91-летний израильтянин родом из Литвы дал показания против нациста в Германии
Переживший Катастрофу израильтянин дал свидетельские показания в германском суде, никого не оставив равнодушным
"Меня не очень беспокоит, отправится ли он в тюрьму. Я здесь, чтобы засвидетельствовать события для будущих поколений", - пояснил Авраам, приехавший на суд в сопровождении членов семьи.
Внучка Авраама, Дана Кармиэль, написала в социальной сети пост, где назвала своего деда "смелым героем", двухчасовой рассказ которого на суде заставил прослезиться всех присутствующих.
"Сдержанно и спокойно поведал он об ужасах, о которых трудно даже слушать, - написала Дана. - Несмотря на все тяготы, он выжил, создал семью, вырастил детей - без травм, ненависти или страхов. Он растил детей с огромной любовью и терпением. Дедушка, ты самый оптимистичный, полный жизни и молодости человек из всех, кого я знаю. Я горжусь, что я твоя внучка".
Внучка рассказала, что ответил Авраам на вопрос судьи: "Зачем вы проделали столь длинный путь, чтобы дать свидетельские показания?"
"Не ради мести, - ответил он. - Мне все равно, отправится он в тюрьму или нет. Я здесь, чтобы мои слова были задокументированы для будущих поколений во всем мире. Пусть они знают. Я не забываю и не прощаю, но моя лучшая месть мучителям - это моя семья, которая находится здесь со мной".
Авраам Кориский рассказал на суде, что узников лагеря постоянно избивали, даже во время работы. Одного ребенка заставили перед всеми заключенными забить своего отца до смерти.
Что касается обвиняемого, то он был поставлен охранником, чтобы предотвращать побеги и восстания.
Обвинительное заключение против него было подано через 74 года после совершенных преступлений и стало одним из последних против нацистских преступников, которым уже за 90.
На допросе бывший охранник признался, что видел, как людей вели в газовые камеры, и удивился, почему он должен был покинуть место работы. "На мое место привели бы кого-то другого, - недоумевал он. - Я знал, что там евреи, которые не совершили никаких преступлений, мне было жаль людей, но я ничем не мог им помочь. Что я мог сделать один?"
