"Только на траурной неделе по Денису мы узнали о том, что он пошел воевать добровольцем, хотя после перенесенной аварии получил инвалидность и был освобожден от призыва. Но Денис знал, что его опыт требуется в Газе, и не колебался ни минуты. Он очень любил Израиль и всегда хотел отдать долг стране, которая его приняла", - говорит Александра, мать капитана запаса Дениса Крохмалева-Векслера. В интервью "Вестям" она откровенно рассказала о сыне и о том, как семья получила известие о его гибели. Александра побеседовала с корреспондентом в канун Дня памяти павших в войнах и терактах, который отмечается в Израиле 13 мая.
32-летний капитан запаса Денис Крохмалев-Векслер из Беэр-Шевы был офицером спецназа инженерных войск "Яхалом". Он пал смертью храбрых в бою в центральной части сектора Газы 8 января при срабатывании взрывного устройства в лагере беженцев Аль-Бурейдж. Вместе с ним погибли еще 5 резервистов: капитан Рон Эфрими, старшина Амит Моше Шахар, старшина Рои Авраам Маймон, прапорщик Акива Ясинский, а также старший сержант Габриэль Блюм.
Крохмалев-Векслер впервые приехал в Израиль в 20 лет из Киева по программе "Маса спорт-экстрим", готовившей инструкторов экстремальных видов спорта, после чего совершил репатриацию. Через полтора года он был зачислен в подразделение "Яхалом", пройдя строгий отбор - служить в инженерном спецназе мечтали сотни призывников.
7 октября 2023 года Денис собрал вещи и уехал на военную базу из родительского дома в Беэр-Шеве прямо с утра. Как позже узнали его родители, он не стал дожидаться звонка от командира части.
"Он никогда не спорил, но всегда делал то, что считал нужным. И в такой ситуации он не мог остаться в стороне, но решил не волновать родителей", - говорит Александра.
► "Мама, я в этой стране все время улыбаюсь"
"Денис приехал в Израиль по программе "Маса спорт-экстрим" в 2011 году вместе с младшей сестрой Александриной, которая училась на программе "Села", - вспоминает мать героя. - В Киеве он три года учился в институте по финансовой специальности, но загорелся возможностью поучиться в Израиле и приобрести диплом спортивного инструктора. Еще когда уезжал, сказал мне, что возвращаться не планирует".
- Ему нравилось обучение?
- Ему нравилось все, Израиль, теплый климат, люди. Программа Дениса проходила в молодежной деревне Ницана на юге Израиля, неподалеку от Беэр-Шевы, потом он некоторое время работал в Эйлате и в Хайфе, а затем в 2013 году призвался в армию. Денис хотел служить в спецназе и очень расстроился, когда из-за задержки в доставке почты пропустил день отбора. Он прошел призыв в инженерные войска, но хотел в спецназ, и через месяц представилась такая возможность. Правда, надо было пройти экзамен по физической выносливости и еще один экзамен на иврите, а Денис был в стране полтора года и затруднялся читать на иврите. Но он нашелся: попросил экзаменаторов прочитать ему вопросы, чтобы не тратить на это время. И прошел отбор. Он был единственным репатриантом из бывшего СССР среди 20 человек, отобранных из 200 кандидатов.
- Вы знали, чем он занимается на службе?
- Когда он прошел отбор, он спросил меня, не буду ли я против, – но что я могла сказать, если это был его выбор? Я даже не представляла себе, о чем речь идет. Однажды он показал мне фильм про американский спецназ подрывников-саперов в Афганистане и сказал: "Это то, что мы делаем". Я была в шоке".
Воинскую службу Денис нес в статусе солдата-одиночки. Его родители репатриировались в 2015 году, когда он уже завершил обучение на офицерских курсах. Денис оставался на действительной службе до 2018 года, а потом продолжал регулярно проходить резервистские сборы. В 2019 году он попал в тяжелое ДТП, перенес несколько операций и сложный процесс реабилитации.
"Денис несколько раз проходил экзамены в различные разведслужбы, но по независящим от него причинам не сумел осуществить эту мечту, - рассказала мать погибшего офицера. - После аварии он понял, что нужно менять направление. Устроился на работу, распланировал обучение, закончил подготовительный курс в университете имени Бен-Гуриона и поступил в Технион, на отделение авиационной инженерии. Почти год сидел за книжками, а затем сообщил, что взял академотпуск на год, чтобы отправиться в долгое путешествие".
"Мама, я вначале учился в школе и институте в Киеве, потом учился в Израиле и служил, я все время мчусь, как скорый поезд, - говорил он, - если сейчас не сделаю остановку, то так ничего и не успею". Сейчас я думаю – какое счастье, что мы его не разубедили, что он успел повидать мир, побывать за границей, получить удовольствие".
- Куда он поехал?
- В США, в Африку... Совершил восхождение на Килиманджаро, поднялся и на Монблан. Денис любил музыку, посещал музыкальные фестивали. Летом прошлого года побывал в Португалии и Испании, потом в Англии. Он еще собирался в Амстердам на музыкальный фестиваль перед учебой в Технионе, даже взял короткий подготовительный курс перед занятиями. После праздника Рош ха-Шана он начал интенсивно готовиться к первому учебному году в Технионе.
► "Сам себя призвал на службу"
- Что произошло 7 октября?
- Я его разбудила, когда начались сирены. Три часа мы бегали в защищенную комнату, а он связался со своими ребятами и в 12:00 уже собрался в путь. Я спросила: "Тебя вызвали?" - а он ответил, что ждать, мол, нечего, понятно, что начался бардак. И он уехал. Днем сообщил, что прибыл на базу. До самого последнего момента мы так и не знали, что сына никто не вызывал на службу: на шиве сослуживцы рассказали, что он приехал добровольцем. Из-за инвалидности после аварии он вообще не должен был больше служить, но сам решил, что не останется в стороне. И в этом весь Денис: мы разбирали фотографии и нашли один кадр, где он в пуримском костюме римского императора в Ницане, одной рукой держит венок, а вторую прячет за спину. Почему за спину? Чтоб мама не узнала, что рука в гипсе, и не волновалась. А мама об этом узнала только после его смерти.
- Он писал вам?
- Да, писал короткие сообщения, он берег меня, чтоб я не знала, чем он там занимался. Просил меня не читать новости, говорил, что сам потом расскажет. Только когда удалось освободить израильскую заложницу, он мне сказал: "И я там был". Или что-то там здоровое взорвали - и он смеялся, потому что сам нажал кнопку. Каждому взрыву они давали название, и тот назвали "халах ха-семестр" – пропал учебный семестр, потому что вместо учебы они оказались в Газе.
"Потом были две недели, когда не было никаких известий, кошмарное ощущение, и после этого, видимо - с разрешения начальства, один из ребят организовал родительскую группу-чат, куда каждый вечер писал, что все в порядке, покушали, спали. Особенно, когда поступали новости о погибших – сразу слали сообщения, что это не с ними".
- Когда вы его видели в последний раз?
- Последний раз их отпустили на пару дней накануне нового года, 22 и 23 декабря. Мы еще с ним расстроились, что не отметим праздник вместе, потому что 25 декабря они снова зашли в Газу и раньше, чем через две недели, не вышли бы. Но нам потом прислали фотографию, что им привезли все составляющие для салата "Оливье" в Газу, так что они отметили как следует… Телефоном они пользоваться не могли, поэтому я просто каждый вечер посылала ему сообщения в WhatsApp, как односторонний дневник. Денис должен был выйти в отпуск 7 января, после этого заехать на базу, там день-два с ними работают психологи, – и домой. Но 7 января никто мне не написал: ни Денис, ни его командир. А в ночь с 8 на 9 января, около часа ночи, в дверь постучали. Я побежала, думала, Денис наш сюрприз устроил, – но за дверью стояли три человека в форме…
- Вы сразу поняли?
- Да. Где-то месяц назад я случайно прочитала какую-то статью о женщине, которая описывала, как приходят сообщать семье и какая жуткая тишина стоит на улице, когда трое военных идут к дому. Я еще ужаснулась, зачем я это прочитала. Кто мог представить, что они придут ко мне.
- Что вам сообщили?
- Вначале сказали, что он либо погиб, либо пропал. Потому что там был взрыв, сдетонировало устройство, которое он готовил, но произошла ошибка - и все взорвалось на полчаса раньше, чем планировалось. В том же инциденте был ранен певец Идан Амеди, и стали распространяться слухи, поэтому в армии поспешили сообщить родителям - еще до того, как собрали останки. Мне на поминках его сослуживцы сказали, что перед взрывом Денис их всех отправил в сторону, хотя ему хотели помочь. Но он всегда брал ответственность на себя, брал неудобные дежурства, чтобы другие поспали. Знаете, он два года отращивал волосы, чтобы отрезать 30 сантиметров и пожертвовать больным раком на парики. Его постригли перед входом в Газу. В 9 утра нам подтвердили, что Денис погиб при взрыве.
- Как вы перенесли это известие?
- Спать я не могла, все ждала, что Денис вернется. Врач мне выписал таблетки, чтобы я могла спать. Похоронили Дениса на третий день, потому что ждали результаты ДНК-экспертизы. Мы никогда не были на еврейских поминках – шиве, первой шивой в моей жизни стали поминки нашего сына. И если я вначале только хотела побыть одна, со своим личным горем наедине, только после шивы я поняла, насколько это правильная традиция - не оставлять семью ни на минуту. У нас двери не закрывались: приходили ребята, и каждый говорил, что Денис был его лучшим другом. Я даже не понимаю, откуда у него было столько времени, чтобы уделить его такому количеству людей. Но этот поток не иссякал ни на минуту, а я не могла отделаться от мысли, что все эти письма от президента, от премьер-министра, что наш сын герой – это не о Денисе, а о каком-то человеке… Это же мой ребенок, какой тут герой, не должны родители хоронить своих детей.
- Как вы справляетесь?
- Через месяц я вернулась на работу в детском саду в кибуце Шоваль. Поначалу боялась, что не смогу, у меня была мысль безумная, что я вот сейчас уйду из дома, а Денис вернется… И плакала все время, когда слышала, как дети смеются. Но постепенно втянулась, это 9 часов, которые я могу думать о чем-то еще, кроме нашей утраты. Муж много читает, занимается ходьбой, старается отвлекаться. Легче не стало, не знаю, когда станет, и как пережить церемонии в День памяти павших, я даже не представляю.
"В прошлом году на Песах мы с Денисом пошли в поход. Мне исполнилось 60 лет, и я подумала – сын у меня на Килиманджаро поднимался, а я тут в местные горы никак не соберусь. И мы пошли с ним из Арада на Мертвое море, трек на три дня, очень тяжелый. Он мне потом сказал: "Мама, ты герой! Думал, не справишься, а ты даже не жаловалась". А теперь каждый праздник - зияющая дыра".
- Кто вас поддерживает эти месяцы? Есть ли помощь от государства?
- Есть помощь от армии, офицер по связи с семьями погибших по имени Ада нас поддерживает, друзья его боевые, социальная работник Аелет из министерства обороны. Это важная помощь, потому что очень много бюрократии, да еще какой: нужно послать официальный мейл и написать сверху то, что я и словами-то сказать не могу. А тут сами пишите, черным по белому, что я обращаюсь по поводу полиса умершего сына. В банке меня спросили – что вы хотите делать со счетом, может, закрыть? А я только и думаю – да заберите все что угодно, все деньги, только сына верните.
- Вы ощущаете гнев?
- Нет, я просто чувствую, что это ужасная несправедливость. Почему мы должны платить такую цену? Не для этого же матери рожают своих детей, чтобы они погибли в Газе. У нас есть групповая терапия от министерства обороны, там матери погибших солдат. Одна рассказала, что она ощущает, что ее сын все время с ней, она с ним разговаривает. Я понимаю, что каждому помогает что-то свое, даже в чем-то завидую, что она так чувствует. Но ведь у Дениса забрали жизнь, будущее. Ни Техниона у него не будет, ни любимой жены, ни детей. У него и у сотен наших ребят, которых у нас просто отобрали. И за что? Я никого не виню. Но мне очень больно за него, за его мечты, за будущее, которого уже не будет.
История Дениса и других погибших солдат-репатриантов прозвучит 12 мая, с наступлением Дня памяти павших в войнах и терактах, на специальной церемонии программы "Маса" для евреев диаспоры. Церемония будет транслироваться с переводом на разные языки на 60 стран мира.