Ее считают прямолинейной и остроумной. Именно ее характер лег в основу образа героини популярного израильского сериала "Хазарот" ("Репетиции"). Ее забавляет, когда кто-то обращается к ней с репликой "Я Нина!" из этого сериала. Ее не волнует скандал вокруг песни Омера Адама "Какдила". Однако Лена Крейндлина, директор театра "Гешер", оказалась совершенно не готова к смерти легендарного создателя этого театра Евгения Арье. В интервью, опубликованном 18 февраля в "Едиот ахронот", она с печалью и любовью вспоминает о своем партнере по созданию театра, а также рассказывает о себе.
До последнего дня Лена Крейндлина надеялась, что Евгений Арье, человек, вслед за которым она и актеры театра "Гешер" уехали из России в Израиль, оправится от болезни. "Все полтора месяца, в течение которых Женя лежал в реанимации в Нью-Йорке, гешеровцы надеялись, что он выздоровеет, - рассказывает она. - Иногда мы теряли надежду, а иногда я верила, что он все-таки выкарабкается. Чудеса случаются. Единственное, что может заставить Евгения Арье подняться со смертного одра, - это плохой спектакль. Он встанет, чтобы внести правки. Его это настолько разозлит, что у него просто не будет иного выбора. Мы даже шутили, что нужно послать ему запись какой-нибудь особенно неудачной сцены. И тогда он поднимется с больничной койки и начнет раздавать режиссерские указания".
- До такой степени это его раздражало?
- Представить трудно, сколько раз я удерживала его от попытки выбежать на сцену, когда ему не нравилась актерская игра. Во время спектакля он просто сидел в углу - рычал и ругался.
Евгений Арье, выдающийся режиссер и создатель "Гешера", и Лена Крейндлина, директор театра и помощник режиссера в большинстве его спектаклей, познакомились в Москве 40 лет назад. Она была 20-летняя мать полуторагодовалого Саши, он - многообещающий режиссер, о котором с уважением отзывались в московских театральных кругах. "Я пришла в гости к подруге, с которой училась на отделении экономики и организации театрального дела в ГИТИСе, - вспоминает она. - Она была беременной, и я принесла ей Сашкину одежду. Ее муж, ныне ведущий российский режиссер, работал художником-декоратором. Открылась дверь, и подруга сказала: "Знакомься, наш друг, молодой режиссер Женя Арье". Я до сих пор помню, во что он был одет, как он смотрел, как выглядел, как сидел. Ему было тогда 35 лет. Он носил черную бороду, на нем были синяя бархатная рубашка и джинсы. А еще в его взгляде было нечто особенное".
Встреча быстро переросла в любовь
"Весь московский театральный мир говорил об этом романе, потому что он был женат, а я вдруг отправилась за ним в Ленинград, где он ставил спектакли. В большей степени я была влюблена в его режиссуру и постановки. Я восхищалась тем, как он проводит репетиции - в этом он был совершенен. Порой между людьми возникает союз, не связанный с любовью и сексом. Некая химия, общее мировоззрение, общее понимание театрального дела и искусства. Именно поэтому нам удалось сохранить партнерство в работе в течение стольких лет - несмотря на все разногласия и ссоры".
- Из-за чего вы ссорились?
- У нас с Евгением было немало ссор. Мы похожи - оба очень эмоциональные, упрямые и властные. Дело доходило до драки, представляете? Однажды я чуть не вырвала у него клок бороды. Он не ударил меня, потому что никогда не поднимал руку на женщину, просто был не способен. Однако во мне все кипело. Тем не менее, поскольку мы с ним хотели одного и того же, работали во имя театра, актеров, публики, в итоге как-то находили общий язык. Когда сталкиваются подобные характеры, из всего этого напряжения выходит нечто толковое.
- Ваш роман длился 5 лет, но дружба и рабочие отношения продолжались после этого многие годы. Что он говорил о спектаклях, которые ставила Лена Крейндлина?
- Евгений редко любил чужие постановки, включая и те, что делала я, или чьи-то даже хорошие работы. Мы смотрели вместе спектакли крупнейших режиссеров мира, и всякий раз он рычал от недовольства. Мне приходилось его успокаивать. В нашем театре ставили спектакли другие режиссеры. Иногда он полностью переделывал их работу. Его первая реакция на поставленную мной "Медею" была следующей: "Начало - дерьмо, концовка - дерьмо, все остальное в порядке". "Переделай", - ответила я ему. Когда он смотрел спектакли и ругался, лучше было отсесть от него подальше и не слышать, что он говорит. А после спектакля он приходил и тихо предлагал, что и где можно исправить.
Кто такая Лена Крейндлина
Крейндлина родилась 59 лет назад в Москве. Она была единственной дочерью в семье Леонида, инженера и поэта, и Инги, скрипачки в симфоническом оркестре. "Я родилась в хорошей, счастливой семье, мама с папой любили друг друга и меня, - рассказывает Лена. - 6 ноября 1967 года, когда мне было 6 лет, мама выпрыгнула из окна нашей квартиры на 8-м этаже прямо на набережную реки".
- Когда вы поняли, что это самоубийство?
- Я видела, как маму принесли домой, слышала, как соседи говорят, что она прыгнула навстречу смерти. Но папа не говорил мне об этом до конца жизни. По его словам, мама умерла от сердечного приступа. Он не хотел меня расстраивать, а я не рассказывала ему, что все знаю, - не хотела его огорчать. Я многого ему не рассказывала.
- Что, например?
- С юности я работала в театре, там случалось всякое, о чем не нужно рассказывать отцу. О том, что происходило в школе, я тоже ему не рассказывала. С 5 лет у меня было ощущение, что я независимый человек, который должен заботиться о себе сам, что я не должна рассказывать никому о том, что со мной происходит. Я следую этому принципу до сих пор.
Крейндлина влюбилась в театр, когда ей было всего 12 лет. Подруга позвала ее в тетральный кружок, который находился в полутора часах езды от дома. Режиссер очень быстро оценил ее организаторские способности и сделал своим помощником. В 17 лет Крейндлина поступила на факультет экономики и организации театрального дела ГИТИСа, а спустя 5 лет стала изучать режиссуру в том же вузе. Она вышла замуж, когда ей было 18 лет, а в 19 родила Сашу. Через 2,5 года развелась. В 25 лет Крейндлина снова вышла замуж, этот брак продержался около года. "Мой второй муж ушел от меня, - говорит она. - В 30 лет, уже в Израиле, я вышла замуж в третий раз. И тоже развелась. Сейчас у меня есть друг, бизнесмен, живущий в Вене. Мужья далеко не всегда главные люди в нашей жизни. Во всяком случае в моей".
В 1990 году, когда Крейндлиной было 29 лет, она репатриировалась в Израиль - вслед за Евгением Арье, вместе с группой молодых актеров. Среди тех, кто вместе с Евгением Арье и Славой Мальцевым создавали "Гешер", были актеры Саша (Исраэль) Демидов и его жена Светлана, Евгения Додина, Наташа Войтулевич-Манор, Лилиан Рут, Игорь Миркурбанов, Евгений Терлецкий, Борис Аханов и Леонид Каневский.
"Арье выдернул нас из привычной среды, культуры, языка, и мы без колебаний пошли за ним, - говорит Крейндлина. - Моему сыну тогда было 9 лет. Все, что я знала, это то, что есть такая страна Израиль. И все-таки поехала вслед за Евгением Арье".
- Никогда не раскаивалась в своем решении?
- Я очень люблю ездить в Москву и Петербург смотреть спектакли. Но уже через неделю возвращаюсь домой. Здесь мой дом - в Яффо, где я живу. Театр "Гешер" - мой дом, мое дитя. Я готова убить каждого, кто поднимет на него руку.
- Бывали моменты, когда вы говорили себе, что невозможно продолжать поддерживать театр на плаву с тем бюджетом, который вы получаете?
- Это происходит каждые 2 дня. Театр стал большим, бюджетный дефицит - тоже.
Вот уже 15 лет Крейндлина занимает пост генерального директора "Гешера". В качестве режиссера она поставила немало спектаклей ("Старший сын", "Мученик", "Отелло", "Служебный роман" (совместно с Евгением Арье), "Медея", "Кое-что о стиле жизни"). Крейндлина несет ответственность за выбор нового репертуара в театре, отмечающем в этом году 30 лет со дня основания. Благодаря ей были осуществлены такие постановки, как "Онегин. Комментарии", "Тысяча сияющих солнц", "Пули над Бродвеем", а также блистательные спектакли Евгения Арье, идущие на сцене до сих пор, - "Диббук", "Деревушка", "Город" и "Раб".
"Не хочу, чтобы возникло впечатление, будто я стала директором благодаря давнему роману с Евгением Арье. Это не так, - говорит она. - Была комиссия, было много кандидатов. Он хотел, чтобы я ставила спектакли, а не руководила театром. Когда же не удалось найти подходящего кандидата, Женя вдруг сказал мне: "Ты не хочешь им рассказать, что у тебя есть диплом театрального директора?"
- Что вы за руководитель?
- Прежде всего я этакая театральная мама. Актеры и сотрудники - мои дети. Я могу сердиться на них, наказывать, если они ведут себя плохо, но и умею любить их, поддержать, помочь, если нужно. По отношению к тем, кто не хочет работать, я очень строга. К тем же, кто работает по-настоящему, кто прилагает усилия, я очень благосклонна. Порой я веду себя гораздо жестче, чем Вера в сериале "Репетиции".
Выразительный образ директора театра Веры, придуманный создателями сериала "Репетиции" Эрезом Дригесом и Ноа Колер, в прошлом игравшими на сцене "Гешера", принес Крейндлиной популярность. "Мне кричат на улице "Я Нина". Это смешно, - говорит она, не скрывая удовольствия. - Этот сериал пошел на пользу театру, я этому рада. Кто мог поверить, что в разгар эпидемии вся страна будет сидеть дома и смотреть сериал про театр? Никто этого не ожидал, включая самих создателей. Произошло то, что я не могу рационально объяснить: театр вдруг стал мейнстримом. Все хотят быть Ниной, все знают, кто такой Чехов и что такое "Чайка".
- Чем Вера похожа на Лену Крейндлину?
- Она произносит множество моих коронных реплик. Я уверена, что Вера, как и я, любит свой театр. В театре, с его капризными и эгоистичными детьми, полагающими, что они центр мироздания, невозможно не проявлять строгость.
- Вера строга?
- Я тоже порой бывают сукой, но лишь с теми, кто этого заслуживает.
В "Репетициях" серьезное внимание было уделено проблеме сексуальных домогательств. А вскоре разразился скандал вокруг одного из создателей сериала Эреза Дригеса. "Хорошо, что началась революция #MeToo, и правила меняются, - говорит Крейндлина. - Эрез поступил верно, взяв на себя ответственность. Он знал, что у него с этим проблема, и включил эту тему в сценарий. Таким образом он пытался решить проблему с помощью искусства. Я это ценю. Я считаю, что он вышел из этой ситуации достойно, и надеюсь, что это его не сломает".
- А вы лично - сталкивались с сексуальными домогательствами?
- Раньше правила в отношениях между мужчинами и женщинами были иными. Я уверена, что каждая женщина в любой стране подвергалась домогательствам. Разумеется, я тоже с этим сталкивалась - чем я отличаюсь от остальных? Это оставило шрамы в душе. Я не всегда понимала, что это домогательства. Но в Израиле этого не было. Меня немного боялись. Если кто-то пытался, получал по голове.
Крейндлина с безразличием относится к скандалу вокруг песни Омера Адама "Какдила". "Зачем поднимать вокруг этого шум? - возмущается она. - Это Омер Адам - не Пушкин и не Чехов. Я, конечно, прослушала эту песню и пожалела, что сделала это. Ей-богу, людям нечем заняться? Все на свете приводит к скандалу. В отношении любого народа существуют стереотипы. Это то, что было с советскими евреями. Я тоже слышала в свой адрес "вонючая жидовка". Мне тоже сообщили однажды, что в данном учреждении слишком много евреев, и поэтому меня не могут взять".
- А что вам говорили в Израиле?
- И мне бросали вслед "Какая грудь", "Какая красотка". Будем считать, это комплименты. Мне уже не 20 лет. С годами каждый комплимент на вес золота. К счастью, сегодня нельзя сказать в лицо "русская проститутка" - можно угодить за решетку.
- Хотя вы репатриировались в разгар Большой алии 30 лет назад, я все же не могу не задать вопрос об угрозе вторжения Путина в Украину. Что вы об этом думаете?
- Напряженность между Россией и Украиной, угрозы Путина вторгнуться в Украину - все это меня очень беспокоит. У меня есть друзья в обеих странах. Я надеюсь, что ситуация разрешится быстро - без военных действий.
Если бы он только знал...
В эти дни "Гешер" пытается организовать перезахоронение Евгения Арье в Израиле. Коллектив театра предложил назвать площадь вокруг здания "Гешера" именем ушедшего режиссера. "Было так много откликов на его кончину, - говорит Крейндлина. - Из России (Большой театр, театр имени Маяковского), Америки, Франции, Германии. Как замечательно о нем писали в СМИ и социальных сетях. Даже банковская служащая, которая никогда не была в нашем театре, сказала мне: "Искренне соболезную, Леночка".
"Если бы Женя мог услышать все, что о нем говорили после его смерти, возможно, он бы прожил еще несколько лет, - с улыбкой говорит Крейндлина. - Жаль, что ему все это не говорили при жизни. Он очень страдал из-за этого. Он считал, что в Израиле его не ценят, потому что нам никогда не удавалось выбить нормальный бюджет для театра. Мы постоянно задыхались от безденежья. При этом он видел, как к нему относятся в мире, какие деньги выделяют для его спектаклей. В других странах художественный руководитель театра - Господь Бог. В Израиле он этого не чувствовал. Здесь превалирует бюрократия. Хотя он получал призы в стране, его спектакли приглашали во все страны, он все-таки не чувствовал, что его здесь ценят. Это огромная потеря для страны. Жаль, что он так и не получил Премию Израиля".
Перевод: Гай Франкович