"Мы стеснялись быть русскими в Израиле": знаменитые репатрианты признались спустя 30 лет
Советские евреи начали массово приезжать в Израиль 30 лет назад. Но сколько бы ни прошло времени, все помнят первые радости - и первые обиды на новой родине. Спецпроект газеты "Едиот ахронот": исповеди самых успешных репатриантов
Они начали жизнь в Израиле никому неизвестными репатриантами, а теперь стали знаменитостями. Известные русскоязычные политики, актеры, музыканты в год 30-летия большой алии из СССР решили рассказать израильтянам на иврите о том, что пережили в первые годы на новой родине. "Новая родина" ("Эрец хадаша") - так называется спецпроект газеты "Едиот ахронот", потрясший Израиль в эти дни.
Подключайтесь к Telegram-каналу "Вестей"
В субботу, 11 января, "Вести" опубликовали перевод на русский язык нескольких исповедей - спикера кнессета Юлия Эдельштейна, актрисы Ани Букштейн, спортсмена-олимпийца Алекса Авербуха, светской львицы и певицы Николь Райдман. Они вызвали взрыв читательского интереса:
Сквозь слезы к успеху: знаменитые репатрианты рассказали о своем пути в Израиле
Сотни людей написали отклики на эту статью, их можно прочитать здесь:
"В Израиле плохо только нытикам": читатели "Вестей" обсуждают исповеди репатриантов
Ниже приводится еще одна подборка исповедей. Последнее, что можно подумать при чтении, - что речь идет о "гоях и коммунистах", как назвал репатриантов из СССР главный сефардский раввин Израиля.
Зеэв Элькин: "Я решил, что не буду стесняться своего происхождения"
Министр. Репатриировался в 1990 году в возрасте 19 лет
"Я приехал в Израиль в декабре 1990 года, незадолго до начала войны в Персидском заливе. Первая сирена воздушной тревоги испугала меня, потому что ничего похожего я никогда не слышал. Так началась моя новая жизнь: по ночам спал с включенным радиоприемником, потому что так распорядилась Служба тыла, и при каждой тревоге приходилось надевать противогаз, потому что Израиль обстреливали.
Прощание с семьей - родителями, братьями и сестрами, оставшимися в СССР, - было тяжелым. Тогда нам казалось, что мы больше никогда не увидимся. Никто не мог предположить, что в скором будущем все настолько изменится.
Я уже был женат, жена была беременна. Все наше имущество составляло 150 долларов - только эту сумму можно было взять с собой из СССР.
Хотя в России я изучал математику, свою карьеру в Израиле я начал с работы в курятнике.
К моменту репатриации я уже знал иврит. Я начал учить его подпольно, еще будучи школьником. В СССР я даже преподавал иврит - конечно, тоже подпольно. Большинство репатриантов приехали в Израиль без знания языка, во всяком случае без того уровня, который был у меня. У меня к тому же в новой стране оказалось много друзей.
У молодых людей моего возраста было огромное желание стать частью израильского общества. Они стремились сделать все, чтобы никто не догадался об их русском происхождении. Мы пытались учить израильский сленг, говорить без акцента.
В какой-то момент я понял, что никогда не стану стопроцентным саброй, что все мои попытки казаться им приведут лишь к тому, что я буду выглядеть карикатурно. Поэтому я решил не стесняться своей "русской" идентичности. Наоборот. Я понял, что интересен для своих друзей, уроженцев страны, именно тем, что обладаю двойной идентичностью. Это решение себя оправдало.
В первые же недели своего пребывания в стране я стал помогать репатриантам. Мы с друзьями создали отдел абсорбции при организации "Гешер". Мы проводили семинары для детей - новых репатриантов, устраивали встречи между олим и уроженцами страны, учившимися вместе.
Мы крепко подружились. Но нам приходилось сталкиваться и с отчаянием, которое охватывало некоторых. Иногда у меня буквально разрывалось сердце. Я видел детей из больших городов (Москвы или Ленинграда), которые попадали в провинциальные городки развития и в школы, не соответствовавшие их уровню, без языка, с другими культурными кодами. Когда ребенок видит, что то, что было запрещено в стране исхода, теперь разрешено, он приходит к выводу, что все дозволено. Включая наркотики. Все.
У девочек-старшеклассниц были особые проблемы. Любой ребенок-иммигрант ищет свое место в новом обществе, он хочет быть как все. И многие девушки видели именно в своей женственности способ интегрироваться в общество. Как будто если у тебя израильский бойфренд, то все в порядке, ты стала "своей". Это, разумеется, было иллюзией. И часто приводило к сексуальной эксплуатации, причиняло моральный ушерб, создавая девушкам имидж легкодоступных. Многие из них пережили в результате тяжелый душевный кризис.
Для израильтян все "русские" на одно лицо. Даже ликудовские активисты путают меня с Юлием Эдельштейном, хотя внешне мы совершенно не похожи. Ко мне неоднократно подходили на улице со словами: "Господин председатель кнессета, вы произнесли прекрасную речь в День независимости". Когда я боролся за пост мэра Иерусалима, Юлий ездил в Нетивот. Жители города подходили к нему и желали успеха на муниципальных выборах в столице. Эдельштейн отвечал им, что это не он участвует в выборах, а Элькин. Но какая разница? Мы ведь оба "русские".
Марина Максимилиан: "Мне говорят: ты русская, ты сможешь"
Певица, репатриировалась в возрасте 3 лет
Папа и дедушка решили репатриироваться в Израиль по сионистским мотивам. После Чернобыля и нападений на евреев мама поняла, что Россия - ненадежное место для ее детей. Несмотря на то что вначале мы поселились в проблематичном районе, в Пардес-Каце, я всегда чувствовала себя в Израиле как дома. Я ходила в религиозный садик, целый год меня называли Мирьям.
Однажды, когда я училась в младших классах, я позвонила подруге. На следующий день в классе все только об этом и говорили. Я не понимала, в чем дело. Выяснилось, что был Йом-Кипур, а я не знала, что в этот день нельзя звонить по телефону.
Я до сих пор не в состоянии выбрасывать еду. Это нам привито в семье. Дисциплине и умению терпеть я также приучена с детства. Мне всегда говорят: "Ты же русская, ты все сможешь". И это правда. В родильном отделении, когда было особенно тяжело, именно это я себе и говорила. Память поколений, умевших терпеливо сносить страдания, помогла мне в самый необходимый момент.
Марина Максимилиан: "Я всю жизнь учусь у бабушки всего добиваться самой"
Марина Максимилиан: "Русские женщины обязаны хорошо выглядеть"
В детстве я часто чувствовала себя жертвой обстоятельств. Это сохранилось до сих пор. Что бы я ни делала по дому, я чувствую себя жертвой. Мою посуду и сожалею о горькой судьбинушке. Я рада, что муж замечает эти нюансы и обращает на это мое внимание".
Исраэль (Саша) Демидов: "В Израиле я как в раю"
Репатриировался в 1990 году в возрасте 33 лет
"Переехав в Израиль, я был ужасно счастлив. Я с большим желанием покинул Советский Союз, очень хотел начать новую жизнь. Мне нравилось в Израиле все и с первой минуты. Море, пальмы, еда. Когда я уезжал из Москвы, там было холодно, снег. А здесь я ходил в одном пиджаке. Мне это казалось раем. Даже мясо мне казалось более вкусным в Израиле, чем в Москве. Я покупал разные продукты, которых там не было: йогурты, кокосы, всякие вкусные вещи, которых прежде не доводилось пробовать.
Мы прибыли в Израиль, чтобы создать театр. Спектакли начались почти сразу же. Вначале мы играли по-русски, к нам ходила русская публика. Через месяц началась война в Персидском заливе, стало меньше репетиций. В те дни я, жена и наш сын много гуляли по улицам.
Я помню, мы ходили по рынку "Кармель", и все вокруг кричали. Мне это так нравилось - казалось чем-то романтичным и экзотическим. У нас была соседка, которая очень помогала нам. Пожилая, но симпатичная польская пани. Однажды я услышал крики с улицы: какой-то мужчина орал на нее, казалось, он ее сейчас разорвет. Я выбежал, чтобы помочь, но она сказала: "Нет-нет, все в порядке. Он просто мне что-то объяснял. Он не кричал. Он так разговаривает". А я-то был уверен, что он хочет ее убить.
Армейский сленг за 2 минуты: актер Даниэль Демидов рассказал, что такое ГАВНАЦ
Часто причина, по которой я получаю или не получаю роли в кино, связана с моим акцентом. Если бы его не было, разумеется, у меня было бы больше возможностей.
При этом - вот парадокс! - у меня появился израильский акцент, когда я говорю по-русски. Однажды я приехал на съемки в Москву и был вынужден брать уроки, чтобы избавиться от израильского акцента в русском языке".
Ира Дольфин: "Я не говорю по-русски"
Фитнес-тренер. Репатриировалась в 1991 году в возрасте 11 лет
"Моя алия была по-настоящему драматическим событием, даже травмирующим. Я была очень упрямой девочкой, бунтаркой. Мне было невероятно сложно принять тот факт, что меня насильно отрывают от места, которое я люблю. На прошлой родине мне было хорошо, меня любили, у меня были друзья. Я была спортсменкой. Папа был известным тренером. В день отъезда я чувствовала себя ужасно, не хотела заходить в самолет и даже заперла себя в туалете в аэропорту. Я была непростым ребенком.
Но помню, с каким восторгом я попробовала свою первую израильскую еду - творог "Коттедж". Это было безумно вкусно. Детские впечатления такого рода не забываются.
В первые годы алии наша семья жила в Кирьят-Гате. Дети в этом городе были не самыми очаровательными существами, мягко выражаясь. Вначале у родителей не было денег на новую одежду, и я носила то, что мы привезли с собой. Представьте, я приехала из Молдавии, температура там опускалась до нуля. А в Кирьят-Гате жарища. Я носила шерстяные вещи и ужасно потела. Надо мной смеялись.
Потом, разумеется, наступил период, когда я начала стыдиться того, что я "русская". Я стала называть себя не Ира, а Ирит. Когда ко мне приходили гости, я просила маму закрыть дедушку в его комнате, поскольку боялась, что он начнет говорить по-русски. Я просила маму, чтобы мне купили отдельный холодильник и поставили в мою комнату. Я не хотела притрагиваться к русской еде.
Лишь через 20 лет я поняла, что я нормальный человек и должна гордиться тем, кто я есть. Но я до сих пор не говорю по-русски - из-за того, что произошло в те годы в Кирьят-Гате. Я помню свой детский бунт, свою беспомощность - изменить имя, пытаться быть израильтянкой, говорить без акцента. Из-за этого периода своей жизни я 30 лет не говорю по-русски".
Инструктор красоты израильских звезд: Ира Дольфин о 4 секретах стройности
