25 лет назад эта история не сходила со страниц израильской прессы. В 1999 году 12-летний мальчик Ади Шарон, сын работавшего в Москве израильского бизнесмена, был похищен чеченцами. Похитители издевались над ребенком, требовали большой выкуп и даже отрубили ему два пальца, чтобы сделать отца "сговорчивей". Мальчика 10 месяцев продержали в темном сыром подвале. В освобождении Ади принимали участие власти Израиля. Он вернулся в состоянии крайнего истощения, из самолета его вынесли на носилках. Нападение ХАМАСа 7 октября и захват 240 заложников пробудили в 36-летнем Ади старую травму.
В первые недели войны Ади не мог встать с кровати. Все попытки подбодрить себя были безуспешными. "Я не представлял, что эта война так на меня подействует, – рассказал он в интервью сайту mynet. – Из меня как будто вышел воздух, пропала вся энергия. Я хотел чем-то помочь стране, может, в сфере пропаганды, но не мог заставить себя что-то делать. Во мне ожили воспоминания о плене. Старая травма, которую я считал зажившей, вновь напомнила о себе. Только теперь я понял, что она останется со мной до последнего вздоха.
Вначале я думал, что реагирую на нападение ХАМАСа таким образом из солидарности с похищенными, но сейчас я понимаю, что это не совсем так. Многие люди реагируют так же, как и я, - из-за масштабов катастрофы. Я понял, что в этом ощущении трагедии, крушения чувства безопасности я не одинок".
– Есть ли сходство между тем, что пережили вы и что переживают похищенные ХАМАСом?
– Да, есть разница между положением пленника ради выкупа у частного лица и заложником в ходе войны между нациями. ХАМАС больше заинтересован в сохранении жизни заложников, чем чеченская мафия в моем случае. Есть много нюансов в пребывании в плену: содержитесь ли вы один, что вы знаете о происходящем вокруг и применяют ли к вам насилие.
Именно эти нюансы влияют на заложника и на то, в каком состоянии он выходит из плена. Поэтому я не могу поставить себя на место пленников ХАМАСа и не уверен, что сопоставление такого рода верно.
Вначале я не мог оторваться от новостей по телевизору, пока не понял, что это вызывает у меня подавленное настроение. После этого я перестал смотреть новости. У нас дома смотрят телевизор раз в несколько дней... Я очень надеюсь, что похищенные вернутся и у них будет все хорошо.
►Выкуп - 8 миллионов шекелей
Ади согласился дать интервью ради того, чтобы его история дала надежду освобожденным из плена ХАМАСа заложникам.
Несмотря на похищение в детском возрасте и ужасные условия в чеченском плену, сегодня Ади Шарон ведет жизнь обычного израильтянина. Ему 36 лет, он женат, у него 5 детей, он занимается предпринимательством в сфере маркетинга. Ади активно участвует в воспитании детей и находит время для самообразования.
Когда ему было 12 лет, его вместе с отцом, бизнесменом Йоси Шароном, похитили из дома на Кутузовском проспекте в Москве. Отца освободили через день. Ади бросили в темный подвал и держали там 10 месяцев, подвергая издевательствам и мучениям.
Чеченская мафия требовала от Йоси Шарона выкуп за сына в размере 8 миллионов шекелей. Для подтверждения серьезности своих намерений похитители послали отцу отрезанный палец с одной руки ребенка, потом – со второй. К освобождению мальчика подключились МИД Израиля и премьер-министр Эхуд Барак. Здоровье Ади тем временем стремительно ухудшалось. Освободить его удалось лишь после многих месяцев плена и личного вмешательства президента РФ Владимира Путина. Ади был украден в августе 1999 года, а освобожден 1 июня 2000-го. В день его освобождения 16 участников похищения были арестованы и приговорены к длительным срокам заключения.
С тех пор прошло 25 лет, но Ади помнит во всех подробностях те летние каникулы после 6-го класса, когда он полетел из Израиля в Москву навестить отца. Он бегал по улицам с детьми папиных приятелей, отец брал его с собой на работу. Все было замечательно, но за два дня до возвращения на родину мальчика и его отца похитили вооруженные люди. Они поджидали израильтян на входе в дом и заставили сесть в стоявшую неподалеку машину.
"Это случилось 23 августа 1999 года, – вспоминает Ади. – Вначале я думал, что все закончится через день, максимум – через неделю. Я не мог себе представить, что проведу в плену 10 месяцев. Когда меня завели в мрачный подвал с продавленной койкой и неоштукатуренными стенами, я умолял похитителей, чтобы мне позволили ночевать в доме. Я обещал, что не буду пытаться убежать, но это не помогло.
Я не знаю русского языка, так что со мной общались по-английски и на языке жестов. Я был ребенком, а эти люди - огромными и страшными".
Ади родился в Израиле и жил в Холоне. Он был единственным сыном Эммы и Йоси Шарон (Бениашвили). Когда мальчику было 4 года, его мама заболела и умерла. Отец был безутешен, он не мог привыкнуть к потере и через 4 года поехал заниматься бизнесом в Москву. Ади взяли к себе бабушка и дедушка. После плена Ади снова вернулся в Холон, где живет по сей день.
Однажды, уже во взрослом возрасте, Ади поехал в Эйлат, и там на вечеринке познакомился с девушкой Хилой. Это была любовь с первого взгляда. Сегодня у супругов 5 детей. Старшему ребенку 12 лет, младшему - 1,5 года. Старшие дети, а также знакомые и приятели Ади хорошо знают историю его похищения. Хила – кондитер. Ади занимается маркетингом, ведет проекты в интернете и неплохо зарабатывает.
►Как плен изменил характер Ади
Журналисты поинтересовались, как повлияли условия в плену на здоровье и психику Ади, на его жизнь в целом.
Во-первых, отсутствие 2 пальцев поставило крест на его желании стать музыкантом. Во-вторых, после плена он страдал из-за атрофии мышц и проблем с желудочно-кишечным трактом. Это потребовало длительной реабилитации, но Ади продолжает страдать от этих расстройств и сейчас.
– А что способствовало психологической реабилитации?
– Я дважды посетил психолога, но мне это никак не помогло. В итоге я справился сам... Я много лет не понимал, как похищение в детстве влияет на мои решения во взрослой жизни. Возможно, это влияние происходило подсознательно. Меня похитили тихим застенчивым мальчиком, а вернулся я подростком, который понял, что своего можно добиваться силой. Не раз я страдал от этого, связывался с разными уличными компаниями в Холоне и рос мелким правонарушителем. Но потом остепенился, женился. Изредка у меня всплывают воспоминания о плене, но я давно перестал бояться, что какие-то злодеи меня опять похитят.
►Пытается помочь заложникам, вернувшимся из Газы
Шарон ищет правильный способ встречи с освобожденными заложниками, чтобы помочь им. "Я хочу помочь им по-тихому, без пиара, – говорит он. – Если бы я знал, что именно хочу им сказать, то уже сделал бы это. Я хочу показать, что можно добиться успеха и после плена, но этот процесс может растянуться на всю жизнь.
У освобожденных заложников еще будет хорошая жизнь, я в этом уверен. Не всегда освобождение решает все проблемы последствий плена, но я уверен, что большинство восстановится и выберет жизнь, поскольку так происходит в реальности. Я смог стереть из памяти год своей жизни...
Еще я думаю, что нельзя вернуться к жизни без веры в Бога. Сам я начал свой путь к религии еще в чеченском плену и сейчас соблюдаю заповеди. Без этой веры я бы не выжил и не вышел из того подвала. Благодаря вере у меня нет посттравматического расстройства. Я рос в светской семье, но теперь каждый день читаю молитву "Шма, Исраэль" и считаю, что Всевышний ведет меня по жизни. Я чувствую это, хотя и не могу объяснить".
►Известный специалист по воспитанию детей:
Михаль Далийот, известная по реалити-шоу "Суперняня" и владелица консультационного центра для родителей, встретилась с Ади, когда первые заложники стали возвращаться из сектора Газы. "До сих пор нет исследований, посвященных детям в плену, – говорит она. – Я решила поговорить с Ади потому, что он пережил нечто схожее с тем, что пережили похищенные ХАМАСом.
Он подтвердил мои догадки о том, как надо поступать с вернувшимися из плена детьми: они должны встречать людей, которые рады их видеть, а не скорбящих и жалеющих. Надо вернуть им радость, просмотры TikTok, походы в кино и вкусную еду, проверить, как они спят, разговаривают ли они и едят ли. Дети понимают все, они сильны, у них есть высокий потенциал выживания. Семья может самостоятельно справиться с возвращением из плена, им не обязательно нужна помощь специалистов".
– Что следует делать в подобных случаях?
– Проговорить в семье все, что произошло. Если дети не делятся с родителями, надо проверить, общаются ли они с кем-то другим. Главное – разговаривать или выражать свои чувства иными способами, например, через танцы или рисунки. И не надо паниковать по любому поводу. То есть не превращать произошедшее в фигуру умолчания, но и не считать психотерапию волшебным средством, которое полностью все восстановит.
Перевод: Даниэль Штайсслингер