Растоптать Ливни: что на самом деле задумал Ави Габай

Габай и Ливни. Фото: Охад Цвайгенберг

То, что должно было произойти давно, свершилось 1 января: Сионистский лагерь рухнул и раздавил под своими обломками Ципи Ливни. Габай это сделал. Для себя. Исключительно для себя.

Образно говоря, Ави Габай, не дожидаясь, пока окончательно сдуется кислородная подушка Сионистского лагеря, взорвал ее. Об голову Ливни. И пока ошарашенные взрывом соратники пытались понять, что творит их лидер, он (Габай) продолжал наслаждаться моментом своего триумфа.

Совершенно понятно, что Габаю мало было просто расколоть Сионистский лагерь. Если бы цель была таковой, он бы мог вызвать Ливни на разговор и спокойно выяснить отношения с глазу на глаз. Но Габаю требовалось нечто иное. Он провел ритуал уничижения Ливни. В прямом эфире. Смакуя каждое слово.

Говорят, что перед выходом на трибуну Ави Габай волновался и потел. Ливни, вероятно, не сразу догадалась, куда он ведет. Но сообразив, уже не сомневалась, что ей приготовил партнер по Сионистскому лагерю.

Удар Ливни встретила стойко. Даже не моргнула. Хотя в этот момент уже понимала, для чего именно Габай усадил ее возле трибуны на низком стуле. Для чего желал ей удачи "в любой партии", в которой бы она ни оказалась. Для чего говорил о электоральных разочарования и собственных заботах о будущем.

От Ольмерта и до Мофаза

Позже, комментируя выступление Габая, Ципи Ливни сказала: "Хорошо, что все сомнения развеялись". По сути, она подтвердила, что они с Габаем никогда не были ни партнерами, ни единомышленниками. И их союз был вынужденным и вымученным. Габаю он достался в наследство от предшественника – Ицхака Герцога. И это наследство тяготило его.

Ави Габай, разумеется, хорошо изучил биографию Ципи Ливни. И не забыл, как та призывала к изгнанию Эхуда Ольмерта и расколола Кадиму, когда Шауль Мофаз победил ее на праймериз. Габаю вряд ли нравились подобные перспективы. Вероятно, именно поэтому он нанес упреждающий удар.

Все это было бы понятно и объяснимо, если бы Габай не устроил "публичной порки" своей политической сопернице. Многих покоробило именно то, как это сделал Габай. Даже в самой Аводе признали, что все можно было сделать "по-человечески".

С другой стороны, сторонники Габая заявляют, что и Ливни приложила руку "к взрыву". В окружении лидера Аводы сетуют, что та отказывалась обсуждать текущие вопросы, вела самостоятельную политику, пользуясь статусом главы парламентской оппозиции и забывая, что именно Габай возглавляет блок Сионистский лагерь.

Эти же источники намекают на то, что Ливни не упускала момента для публичной и приватной критики Габая, что тому, разумеется, не нравилось.

Музыка Ганца

Габай, следует заметить, бил наверняка, точно зная, что за Ливни никого нет – ни партии, ни соратников. Созданная ею Тнуа никогда партией, по сути, не была. Это скорее было что-то мифическое, нежели реальное. Партия без штаб-квартиры, активистов, филиалов, рутинной деятельности.

Наверняка в распоряжении Габая были внутренние опросы, показывающие, сколько на самом деле мандатов способна принести Ливни. К тому же с Ливни ему труднее вести переговоры о заключении новых союзов и поисках новых партнеров. Ливни, хотя и воспитывалась в Ликуде, сдвинулась гораздо левее центра, о котором помышляет Габай.

Не исключено, что вспыхнувшая на политическом небосводе звезда по имени Бени Ганц ускорила раскол, который все равно произошел бы в канун выборов. Если теперь опросы покажут рост поддержки партии Авода, то Габай будет выглядеть победителем, которого не судят. В этом случае никто и не вспомнит, как он обошелся с Ливни.

Если же этого не произойдет, то мало Габаю не покажется. Припомнят все.

Автор - политический обозреватель Ynet