принесет Израилю много пользы, и вовсе не "тель-авивским ресторанам", а мастерам кулинарии, которыми наша страна может и должна гордиться по праву.
- И все же вернемся к креветкам – многие это расценили как неуважение к ценностям религиозных израильтян.
- Знаете, я ем креветки дома - и делал это, даже будучи министром, мне это вкусно. Никто не собирался делать что-то нарочно, мои советники по прессе опубликовали на иврите версию с лососем, а по-русски написали "креветки". Не уверен, что сам бы я так написал, хоть я и не стесняюсь своих кулинарных привычек. Но так вышло, были и другие моменты в карьере, когда можно было сделать по-другому, но я не сожалею об этом. Это была часть моей работы.
- И напоследок – как семья восприняла ваше решение уйти из политики?
- Моя супруга Ира поддерживает, без нее я бы вообще этот путь не прошел, она мой крепкий тыл. Младшая дочка еще не слишком понимает, хорошо это или плохо, а старшая-подросток рада - она говорит: "Теперь папа в бизнесе будет больше зарабатывать". Понимаете, политики ведь тоже живут на зарплату и не позволяют себе и своим детям все, чего они хотят. Я пытался дочкам рассказывать, как мыл синагоги и подъезды в 12 лет или арбузы продавал, чтобы заработать денег, но это на нынешнее поколение впечатления не производит, у них другие запросы.
- Что вы сделаете в первую очередь после того, как положите заявление об увольнении в кнессете?
- Сам процесс занимает 48 часов, так что я пока еще на работе. А после? У меня уже есть расписание встреч на несколько недель вперед, я планирую много работать и достичь максимальных результатов.
- Вас можно будет увидеть на митингах протеста?
- Конечно. Пока я вижу урон демократическому характеру государства, буду выходить на митинги, считаю это важной частью проявления своей гражданской позиции. Так что мы не прощаемся.