Назначение депутата Одеда Форера (НДИ) на пост главы временной финансовой комиссии кнессета - событие для израильского парламентаризма исключительное. Многие годы эта важнейшая комиссия, по сути ведающая всеми финансовыми потоками страны, традиционно контролировалась ультраортодоксами из Яадут ха-Тора. По идейным соображениям они не готовы занимать министерских постов. Но руководство этой комиссией, в которой сосредоточены и деньги, и власть, и влияние, ничем не уступит министерской должности.
С 2009 по 2013 годы, а затем бессменно с 2015-го комиссию возглавлял Моше Гафни из Яадут ха-Тора. Таким образом назначение на это пост светского депутата, да к тому же представителя НДИ – двойной удар по позициям ортодоксов.
В интервью "Вестям" сам Одед Форер дал понять, что приоритеты комиссии под его руководством изменятся, а работа правительства будет находиться под жестким контролем депутатов, которые "намерены заставить министров работать". Однако беседа началась с последних политических событий и, прежде всего, - с отставки Юлия Эдельштейна с поста спикера кнессета. (Разговор состоялся до выдвижения кандидатуры Бени Ганца на этот пост.)
- То, что произошло в кнессете в последние две недели - это полное нарушение всех правил израильской демократии. Наша демократия, как и любая другая, работает по принципу большинства и меньшинства. Но здесь сложилась абсурдная ситуация, когда большинство депутатов были заинтересованы в начале работы комиссий и смене спикера кнессета, но им не позволили это сделать, исходя из сугубо политических соображений. Таким образом процесс формирования парламентских комиссий был задержан на неделю - просто так, и я могу только сожалеть по этому поводу.
Сейчас мы сдвинули процесс с мертвой точки, парламент начал работу, и поверьте, что работы у нас – более чем достаточно.
- В Ликуде утверждали, что при формировании организационной комиссии кнессета, которая создается в самом начале и распределяет депутатов по прочим комиссиям, должен соблюдаться паритет между блоками. Это не так?
- Кнессет всегда работал по принципу большинства против меньшинства. Поэтому когда представители лагеря, не имеющего большинства, выдвигают невыполнимые условия (права вето, например), то решение переходит на пленарное заседание кнессета. Жаль, что мы потеряли время, но самое главное – что комиссии начали работать.
- Каковы функции кнессета в кризисный период?
- Мы обязаны контролировать работу правительства. Следить за тем, чтобы министры не погрязли в склоках, вовремя принимали оперативные планы, действовали четко и решительно.
- Вы хорошо знакомы с Юлием Эдельштейном. Пытались поговорить с ним, понять, чем он руководствовался?
- И без того ясно, что он действовал, оглядываясь на членов Центра Ликуда и избирателей своей партии. К сожалению, 7 лет его достаточно успешного руководства кнессетом, завершились скандально. Об этом можно только сожалеть.
- Вернемся к финансовой комиссии, которую вы возглавили. Что означает переход полномочий от Яадут ха-Тора к НДИ?
- Главное - смена приоритетов. Приоритетам станут люди, которые работают, платят налоги, служат в армии. Все, кто принимают активное участие в жизни страны. И это прямо отличается от процесса принятия решений в последние годы. Практика бездумного финансирования ортодоксов и йешив за счет других слоев населения прекратится.
- Вы утверждаете, что ваш предшественник проявлял "недостаточную государственность", скажем так, в своих решениях?
- Гафни – человек не без талантов, у него огромный парламентский опыт. Но то что происходит в последнее время, выходит за все рамки. В стране до сих пор нет бюджета, отменяются льготы для солдат-репатриантов, но ассигнования на йешивы постоянно увеличивались. Уверен, что уже в ближайшем будущем нам многое удастся исправить и сбалансировать.
- Вы возглавили финансовую комиссию в очень тяжелый для страны период. Угроза провала велика, и если это случится, то он будет записан на ваше имя. Вы не опасаетесь?
- Я пришел в политику, чтобы влиять на общественные процессы в стране, в том числе – и в такие трудные времена, как сейчас. Сам факт, что комиссию возглавит человек, который разбирается в экономике и намерен действовать в интересах всех граждан страны, а не отдельных ее секторов, считаю хорошим знаком. И я уже обратился правительству, что моя комиссия поддержит любые важные предложения и оперативно утвердит. Но если они попытаются утвердить предложения, которые не в состоянии помочь людям, мы тот же завернем такие начинания, заставив министров подготовиться получше, ознакомиться с предметом и поработать над ошибками. Время, когда правительство делает все, что ему вздумается, а кнессет поддакивает, закончился.
- Когда можно ожидать первые результаты вашей деятельности?
- А они уже видны! Как только финансовая комиссия начала работать, правительство тут же зашевелилось. 22 марта глава правительства заявил, что представит экономическую антикризисную программу через два дня. Этого не произошло, и мы потребовали, чтобы программа была представлена комиссии уже сегодня. Мы внимательно ее изучим, при необходимости - отправим на доработку.
Можно сказать, что кнессет уже заставил правительство реагировать на ситуацию. На то, что сотни тысяч граждан остались без работы, бизнесы находятся на грани разорения. Люди не чувствуют, что правительство создало для них страховочную сеть, необходимую в кризисной ситуации. Это очень важный момент. И не сиюминутный. Если некому будет платить налоги, потому что если бизнесы рухнут, то государственная казна опустеет.
- Что, с вашей точки зрения, можно рассматривать как удачную экономическую программу? В США, например, направляют 2 триллиона долларов для спасения экономики. В Израиле, понятно, таких сумм не будет, но на что граждане могут и должны рассчитывать?
- Это должна быть также беспрецедентная программа, подобных которой не было в прошлом. Не могу назвать точные цифры, но если мы говорим о двухгодичной программе спасения экономики, это должны быть не миллиарды, а десятки миллиардов, или даже больше.
- Откуда государство возьмет деньги?
- Их можно изыскать. Более того – их необходимо изыскать.
- И все же – какова цена? Бюджетный дефицит возник еще до того, как вы узнали слово "коронавирус"?
- Цена - огромная, платить придется всем. Но если не взять под контроль кризисную ситуацию, то в итоге заплатим много больше. На восстановление экономики понадобятся долгие месяцы, а это значит, что будут потеряны рабочие места, страна недосчитается налогов, которые будут ей особенно необходимы в период восстановления.
- Вначале казалось, что израильская экономическая модель помощи будет опираться на льготные ссуды под государственные гарантии. Но теперь, похоже, в минфине убедились, что этого недостаточно, и речь пошла о предоставлении прямой помощи. Что правильно?
- Споры ведутся. Но основная проблема – даже не в модели, а в том, что министры и глава правительства не в состоянии принимать решения. Каждый день, а то и дважды в день, меняются указания. Ничего конкретного нет. А конкретика важна, даже если речь идет о непростых решениях. Например, полностью закрыть бизнес на месяц, а потом открыть снова. Владелец хотя бы будет представлять, на каком он свете, а не теряться в догадках на фоне слухов и противоречивых заявлений. Сегодня министры соревнуются, кто сильнее напугает израильтян, в СМИ утекает самая невероятная информация.
Министр Дери утром говорит, что отменит летнее время, а вечером заявляет, что передумал. Потом появляется министр просвещения и говорит, что не будет школьных занятий до 1 сентября, а через два часа заявляет, что его неверно поняли. Чиновники тоже несут околесицу. Заместитель гендиректора минздрава - официальное, заметим, лицо, требует приготовить сухие пайки для населения, а потом говорит, что пошутил. Так можно руководить кризисной ситуацией?!
- Что вы предлагаете?
- Чтобы министры и чиновники, наконец, замолчали. Чтобы был создан единый государственный центр руководства кризисом, обладающий полномочиями отдавать распоряжения и озвучивать политику государства. Финансовая комиссия должна получить четкую картину происходящего. Чтобы в правительстве четко сказали: наш прогноз таков, экономика будет парализована настолько, а мы, в соответствии с этим, построим программу выхода из кризиса. Там, где правительство не выполняет свою работу, мы будем действовать с помощью законодательства. Это займет больше времени, но выхода нет.
- Многие граждане жалуются, что распоряжения минздрава недостаточно ясны, часто меняются и не достигают главной цели - взять вспышку коронавируса под контроль. Ваше мнение?
- Я не врач, поэтому мне трудно сказать.
- У гендиректора минздрава тоже нет медицинского образования…
- Согласен. И усматриваю проблему в том, что люди, которые находятся во главе борьбы с коронавирусом, не являются профессиональными врачами. Если министр не медик (Яаков Лицман), то хотя бы гендиректор должен быть профессионалом Пусть министр руководит процессами с точки зрения государственной важности, а гендиректор - медицинской сферой.
Но у нас гендиректор минздрава – экономист. И прежде он был ответственным за сокращение бюджетов минздрава. Сейчас мы пожинаем плоды этой политики.
- Вы намекаете на то, что страна не была готова к кризису. Но разве страна может быть готовой к вспышке инфекции? Кто-то это мог прогнозировать?
- Ситуация в здравоохранении не должна зависеть от кризисных факторов. О том, что в больницах не хватает коек, аппаратов искусственной вентиляции легких, было известно давно. Как могло случиться, что врачей не могут обеспечить элементарным - защитными масками? Представьте, что мы начинаем войну и вдруг узнаем, что у армии нет танковых снарядов или бронежилетов для солдат. Речь идет о провальной политике минздрава и правительства в целом. Иначе сказать не могу.
- Финансовая комиссия что-то способна изменить?
- Мы можем переводить бюджеты, но главное – мы заставим правительство принимать решения. Это принципиально важно, особенно сейчас.