"А вот еще был случай. Приехал Биньямин Нетаниягу к нам на Первое радио давать интервью. Пока мы готовили студию, он захотел покурить. Новый молодой техник строго ответил, что в помещении радиостанции курить запрещено. Нетаниягу спокойно согласился и спустился вместе со всей свитой и охраной с третьего этажа на улицу. Его тут же узнали, из соседнего ресторана выскочил владелец, начал зазывать на кофе. Нетаниягу докурил и вернулся в студию... Как отреагировало на эту историю наше начальство, рассказывать вам не буду", - улыбается Влад Зерницкий. Главный редактор Первого радио побывал в гостях в редакции "Вестей". Мы поговорили на профессиональные темы, но беседа вышла далеко за их рамки и коснулась острых вопросов - поведения знаменитостей, войны в Украине, украинского языка в израильском эфире.
Первое радио вещает на частоте 89.1 FM. Оно было создано двадцать лет назад и стало первой официальной русскоязычной музыкальной радиостанцией в Израиле. До Первого радио музыку в таких объемах передавали только пиратские станции. Главный редактор Влад Зерницкий - сам профессиональный музыкант. Он композитор, пишет и исполняет свои песни, ведет радиопрограммы и концерты.
- Ваша радиостанция пользуется большой популярностью. А как вы сами определяете характер Первого радио?
- Как музыкальную, русскоязычную и коммерческую радиостанцию. Это три важные составляющие, но главный акцент мы делаем на музыке. Социальных, политических, разговорных программ у нас немного, а те, что есть, – тоже пронизаны музыкой. Но поскольку условием нашей лицензии от Управления радиовещания является также наличие актуальных программ, то у нас есть такой час - с 14:00 до 15:00.
Двадцать лет, до появления "Лучшего радио", мы были единственной музыкальной русскоязычной радиостанцией, поэтому было понимание, что в нашем эфире должна быть самая разная музыка. У нас звучит и восточная, и бардовская, и классическая, есть джаз... С профессиональной точки зрения, возможно, это неправильно, и лучше бы придерживаться одного формата, но мы собрали вот такой калейдоскоп, который, который подходит разным слушателям. И, как показывает опыт, они довольны.
- Сколько себя помним, радио постоянно предрекают "скорую смерть". Раньше говорили, что его убьет телевидение, потом - интернет, теперь - подкасты. Но все эти прогнозы не сбываются. В чем секрет?
- Мы источник информации, который доступен легким нажатием кнопки. Не нужно искать, копаться - вот он, всегда под рукой. Включаешь - и узнаешь, что происходит в стране, за границей, узнаешь о премьерах, слушаешь самую современную музыку. Радио можно слушать в машине, включать фоном во время работы, тренировки, готовки. Очень удобно.
- Есть элемент того, что слушатель полагается на ведущих, которых слышит ежедневно, доверяет им?
- Еще как. Помню, был у меня случай, когда я в эфире сообщил информацию о самолете узбекских авиалиний, который совершил посадку на Кипре вместо Израиля, так как диспетчеры Бен-Гуриона не смогли понять акцент летчиков на английском. Проходит меньше суток – получаю письмо от авиакомпании с требованием принести публичные извинения. Что, как? Новость я взял из интернета - и оказалось, что этот случай произошел с казахскими летчиками, а не с узбекскими. Пришлось извиняться...
Но такова она, сила нашей ответственности. Мы понимаем ее. Поэтому нашим ведущим не дозволено высказывать личную точку зрения, если это касается политических или общественных вопросов. Правда, в случае с войной в Украине с трудом удается удержаться.
- Это был следующий вопрос: как работаете в новых условиях?
- Война началась 24 февраля, а уже 1 марта 2022 года мы вывели из нашего эфира всех артистов, поддерживающих войну в Украине. Певиц, певцов, коллективы - не важно, из какой страны. Составили свой собственный санкционный список, который, к сожалению, пополняется. В него попали и артисты первого эшелона, которые у нас до этого звучали.
Таким образом, наша работа, безусловно, усложнилась. С другой стороны, появились новые артисты, которые ранее нам не попадались, – в их числе, кстати, и российские, выступающие против войны.
Кстати, сторонники войны называют нас "бандеровской радиостанцией", потому что я сам родом из Мариуполя, наш ведущий Марк Кричевский - из Харькова, а автор программы о музыке Дмитрий Гершензон - из Луцка.
Однажды меня вызвал владелец радиостанции и спросил, какую позицию мы занимаем по Украине. Я ответил: мы осуждаем войну. Он спросил, а нельзя ли придерживаться более нейтральной стороны. Я объяснил, что в такой ситуации, когда там идет кровавая бойня и убивают людей, мы не можем делать вид, что ничего не происходит, и выходить в эфир со словами: "А вот еще классная песня, послушайте".
Еще в 2017 году мы начали делать музыкальную программу на украинском языке после того, как прочитали, что в Израиле проживает около 600 тысяч выходцев из Украины. Ведет программу заслуженный артист Украины Дмитрий Гершензон. Программу приняли на ура. Возможно, именно потому, что в ней нет политики, а только искусство.
- Но политика проникает во все, мы это в Израиле хорошо знаем.
- Верно, но я слежу внимательно за тем, чтобы она не проникала в музыкальные программы. Для политики у нас есть строго отведенное место - актуальный час, который ведет Марк Кричевский, туда приходят политики.
- Вы не единственная радиостанция в Израиле, вещающая по-русски. Есть еще "Лучшее радио", РЭКА, наконец. Кого считаете своими конкурентами?
- У нас конкурентов нет, и я говорю это вовсе не из хвастовства, наоборот: я мечтаю о возможности соревноваться, это очень стимулирует к творчеству. Когда появилось "Лучшее радио", так вышло, что половину их команды составили бывшие сотрудники Первого радио. Они в принципе скопировали хорошо знакомую им модель, что и правильно, она работает. Но все это было до 24 февраля 2022 года, потому что с этого момента их формат вещания стал более актуальным, чем музыкальным. И с этого момента мы стали расходиться по контенту.
"Лучшее радио" вещает на севере страны, Первое радио - на юге, поэтому даже с точки зрения охвата аудитории мы не пересекаемся.
А радио РЭКА - это наши учителя, старшие товарищи, мы на нем росли, и приглашаем коллег оттуда к нам в эфир. Я считаю, что в Израиле так мало русскоязычных СМИ, что просто глупо не сотрудничать.
- Но сегодня существует интернет, и многие слушают радио через приложение, а вовсе не через приемник. Имеет ли по-прежнему такое значение лицензия на региональное вещание?
- Интернет, безусловно, облегчил доступ к аудитории. У Первого радио сегодня есть свой сайт, каналы в YouTube, фейсбуке, телеграме. И это все работает. В день нас слушают порядка 280 тысяч человек на волне FM, и более 1 миллиона подключений в интернете.
- Кто из знаменитостей у вас был в эфире в последнее время?
- Около 16 лет я веду программу "Гостиный двор", туда приходят именитые гости. До войны в Украине у нас в гостях побывали все артисты первого эшелона, приезжавшие на гастроли в Израиль. Были и Кобзон, и Долина, и Аллегрова... Сейчас ситуация изменилась, и некоторые к нам уже не придут и даже вообще не приедут в Израиль. Зато у нас стали появляться артисты из числа новых репатриантов – Евгений Кулаков, Владимир Долматовский, Михаил Мень (сын Александра Меня) и другие. А вот Максима Галкина мы уже полтора года уговариваем дать интервью – и все никак.
Владимир Зеленский, кстати, у нас тоже был, но не в качестве президента, а в рамках гастролей "Квартала".
- Знаменитые гастролеры не воспринимают вас как провинциальное радио?
- Да, есть артисты, которые вроде как делают нам одолжение, даже если дают интервью в рамках презентации своих гастролей. Раньше я вспыхивал, сегодня уже спокойно отношусь. Я считаю, что давать интервью – это интегральная часть работы артиста. Точно так же, как фотографироваться, подписывать автографы. Так что уметь вести себя на интервью - это тоже часть профессии.
Помню, Розенбаум пришел с нам весь такой, с наколками, в майке без рукавов - и с таким видом, будто более пары минут он не задержится. Я был готов к этому и решил дистанцироваться от стандартных вопросов. Начал с личного, спросил про его брата, который за несколько месяцев до того скончался, – и смотрю, у Розенбаума глаза повлажнели, тон разговора изменился... В общем, вышло удачное интервью. В конце он мне даже руку пожал.
Были артисты, о которых вспоминать не хочется, потому что они вели себя безобразно, и многие наши сотрудники это помнят.
Другая история - с артистами, которые приезжают сейчас в Израиль, а у них еще остались родственники в России. Они просят не затрагивать тему войны, чтобы не подпасть под закон о дискредитации. И я их могу понять, потому что сам несколько лет назад летал в Москву по делам, и меня в Шереметьево задержали на 4 часа с допросом, отпечатками пальцев и анализом ДНК. Не знаю, с чем это было связано, но когда меня допрашивали сотрудники ФСБ по старым советским схемам, я понял, что повторения такого опыта точно не хочу.
- Давайте поговорим о военной алие, которую с легкой руки популярного блогера назвали "тыквенной". Среди новых репатриантов много людей творческих профессий, занимавших высокие позиции в нашей профессии.
- Я рад, что у нас есть такая алия, приезжают суперпрофессионалы, о которых мы 20 лет назад могли только мечтать. Вот пример: мы искали сейчас сотрудника новостной службы – я получил 23 резюме, одно другого краше. Если б у меня было 23 ставки, я бы взял всех.
- Но вы же знаете о дискуссии в профессиональных кругах: мол, в связи с незнанием иврита и непониманием израильских реалий этим людям крайне сложно найти работу по специальности.
- Действительно, слабое владением ивритом и актуальной тематикой - это большой недостаток. Но он временный, если у человека есть желание работать.
Сам факт прибытия профессионалов такого уровня добавил и нам энергии к творчеству: вдруг к тебе приходят люди, полные идей и проектов. Знаете, как присылали раньше резюме? Здравствуйте, вот мой послужной список, хочу работать. А сегодня пишут – здравствуйте, я умею то-то, у меня есть идея, как сделать вашу радиостанцию самой современной. Или: послушала ваши программы, вот как бы я их раскрутила. И это очень здорово! Поэтому я всячески поддерживаю эту алию.
Они приезжают - и за четыре месяца поднимают собственные проекты, открывают студии, устраивают презентации фильмов. А я помню себя в первые месяцы алии. Меня взяли работать трактористом на стройке - и я был счастлив. Они другие, быстрее интегрируются - и это замечательно.
- Влад, а как ваша собственная артистическая и музыкальная карьера влияет на отбор музыки в эфире?
- Это деликатный момент. Я стараюсь вообще не влиять на происходящее в эфире своими вкусами и предпочтениями. Считаю это неправильным. Отбор музыки - прерогатива нашего музыкального редактора Яны Романовой. Она - как судья Верховного суда, неприступна, и никто не смеет ей указывать (улыбается). И конечно, я ей не диктую, что ставить в эфир. Максимум, могу прислать поступившую ко мне новую песню и спросить, считает ли она ее достойной эфира.
Яна сканирует мировые и израильские чарты и выбирает оттуда новое. Мы делаем акцент на мировые хиты, они являются основой каждого музыкального часа. Поп-музыка занимает 80% нашего эфирного времени, половину составляет музыка на русском языке, вторую половину - иноязычная. Когда Шакира в Нью-Йорке презентует новую песню – в тот же день она выходит у нас в эфире. Так что слушатели-меломаны знают: все мировые новинки они услышат на Первом.
Сам же я занимаюсь авторской песней, и мои песни в основном эфире на Первом радио не звучат - по этическим соображениям. Но в моей авторской программе, в рубрике по заявкам, я начал получать просьбы от слушателей поставить ту или иную песню. Это своеобразная этическая ловушка, потому что я, конечно же, пишу песни, чтобы их исполняли и слышали... Но, повторяю, моя творческая карьера никак не влияет на происходящее на радио.
- Есть что-то, чего бы еще хотелось реализовать на Первом радио?
- Я бы хотел, чтобы нашу радиостанцию слушали по всему Израилю в FM-диапазоне, чтобы у нас прибавлялось слушателей из-за границы в интернете. Это расширяет горизонты. Я бы хотел построить новые студии – это будет в третий раз, но у нас снова изменились потребности, теперь нам нужна телевизионная студия с большим пространством и оборудованием.
- Ну, и чтобы Максим Галкин дал интервью наконец-то?
- Раз уж мы про мечты, то очень бы хотелось интервью с Пугачевой. Попытки взять у нее интервью длятся уже более 20 лет – и ни разу не увенчались успехом, даже когда просьбы передавались через знающих ее близко людей. Кристина Орбакайте была у нас, и не раз, но мы продолжаем ждать Аллу Борисовну.
А если уж говорить про мои личные чаяния, то признаюсь – очень люблю Адриано Челентано, вот бы у него взять интервью. Такая у меня мечта.
- А что скажете про "Вести"?
- Я всегда сверяюсь с вашим сайтом, когда слышу какую-то новость. Если она есть в "Вестях", значит, это правда, не фейк. Вы надежное СМИ.