Прошло 30 лет с начала Большой алии из распадающегося СССР. Насколько определяющим был фактор еврейской самоидентификации при принятии решения уехать в Израиль? И кем репатрианты чувствуют себя сейчас на исторической родине - евреями, "русскими" или… никем? Мы искали и нашли ответ на этот вопрос.
Простые репатрианты, ученые-социологи, общественные активисты отвечали на наши вопросы максимально откровенно - и вот какой получилась картина.
"Мое еврейство - часть меня"
"Когда мы жили в России, я постоянно видела граффити "Смерть жидам", - вспоминает Оля Островская-Зак. Ее семья в Москве никогда не скрывала своего еврейства, однако не придавала этому особого значения. "Родиться еврейкой - для меня то же самое, что родиться женщиной. Я не представляю себя кем-то другим, - говорит она. - Бабушка говорила на идиш, хотя всегда предупреждала заранее: "Тихо, а то услышат!" В первом классе я с гордостью поведала соученикам, что была на мероприятии Сохнута. На следующий день учительница позвонила маме: "Скажите Оле: возможно, ей не стоит говорить всем и каждому, что она еврейка".
Два года спустя, в 1992, семья Оли начала собираться в Израиль. "Родители объяснили, что мы евреи и поэтому уезжаем в еврейское государство. Там мы не будем страдать от антисемитизма. Мы были знакомы со многими еврейскими семьями (в основном - смешанными), эмигрировавшими в США и Германию. В нашем доме всегда говорили, что мы не должны ехать в какую-либо другую страну - только в Израиль, потому что мы евреи. Несмотря на то что после алии наш уровень жизни стал существенно ниже, мы никогда не планировали переезд в другую страну, - подчеркивает Оля. - Я никогда не уеду из Израиля из-за дороговизны продуктов и жилья. Не потому, что в мире нет более благополучных мест. Я воспитываю своих детей с мыслью, что мы останемся в стране на многие поколения".
Между тем сложная израильская реальность не раз вынуждала Олю задумываться о том, как связаны между собой еврейская израильская идентичность и русское происхождение. Так, например, во время учебы в тель-авивской школе "Шевах-Мофет" для особо одаренных детей, почти полностью укомплектованной выходцами из бывшего СССР, Оле нередко казалось, будто она находится в русскоязычном гетто. Там она познакомилась со сверстниками, чьи семьи переехали в Израиль не по сионистским мотивам. Связь с израильской реальностью стала еще трагичнее после жуткого теракта возле дискотеки "Дольфи" в Тель-Авиве в 2001 году. "Когда террорист-самоубийца взорвал себя на входе в Дельфинарий, - говорит она, - его не интересовало, кто из ребят еврей, а кто нет, кто ощущает себя израильтянином, а кто нет. У меня никогда не было внутреннего конфликта в этом плане, поскольку я всегда стремилась к интеграции в израильском обществе. Я прилагала все усилия, чтобы стать настоящей израильтянкой".
- Когда спрашивают о вашей самоидентификации, что вы отвечаете?
- Еврейка, израильтянка, родившаяcя в России. Для меня два этих аспекта - страна и иудаизм - связаны воедино. Мы живем в еврейском государстве. И хотя сегодня состав его граждан намного разнообразнее, оно появилось благодаря идее, с которой я полностью солидарна. Еврейство накладывает на меня определенные обязательства, но я отнюдь не считаю это бременем. Напротив, я вижу в этом преимущество. Это то, что меня связывает с моим народом.
Островская-Зак стала профессиональной танцовщицей, гастролировала по миру. Но однажды, в результате случайного стечения обстоятельств, переквалифицировалась в специалиста по уходу за больными. Она замужем за Вовой, хореографом и учителем танцев, который также репатриировался в Израиль в 90-е годы. Они живут в кибуце Тель-Кацир на севере страны. У них четверо детей, младшая дочь родилась всего четыре месяца назад. "Моих дочерей вопрос самоидентификации беспокоит гораздо больше, - говорит она. - Они часто спрашивают меня: "Мама, кто мы?"
- Почему?
- Может быть, потому что я родом из Москвы, а их отец родился в Киеве. Из-за этого возникают споры: кто мы - "русские", "украинцы"? Мой ответ прост: "Вы сабры". Мы светские люди, отмечающие все еврейские праздники в рамках реформистской традиции. Кстати, и светский Новый год мы празднуем тоже.
Еврейская самоидентификация глазами ученого
"Еврейство в СССР - это этническое определение. На прошлой родине ты не мог быть русским и евреем одновременно - только одним из двух. Причем во многом, как показывают наши исследования, это сохраняется и сегодня", - объясняет профессор Зеэв Ханин, специалист по еврейской социологии Бар-Иланского и Ариэльского университетов.
Ханин изучал тему еврейской самоидентификации репатриантов из СССР, влияние иудаизма на различные сферы их жизни. По его словам, в последние 10 лет на эту тему были проведены двенадцать полномасштабных социологических исследований, в каждом из которых приняли участие более тысячи человек, что позволяет получить достаточно объективную картину происходящего.
"Согласно последнему социологическому опросу, - говорит профессор Ханин, - около 70% репатриантов 90-х годов обладают устойчивой еврейской идентичностью. То есть человек считает себя евреем - вне связи с тем, является ли он таковым по Галахе. 14% имеют двойную этническую самоидентификацию - еврейскую и еще какую-либо. 16% говорят, что они вообще никак не определяют себя с этнической или национальной точки зрения. Лишь 2% опрошенных утверждают, что у них другая, не еврейская идентичность. Поэтому восприятие русскоязычного израильского общества как без кавычек русского в корне неверно.
Что касается религиозности, то в Советском Союзе представление о ней было дихотомным: веришь в Бога или не веришь. В Израиле существует несколько градаций: атеист, светский (хилони), традиционалист (масорати), религиозный сионист и ультраортодокс (хареди). Показательно, что в ходе наших исследований репатрианты из бывшего СССР определили степень своей религиозности в соответствии со стандартными израильскими критериями.
- И как она выглядит?
- Более половины определяют себя как светские: не соблюдают заповеди, но верят в Бога, время от времени участвуют в религиозных церемониях и уважают религиозных людей. При этом им важно быть признанными - не только теоретически, но и формально, чтобы стать частью еврейского коллектива. Быть как все. Несколько лет назад я проводил интересный опрос. Был задан вопрос, поддерживаете ли вы гражданские браки. Более 70% ответили, что они за такие браки. Но при этом примерно столько же предпочли бы для себя или своих детей и внуков ту или иную форму ортодоксального или альтернативного религиозного брака. Что означает, что люди хотели бы, чтобы у них был выбор, при наличии которого в большинстве случаев они предпочли бы хупу. Община выходцев из бывшего СССР в массе своей ощущает себя единым коллективом. В раввинате используют религиозную терминологию, но речь идет об этническом факторе.
- А что насчет противопоставления израильской идентичности - еврейской?
- Израильская идентичность - это прежде всего гражданство, лояльность по отношению к еврейскому характеру государства, сопричастность его интересам. Поэтому более 90% респондентов во всех опросах считают себя израильтянами. Еврейство, с их точки зрения, это национальность – либо в ее универсальном еврейском понимании, либо – или, точнее, в дополнение – этно-общинном. То есть у многих существует дополнительная самоидентификация в качестве "евреев страны исхода" (бывшего СССР, России, Украины, Беларуси и пр.).
Согласно опросам, еврейская самоидентификация усиливается после репатриации - так же, как и еврейская общинная идентичность. Чем в более позднем возрасте репатриируется человек, тем больше он считает себя евреем, прибывшим из определенной страны. Однако подавляющее большинство считает себя израильтянами. Процесс интеграции занимает 3-4 года после алии, независимо от того, каковы были изначальные мотивы переезда.
Выясняется также, что это работает и в обратную сторону. У израильского общества нет проблем с "русскими". На подсознательном уровне среднестатистический израильтянин воспринимает русского еврея как своего. В стандартной ситуации он оценивает его персонально, а не в соответствии с некими обобщенными критериями.
- Если не касаться темы раввината, в чем выражается еврейская самоидентификация репатриантов в еврейском государстве?
- В международных вопросах, в вопросах безопасности их позиции полностью совпадают с теми, что распространены среди еврейского населения страны. Когда речь заходит об образовании, культуре, языке, мы видим отличия. Еврейская идентичность выходцев из бывшего СССР базировалась на памяти о Холокосте, на связи с историей народа, на понимании того, что тебе необходимо быть лучше других, чтобы стать, как все. Культурные ценности были важным элементом еврейской идентичности.
Я также не вижу прямой взаимосвязи между отношением к тем ли иным путям решения арабо-израильского конфликта и уровнем еврейского самоощущения репатриантов из бывшего СССР. Равно не оправдались и опасения определенных кругов, что некий процент неевреев по Галахе среди репатриантов превратит Израиль в "государство всех граждан". Надежды некоторых арабских интеллектуалов, полагавших, что прибывшие из СССР "неевреи" помогут им осуществить подобные изменения, оказались тщетны – подавляющее большинство русскоязычных израильтян – как евреев по Галахе, так и членов их семей смешанного и нееврейского происхождения - однозначно за сохранение еврейского характера государства.
"В Израиле я почувствовал себя больше евреем, чем раньше"
Борис Шиндлер из Тель-Авива, политический и общественный активист, один из создателей парламентских лобби "Полуторное поколение" ("Дор 1,5") и лобби по вопросам религии и государства, в прошлом был членом партии Наш дом Израиль. Он репатриировался из Украины в возрасте 9 лет в 1990 году - ровно 30 лет назад.
"Разумеется, я знал, что я еврей, и до репатриации, - вспоминает Борис. - Но поскольку в Советском Союзе нельзя было быть религиозным человеком, я не очень понимал, что значит быть евреем".
Он рос в Шломи, на севере Израиля, в этом городке праздновал бар-мицву, затем жил в кибуце - это был достаточно светский образ жизни. Поворот в сознании произошел, когда ему исполнилось 16 лет. В составе молодежной сионистской организации Борис поехал в Великобританию.
"Мы прибыли в пятницу, и нам устроили шаббат по всем правилам, с кидушем. Те, кто нас принимал, не были религиозными евреями. Но там, в Великобритании, традиция была естественной составляющей еврейской идентичности. Именно там я впервые увидел, что еврейство - это еще и принадлежность к общине. В Израиле после бар-мицвы я ни разу не переступил порог синагоги. Вдруг я понял, что в еврействе имеется и культурно-общинный слой, намного более глубокий, не столько связанный с религией, сколько являющийся частью самоидентификации. Я почувствовал, что, будучи израильским евреем, не знаком с этой стороной вопроса.
Среднестатистический израильтянин, выросший в периферийных районах страны, с детства знаком с основными религиозными традициями, даже если не соблюдает заповеди на практике. Он знает, что такое "кабалат-шабат", он ходил с отцом и дедом в синагогу. Мы же, выходцы из СССР, росли, не понимая, что такое иудаизм, но при этом страдали от антисемитских оскорблений. Учительница в школе однажды назвала меня еврейской свиньей. И вот ты репатриируешься в Израиль, и тебе приходится преодолевать препоны, расставленные ультраортодоксальным истеблишментом, который наносит удар за ударом по твоей самоидентификации - со всеми этими проверками подлинности твоего еврейства.
В России даже те, кто не являлись евреями по Галахе, признавались таковыми. И вдруг в Израиле человек теряет свою идентичность. Если он не еврей, то кто? Что это за определение такое - "мехусар дат" (без определенной религиозной принадлежности)? Люди начинают испытывать гнев по отношению к государству из-за действий ультраортодоксального истеблишмента и раввината, которые делают все, чтобы доказать, что ты - это не ты. Прилагают максимум усилий для того, чтобы выявить, кто не является евреем.
С одной стороны, репатриантам в Израиле комфортно, поскольку это западное, либеральное государство. С другой - существует серьезный диссонанс между тем, как они воспринимают себя, и тем, что Израиль зачастую не считает их евреями. Так, например, проверка подлинности моего еврейства перед свадьбой вызвала серьезный кризис идентичности. Почему кто-то подвергает сомнению все то, что я знаю о себе с рождения? Дети репатриантов, родившеся в Израиле (28-29 лет), вступают в брак и вдруг выясняют, что после того, как тридцать лет они были евреями, теперь они должны кому-то это доказывать".
По словам Шиндлера, вина за создавшуюся ситуацию лежит не только на русских репатриантах, но и на израильском обществе. "Израильское общество не воспринимает русскоговорящих граждан частью сионистского и еврейского этноса. Русскоязычной общине, в свою очередь, трудно найти свое место в еврейском государстве. В Англии еврейская община смогла сохранить свою идентичность, а на окраинах бывшего СССР не было ни синагог, ни молитв, ни еврейских кладбищ. В этом основное отличие советского еврейства от еврейских общин в других странах: бабушка готовила гефилте-фиш и ела мацу, однако не понимала суть праздника Песах и не могла прочесть Агаду, поскольку религия была под запретом.
Шиндлер пока еще холост ("Если я женюсь, я это сделаю не через раввинат"), однако не намерен уступать и отказываться от традиции. "В университете я стал углубленно изучать священные тексты, чтобы восполнить пробелы, уделяя особое внимание еврейской истории, но с точки зрения секулярного человека. По образованию я учитель ТАНАХа. Я не работаю по специальности, но использую свои знания в различных социальных проектах. Например, я читаю курс новым репатриантам, помогая им понять израильскую культуру посредством священных текстов".
По словам Шиндлера, в ходе своих лекций он пытается объяснить слушателям, что такое еврейская идентичность. Разумеется, каждый сам решает, что для него является наиболее важным, однако есть нечто общее для всех - история, корни, ТАНАХ. “Государство Израиль создано на земле, по которой тысячи лет назад ходили библейские герои. Мы здесь находимся не просто так", - говорит он.
- Не является ли исповедуемая вами концепция связи еврейского народа с этой землей с библейских времен, единой и неделимой Эрец-Исраэль, причиной правых взглядов многих репатриантов?
- Вовсе нет. Причина, по которой репатрианты воспринимаются как правые, заключается в неспособности левых предложить повестку, понятную русскоговорящим гражданам. Весь левый дискурс вращается вокруг идей либерализма и индивидуальных прав, а не вокруг конкретных проблем. Левые считают себя космополитами, гражданами мира. Я же думаю, что Израиль должен быть еврейским и либеральным государством, в котором все граждане имеют равные права и возможность выбирать. Характер государства при этом должен оставаться еврейским. Закон о возвращении важен, потому что именно он является связующим звеном между евреями и страной.
Левая повестка предполагает гражданские права вне связи с религией. Русским это непонятно, поскольку они переехали в Израиль из-за того, что они евреи. Миллион русских евреев прибыли в эту страну не случайно. Левый политический лагерь никогда не относился по-настоящему серьезно к русскоговорящим олим, не прилагал усилий, чтобы завоевать их расположение. Левых не интересовали конкретные проблемы выходцев из СССР. Именно с этим во многом связана причина перехода русских в правый лагерь. Люди, выросшие в советских условиях, более консервативны, чем израильские левые. Те, кто бежали от коммунизма, больше не хотят возвращаться обратно. Израильтяне нередко упрекают репатриантов в том, что они ничего не понимают в демократии. Напротив, мы понимаем лучше вас, поскольку жили при диктатуре.
- А что насчет культурной сферы?
- Многие знаменитые деятели культуры в СССР (певцы, киноактеры) были евреями. Когда мои родители видят по телевизору какого-либо российского артиста, они тут же сообщают мне, что он еврей. Поколение моих родителей всегда гордилось тем, что евреям удавалось преодолевать "пятую графу" и становиться ведущими деятелями искусства. В Израиле многие по-прежнему интересуются русской культурой, в основном благодаря телевидению. Люди ходят в театр "Гешер" или на представления гастролеров. Что поделать, многим репатриантам не столь интересен фильм "Высота Хальфон не отвечает", они не всегда знают, кто такой Зеэв Ревах.
- Какая из набора идентичностей, характерных для репатрианта из бывшего СССР, подходит тебе больше всего?
- Русскоговорящий еврей-израильтянин. В прошлом еврейская традиция не играла в моей жизни особой роли, однако теперь это тоже определяющая часть моей самоидентификации. Я секулярный еврей, говорящий по-русски. Мое еврейство не обязывает меня любить все, что происходит в стране, но оно побуждает меня изучать прошлое, чтобы понять будущее. Я считаю, что все, кто живут в этой стране, проходят своего рода "социальный гиюр". Поскольку они живут в еврейском государстве, на них оказывает влияние еврейская традиция, еврейская культура. Могу привести в пример свою сестру, которая замужем за выходцем из Марокко. Мои племянники родились израильтянами, их отец совершает кидуш, а дедушка водит их в синагогу. Они родились в стране, где еврейство нечто само собой разумеющееся. У нас ничего этого не было. Мой дед решил, что будет коммунистом, а при коммунизме нет религий. Он умел молиться, потому что в детстве посещал хедер, однако решил отказаться от своей веры. Сегодня я живу в мультикультурной реальности. На нашем праздничном столе одновременно фаршированная рыба и марокканское жаркое из баранины. И это прекрасно - этот перекресток культур. С другими олим этого не происходит - культурный разрыв слишком велик.
"До репатриации еврейство воспринималось как национальность, не как религия"
Лариса Ременник, профессор социологии Бар-Иланского университета, специализируется на теме иммиграции и социальной интеграции новоприбывших.
"В стране исхода репатрианты воспринимали свое еврейство исключительно как национальную принадлежность, - объясняет она. - После репатриации национальный фундамент их идентичности еще более укрепился. Этим, среди прочего, можно объяснить их правую политическую ориентацию. Однако общая картина не столь однообразна - в конечном итоге речь идет о миллионе человек".
По словам Ременник, 90-е годы были определяющими для большинства жителей постсоветского пространства. "После ослабления и распада советской империи люди стали возвращаться к своим корням, - рассказывает она. - Это, разумеется, коснулось и советских евреев, массово уезжавших в те годы в Израиль. Однако на исторической родине они столкнулись с непониманием, оказавшимся для них критическим. Взять, к примеру, весьма унизительные проверки на подлинность еврейства. Требовать от русского репатрианта ктубу родителей - это просто смешно. Это полное незнание того, как жили евреи в СССР. А жили они в страхе, часто скрывая свое еврейство, не имея возможности проводить какие-либо религиозные церемонии.
Израильтяне не могут взять в толк, что еврейство для живущих за границей соплеменников - нечто гораздо большее, чем просто религия. Если еврейство - исключительно религиозная конфессия, то подавляющее большинство живущих за рубежом евреев таковыми не являются. Сколько в мире насчитывается иудейских ортодоксов? От силы 12%. В целом около половины евреев диаспоры принадлежат к разным течениям иудаизма, в основном реформистским. И что? Все прочие перестают быть евреями, поскольку не посещают синагогу? Конечно же нет. У нас есть общая история, общая судьба".
И все-таки, по словам профессора Ременник, есть повод для оптимизма. Ее исследования подтверждают, что израильское общество и русскоговорящие репатрианты оказывают взаимное влияние друг на друга.
"Это неизбежно, когда в страну прибывает миллион новых граждан, - говорит она. - Приехав в Израиль, мы обнаружили страну, находящуюся под контролем религиозных институтов. Люди приехали с почти нулевым знанием об Израиле, поскольку росли в атеистическом государстве, в котором религия не играла никакой роли. Мы были в шоке от того, какое место занимает религия в израильском обществе. Еврейский календарь определяет ход жизни, все, что касается личной сферы, - браки, разводы, похороны - под контролем религиозных инстанций. Тот факт, что религия не отделена от государства и играет столь существенную роль в израильской политике, стал для нас крайне неприятным сюрпризом. Порой возникало ощущение, что мы приехали в отсталое государство, живущее в XVII веке.
Первые социологические опросы среди новых репатриантов отражали их антирелигиозные позиции. Они считали, что религия - это асболютное мракобесие, тянущее страну назад. В 2010 году, через двадцать лет после начала Большой алии, мы провели довольно масштабный опрос в попытке выяснить, как изменилось отношение советских евреев к религии за два десятилетия. Оказалось, что значительная часть русскоговорящих евреев в Израиле больше не считают себя атеистами, хотя по-прежнему ведут светский образ жизни. Большая часть опрошенных не принадлежала к каким-либо религиозным общинам, и за исключением незначительного меньшинства репатрианты не стали религиозными людьми, хотя и атеистами себя больше не считают. Стоит отметить, что во всем мире атеизм нынче не в моде".
"Люди приобщились к израильскому стилю жизни, - подчеркивает Лариса Ременник. - Они воспринимают Песах, Рош ха-Шана и Хануку как израильские праздники. Если мы хотим быть израильтянами, значит, так мы должны себя вести, рассуждают они. Репатрианты делают мальчикам брит-милу, устраивают бар-мицвы. Это приобщает олим к израильскому образу жизни, но не к вере. Они ведут себя так же, как светские израильтяне".
Профессор Ременник отмечает и такой факт: в отличие от большинства израильских поселенцев, живущих за "зеленой чертой" по религиозным и сионистским мотивам, русские репатрианты, переехавшие в Ариэль или Маале-Адумим, даже те из них, кто придерживается правых взглядов, сделали это вовсе не по идеологическим причинам. Речь идет об экономических соображениях. Они хотели жить недалеко от центра страны и Иерусалима. Известны немногочисленные группы русскоязычных олим, которые примкнули к каким-либо религиозным общинам. Например, к последователям каббалиста раввина Михаэля Лайтмана, который также приехал в Израиль из Советского Союза. Среди некоторых русских евреев популярно движение ХАБАД, имеющее российские корни. Но и это довольно маргинальное явление.
- Существуют отличия между мужчинами и женщинами в том, как они относятся к религии?
- Женщинам важен этот аспект уже потому, что еврейство передается по материнской линии. Если мы говорим о гиюре, то лишь 7% олим, не являющихся евреями по Галахе, прошли ортодоксальный гиюр - в подавляющем большинстве женщины. Супругам важно, чтобы ребенок считался евреем. Исследования показывают, что большая часть девушек русского происхождения, проходящих гиюр, делает это потому, что выходят замуж за уроженцев страны из семей, в которых соблюдают заповеди. Затем они ведут характерный для сефардских семей образ жизни - праздники, субботние трапезы.
- Что будет дальше? Как репатрианты будут относиться к религии в будущем?
- Насколько я вижу, в основной массе это будут секулярные граждане. Вряд ли это изменится. Через десять лет русские олим станут интегральной частью светского населения Израиля.
"Все в Израиле постоянно выясняют, кто правильный еврей"
34-летняя Женя Глухман из Петах-Тиквы, адвокат и модератор популярной ивритоязычной группы в фейсбуке "Русские девушки без чувства юмора и их друзья", пишет также и для издания "Политикли коррект".
"Я репатриировалась в 2002 году, - рассказывает она, - через десять лет после начала Большой алии. Я приехала в страну, в которой уже было значительное русское присутствие. В определенном смысле мне это помогло, поскольку быть русским в Израиле к тому времени уже не было чем-то странным.
В городе, из которого я приехала, существовала небольшая еврейская община, но наша семья не участвовала в ее жизни, поскольку мы жили в другом районе. Мы вели абсолютно светский образ жизни, хотя всегда осознавали свое еврейство. В России, которая является светским государством, акцент всегда ставился на национальную принадлежность. Религиозный аспект был не столь важен. У себя дома каждый делал то, что считал нужным. Лишь после переезда в Израиль я поняла, что еврейство - это этноконфессиональная общность. Здесь религии придается огромное значение, что неизбежно ведет к конфликтам. Все в Израиле постоянно выясняют, кого считать евреем. И, разумеется, в ходу известные стереотипы в отношении русскоязычных репатриантов: "Большинство из них неевреи, все они ассимилированы, не знакомы с иудаизмом" и так далее.
На мой взгляд, есть два ключевых аспекта в том, как я определяю свою еврейскую идентичность: историческое наследие и Холокост. В Израиле историческое наследие евреев диаспоры стерто из памяти, словно его и не было. Единственное, чему здесь придается значение, это Холокост и религия. Однако и события Катастрофы, происходившие на территории бывшего СССР, не получили должного освещения в Израиле. И это меня очень удручает.
- Как ты определяешь себя?
- Израильтянка, говорящая по-русски, и еврейка. Еврейка у меня на последнем месте, поскольку я считаю, что в Израиле в целом недостаточно развита именно израильская идентичность. С моей точки зрения, израильтянами являются все, кто здесь живут: евреи, арабы, друзы и представители других этнических групп. Да, это еврейское государство, но здесь живут не только евреи. Поэтому важно считать всех израильтянами, это именно то, что нас объединяет.
- Тебе не кажется, что здесь имеется некоторое противоречие? Ты приехала сюда по Закону о возвращении, в еврейское, а не в израильское, государство, не в государство всех граждан.
- Это верно, хотя между критериями Закона о возвращении и Галахой тоже есть противоречия. Русские олим приехали в соответствии с Законом о возвращении, но нас всех объединяет то, что мы живем в этом государстве, платим налоги. Я не стала сочетаться браком через раввинат, хотя и я, и мой муж могли это сделать. Мы не хотели взаимодействовать с ортодоксальным истеблишментом. Но я могу понять тех, кто женились в раввинате. В конечном итоге они хотят получить признание. Это их право. Лично я не хотела, чтобы этим определялось мое еврейство.
- А что его определяет сегодня?
- История моей семьи. Мой дед воевал в рядах Красной Армии в годы Второй мировой войны, мои родственники спаслись от уничтожения. Дедушка был светским человеком, но знал, что если, будучи евреем, попадет в плен к немцам, отношение к нему будет совсем другим. Во время Холокоста уничтожали евреев вне связи с тем, соблюдали они заповеди или нет. Только в Израиле бесконечно выясняют, кого считать евреем. В мире никого не интересует, являешься ли ты еврейкой по матери или по отцу.
- Ты рада, что родилась еврейкой?
- Это все равно что спросить, рада ли я, что родилась женщиной. Я рада, что у меня есть этот исторический багаж, и рада тому, что репатриировалась в Израиль. Это помогло мне вернуться к моим корням, понять свою семейную историю.
- У вас есть полуторагодовалый сын.
- У нас светская семья, но мне важно, чтобы мой сын, как и я, знал историю своей семьи. Я хочу, чтобы он понимал, что у людей бывает разный стиль жизни. Я думаю, что всегда буду отличаться от тех, кто не родился в России. Я понимаю, что многие люди в Израиле будут подозревать меня в том, что я нееврейка. Вопрос в другом: насколько это должно беспокоить меня? Ответ - да, меня это будет беспокоить. Должно ли это влиять на мой образ жизни? Нет. Мой девиз: живи и давай жить другим.
- Что было для тебя самым тяжелым в Израиле?
- Обнаружить, что твое еврейство поставлено под вопрос. Это очень неприятное переживание. Ты чувствуешь, что тебя отторгают, что ты здесь чужая. Меня это не сломило. Я нашла свое место в этой стране. Но это травмирующий опыт, оказывающий негативное влияние на повседневную жизнь. Мне также мешает пренебрежительное отношение к нашим праздникам. Приближается Новый год, а с ним вся эта характерная для израильтян путаница с Рождеством. Все время один и тот же вопрос: "Почему вы отмечаете христианский праздник?" Сколько можно объяснять, что в стране, откуда я приехала, это вообще не религиозный праздник.
Или то, что в Израиле можно сочетаться браком только через раввинат. Перед каждыми очередными выборами начинают искать русских в некошерных деликатесных магазинах. Злит и навязываемый репатриантам образ антирелигиозных и даже антисемитов. Русских превратили в инструмент для предвыборных баталий. Мне это мешает. Я не хочу, чтобы группа, к которой я принадлежу, была разменной монетой на выборах - через 30 или 50 лет после начала Большой алии. Это просто вульгарно.
С другой стороны, со мной происходило много прекрасного в стране именно благодаря моему еврейству. После репатриации я жила и училась в интернате, потому что приехала без родителей. Надо мной взяла шефство религиозная семья из Иерусалима, я гостила у них по субботам, и это было замечательно. Это были отзывчивые и гостеприимные люди. Благодаря им я стала интересоваться своими корнями. Это то прекрасное, что есть в еврействе, - поиск корней, стремление понять своих родителей, дедушек и бабушек. Я стала больше интересоваться еврейской историей, историей еврейского народа. Я считаю, что это прекрасно - попытаться понять, почему мы находимся здесь.
В этой стране живут очень разные и интересные люди. Лично мне это помогает понять, откуда я родом. Русскоговорящие репатрианты тоже ведь очень разные. Мы очень отличаемся друг от друга, но проблемы у нас общие. У каждого из нас свое представление о еврействе. И на государстве лежит ответственность за то, чтобы мы не оказались на обочине общества и чтобы нас не подвергали нападкам и оскорблениям. Государство должно прекратить ущемлять наш подход к еврейской идентичности, поскольку это наносит ущерб всему еврейскому народу".
"Мы прежде всего израильтяне"
В 2020 году Израиль отмечал 30-летие Большой алии. И хотя большие празднества были отменены из-за эпидемии коронавируса, тема репатриантов из бывшего СССР и их интеграции в Израиле занимала большое общественное внимание.
Еще в январе 2020 года ведущее ивритоязычное издание "Едиот ахронот" вышло с крупным проектом, посвященным Большой алие. Десятки интервью со знаковыми лицами алии - политиками, деятелями искусства, общественными персонами - появились на страницах газеты и вызвали общественную дискуссию. Немалые споры вызвала и переведенная на русский язык выборка этих интервью, размещенная на ведущем русскоязычном сайте Израиля - "Вести".
Октябрь - месяц, когда в стране официально отмечается День репатрианта, - в 2020 году был посвящен выходцам из бывшего СССР. В опубликованном в эти дни проекте "30 лет спустя" опрошенные репатрианты подчеркнули, что среди прочих аспектов самоидентификации важнейшим для них остается принадлежность к Израилю, ощущение себя гражданином любимой страны.