"До 120": блокада глазами израильских ленинградцев
27 января 2019 года отмечается 75-я годовщина снятия блокады Ленинграда. После окончания Второй мировой войны было создано Государство Израиль. Сегодня здесь проживает 1350 блокадников. Как жилось евреям в осажденном городе, выяснял автор "Вестей"
30 декабря в квартире жительницы Тель-Авива Беллы Китайчик будет праздник: она отметит 94-й год рождения.
В Израиле самое популярное поздравление в день рождения - "до 120". Эта фраза точно отражает отношение еврейского государства и общества к пожилым людям, а тем более к ветеранам Второй мировой войны. Продолжительность жизни в Израиле благодаря медицине существенно выше, чем в странах СНГ.
"Если бы не Израиль, то меня уже давно не было в живых. В 2002 году мне сделали шунтирование сердца. А сейчас я уже 8 лет живу с кардиостимулятором. Меня здесь хорошо лечат", - рассказывает блокадница Белла Китайчик.
Встречающим ее на улице молодым людям невдомек, что эта милая пожилая женщина - настоящая героиня. Белла награждена орденом Великой Отечественной войны, медалями "За боевые заслуги", "За оборону Ленинграда". Она не только выжила в самую страшную блокадную зиму, но и воевала за освобождение города.
Накануне дня рождения Белла Китайчик решила рассказать историю своей жизни.
"22 июня должна была ехать в Москву"
"Видите, какие у меня были длинные косы", - задумчиво произносит Белла, указывая на черно-белую фотографию в семейном альбоме. Снимок был сделан до войны. На нем еврейской красавице всего 16 лет.
“А это уже 1942-й, во время службы в Красной армии. За год во время блокады я похудела на двадцать килограммов. Волосы из-за истощения выпали, и косы пришлось остричь". - Блокадница показывает маленькую фотографию на другой странице альбома. С нее на нас смотрит словно другой человек:
"Перед войной я закончила 9 классов. Родители решили поощрить меня и отправить на каникулы к родственникам в Москву. Мои тетя и дядя работали в наркомате легкой промышленности. Были людьми обеспеченными, у них была дача под Москвой. Мне сшили новые платья, купили туфли на каблуках. 22 июня я должна была ехать в Москву. Но утром по радио передали, что началась война. Папа поехал на вокзал и сдал билет".
Белла с подружкой отправились в райком комсомола - попросить задание, чтобы помогать стране.
"Подругу послали в бюро по распределению продовольственных карточек, а меня - на курсы по тушению зажигательных бомб. Бомбочки были примерно такого размера (Белла показывает руками расстояние около 30 см). Надо было схватить их за хвост - и в песок. Тогда на чердаках поставили емкости с песком. Курсы были краткосрочные, по их окончании меня направили в кинотеатр "Аврора" на Невском проспекте. Там я уже сама обучала сотрудников тушению "зажигалок".
Как и другие дети Ленинграда, Белла ожидала начала учебного года, но занятия все время откладывались. Вскоре в ее школе устроили госпиталь.
"Дедушка во время бомбежки кричал: «Держи рот открытым, иначе оглохнешь"
Сегодня в Израиле проживают 1350 бывших блокадников.
Елена Пейрик, председатель Тель-Авивской организации ветеранов Второй мировой войны, родилась в Ленинградской области, в Невской Дубровке. Это место прозвали "Невский пятачок" - в июле 1941-го его уже не существовало на карте. Это был важнейший плацдарм для наступления на Ленинград.
"Немцы устроили переправу через Неву - это были 5 километров огня, все полыхало. Помню, как мы бежали. Дедушка во время бомбежки кричал мне: "Держи рот открытым, иначе оглохнешь", - вспоминает Елена, которой к началу войны было 11 лет.
"В конце ноября нас начали забирать из Ленинграда на "ивако" (эвакуационные пункты). Моя мама была учителем, и ее назначили директором детского дома. Детей туда забирали из квартир, где уже не было взрослых. Дети умирали, и маме приходилось самой их хоронить. Могилы были сразу за учреждением, - рассказывает Елена. - Страшная картина - по городу ездили машины, в которых как туши мяса плотно стояли покойники. У нас в семье от блокады умерло семь человек. Моя двоюродная сестра шла по улице, когда начался обстрел. Осколок снаряда попал ей под лопатку, и она погибла на месте.
Было до двадцати бомбежек в сутки. Мы, дети, сразу понимали, какой самолет летит: этот немецкий и уже отбомбился, а этот тяжелый - значит, сейчас будет бомбить. - Елена вздрагивает от воспоминаний. И продолжает: - Сейчас я живу в израильском городе Лоде, недалеко от аэропорта Бен-Гурион. Над нами часто пролетают самолеты. И когда гул сильный, я невольно бегу к окну - посмотреть, а вдруг сейчас будут бомбить".
У каждого ленинградца на 22 июня 1941 года были свои планы, и страшное сообщение по радио стало полной неожиданностью.
"До войны я училась на факультете иностранных языков в Лениградском университете. Когда объявили о начале войны, люди стали беспокоиться, сушить сухари. А я не подготовилась, - вспоминает 102-летняя Гися Агранова. - Меня спасло то, что я получала немного денег за брата-военного. Оба мои брата были на фронте, а я с мамой осталась в Ленинграде".
Гися вспоминает, как ей нужно было выходить на работу на завод "Электросила". Когда перестал ходить транспорт, добирались пешком. "Но сил не было, ноги просто не слушались. В итоге меня уволили за прогул", - добавляет Гися.
"Мама варила студень из столярного клея"
Вернемся к истории Беллы Китайчик. Ее семья переехала в Ленинград в 1937 году из Москвы.
Ветеран вспоминает: как только началась война, в квартирах сразу сняли все телефоны, чтобы не было лишних разговоров и утечки информации. У мамы Беллы забрали пишущую машинку. За сданные вещи выдавали справку, но после войны, конечно, ничего не вернули.
"9 сентября бомбили Бадаевские продуктовые склады. После этого ввели жесткий лимит на продукты. В день полагалось 150 граммов хлеба, немного сахара и масла. У нас дома сначала были какие-то запасы продуктов. До войны мама любила печь, держала дома банку муки, два килограмма изюма. Первое время это нас спасало. Деньги уже почти ничего не стоили. Продуктов в магазинах не было. По талонам на сахар, например, можно было взять конфеты.
30 декабря у меня был день рождения, и захотелось купить хоть какие-то конфетки. И тут вдруг пронесся слух, что в магазин рядом с цирком завезли конфеты. Народ ринулся туда. Я простояла в очереди ночью несколько часов и сильно отморозила ноги. В итоге купила на семью граммов 300 конфет", - рассказывает Белла.
Но не все в Ленинграде в то страшное время голодали. В коммунальной квартире нашей героини жила семья: мужчина работал на продуктовом складе, а женщина - в булочной. У них было трое детей. Они были такие розовощекие и упитанные, что родители боялись выпускать их из дома - чтобы не похитили. Тогда даже человечину ели. Кошки с улиц исчезли. Домашняя кошка Беллы тоже пропала бесследно.
"У папы еще с Первой мировой войны остались хромовые сапоги. Он обменял их на рынке на 7 килограммов ржи, - рассказывает Белла. - Отец от голода уже в декабре стал дистрофиком и не мог ходить. Его устроили в специальный стационар. Я до нового года посещала школу, а потом у меня тоже такая дистрофия началась, что уже не могла ходить.
Нас поддерживала моя тетя, которая работала главврачом в детской и женской консультации на Васильевском острове. У них была молочная кухня, где готовили смеси для грудничков. Эти смеси варили из овсянки и риса. До войны вываренный рис отправляли на корм скоту, но во время блокады горздравотдел разрешил использовать его для сотрудников. Тетя приносила нам после работы поллитровую баночку риса, это нас очень поддержало.
В магазине мама требовала, чтобы нам взвешивали по 150 граммов хлеба отдельно каждому. И дома следила, чтобы папа не съел мой кусочек. Представляете, что чувствовал умирающий от голода мужчина при виде этого кусочка? - вздыхает Белла Китайчик. - Потом кто-то сказал, что можно варить студень из столярного клея. У папы были пластинки такого клея. Мама их вываривала, добавляла туда уксус и горчицу - получался студень".
"По радио выступал Сталин, а нас в это время бомбили"
Мы с Беллой сидим у нее дома и листаем семейный альбом со старыми фотографиями.
"Вот дом на Литейном проспекте, 51, где мы жили, - говорит Белла. - Наши окна на втором этаже выходили во двор областного драматического театра. Как сейчас помню: 6 ноября по радио транслировали торжественное заседание из Москвы по случаю Дня Октябрьской революции. Я была дома одна, родители находились на работе. И вдруг завыла сирена. В нашем доме было бомбоубежище. Но мы туда ходили не всегда. У нас в коридоре между капитальными стенами стоял сундук, там мы собирались и пережидали бомбежку. Так было и на этот раз. Хотелось послушать речь вождя, и вдруг так грохнуло...
Оказалось, что немцы бомбили здание театра. Там базировалась команда местной противовоздушной обороны. К счастью, обошлось без жертв. Но взрывная волна была такой силы, что у нас выбило оконные рамы вместе со стеклами, все зеркала потрескались", - вспоминает Белла.
После бомбежек стекла в окна уже не вставляли. Забивали фанерой, стеклили только форточку.
"Из-за бомбежки в нашем доме отключилось все: электричество, водопровод, канализация. Нужду справляли в ведро, а потом выносили во двор. Когда в апреле началась оттепель, все жители города бросились на его очистку", - рассказывает Белла.
Зима 1941-го была в городе на Неве одной из самых суровых в XX веке. Ленинградец Николай Горшков в те дни вел дневник, где ежедневно писал о погоде. В его уникальных документах можно увидеть, что столбик термометра редко поднимался выше минус 20 градусов, а в январе температура доходила до минус 34.
"Для отопления мы купили "буржуйку" (небольшая автономная металлическая печь). В нашей маленькой 10-метровой комнате был дымоход. Туда мы вывели трубу от печки, и все переселились в эту комнату. В ванной у нас стояла колонка, которая топилась дровами, а во дворе был дровяной сарай. Но в конце зимы дрова закончились, мы начали ломать мебель и ею топили.
На окнах у всех были темные занавески. Освещения на улицах не было, и люди ходили со специальными светящимися жетонами, чтобы не столкнуться", - делится Белла.
По воспоминаниям многих жителей блокадного города, в то время стекла заклеивали крест-накрест бумажными лентами, чтобы во время бомбежки они не разлетелись на мелкие осколки.
В некоторых домах еще оставалось печное отопление, которое использовалось. Но в большинстве квартир люди надевали на себя всю имеющуюся одежду, чтобы не замерзнуть во время сна в сырой и холодной комнате.
Новогодняя елка в осажденном городе
Но даже в это трагическое для города время жизнь не останавливалась. Местные власти не забыли про самый любимый детский праздник.
"В январе 1942-го в Государственном театре драмы (Александринский театр) для школьников устроили новогоднюю елку. Был даже елочный базарчик. Показывали спектакль Театра музкомедии "Свадьба в Малиновке". А потом всех повели в "Метрополь" на Садовую и накормили обедом: супчик морковный и маленькая котлетка с гарниром", - вспоминает Белла Китайчик.
Взрослые тоже получали свои пригласительные билеты, но не на праздник. Во время блокады в каждом районе работала баня - одна на весь район, и туда ходили по пригласительным билетам. Мужчины и женщины мылись вместе. "В то время все инстинкты были настолько утеряны, что всем было все равно, главное - помыться", - объясняет Белла.
"Выезжали по льду в сорокаградусный мороз на открытых машинах"
Эвакуация из блокадного Ленинграда еще не означала спасение жизни, ведь до пункта назначения по льду Ладоги еще нужно было добраться.
Елену Пейрик эвакуировали по Дороге жизни 4 апреля 1942 года. Она рассказывает, что машина ехала по кузов в воде, так как лед на Ладожском озере к тому моменту уже осел. В итоге 36 километров проехали за два часа. Кресел в машине не было, и девочка вместе с мамой и младшей сестрой сидели на полу. Эвакуировали их в Краснодарский край, но и туда через два месяца пришли нацисты.
Вернулась же Елена с сестрой и мамой в Ленинград только в 1946 году.
Другая блокадница, Гися Агранова, рассказывает, как они выезжали из города по Ладоге в сорокаградусный мороз - на открытых машинах.
"Для перевозки печатной машинки мне выдали бронежилет"
Во время блокады было важно пережить первую зиму. С приходом тепла Белла и другие ленинградцы начали оптимистичнее смотреть в будущее.
"Весной стали ходить трамваи. В женской консультации, где работала тетя, понадобилась секретарь-машинистка, а так как у нас дома была пишущая машинка, то я еще школьницей научилась на ней печатать, и меня взяли на работу, - говорит Белла. - Благодаря работе я стала получать не сто пятьдесят, а двести граммов хлеба. Возле консультации в палисаднике вскопали землю, и мы там посадили капусту. Такие импровизированные огороды появились в Ленинграде повсюду. Весной народ стал собирать за городом крапиву", - рассказывает Белла.
Но вскоре девушке пришло время идти в армию, и она попала в штаб инженерных войск Невской оперативной группы, которая потом была преобразована в штаб 67-й армии, участвовавшей в прорыве блокады Ленинграда. Там ей сразу выдали сухой паек - 700 граммов хлеба. Конечно, после двухсот граммов сразу захотелось жадно накинуться на хлеб, но капитан предупредил, чтобы новобранцы не ели все сразу, иначе будет заворот кишок.
"Нас построили и стали спрашивать: "Повара среди вас есть? Шаг вперед! Парикмахеры, машинистки есть?" Я набралась смелости и вышла из строя", - вспоминает Белла.
И тогда ей поручили перепечатывать документы штаба. Все они были, естественно, "совершенно секретными".
Но самым важным и секретным оказался план наступления инженерных войск. Над ним в штабе начали работать еще в декабре 1942-го. План несколько раз переделывался, рассматривался на военном совете армии и снова получал коррективы. Конверт с сургучной печатью передавался под расписку связному, который отправлялся в часть и вручал документ командованию.
"Последние три дня я не вставала из-за пишущей машинки. Доходило до того, что просто облокачивалась на машинку и спала. Подремлю немного и после короткого отдыха снова продолжаю печатать", - рассказывает Белла.
Когда началась подготовка к наступлению, часть штаба Беллы перенесли ближе к фронту, а ей велели собираться для поездки на временный пункт управления.
"А что мне собираться? У меня был только маленький рюкзачок. Главной вещью была пишущая машинка. Для ее перевозки мне выдали мягкий бронежилет. В него я ее и завернула, - говорит она. -
После прорыва блокады 28 января 1943 года части нашей армии двинулись дальше освобождать Псковщину и Латвию. День Победы мы встретили в городе Тукумсе".
"Иди к нам в десятый класс"
В июле 1945 года Беллу Китайчик демобилизовали. Девушка хотела продолжить обучение в строительном техникуме. Уже собрала документы, но по дороге встретила свою довоенную учительницу. Обе были рады такой встрече, удивлялись, как выжили.
"Когда она узнала, что я хочу в техникум, то сказала: "Ты с ума сошла?! Иди к нам в десятый класс". Но я стеснялась, что буду старше всех. Посоветовалась с мамой, и мы решили, что лучше все-таки доучиться в школе. Это решение изменило мою судьбу. Пока училась в 10 классе, я решила поступать на отделение журналистики филологического факультета ЛГУ", - говорит Белла.
После университета Белла работала в газетах Новгорода, Кемерово, Ленинграда. Последние 17 лет перед уходом на пенсию была редактором ленинградского отделения "Стройиздата".
День рождения в Израиле
30 декабря Белле Китайчик исполнится 94 года. Конечно, этот день рождения она будет отмечать совсем иначе, чем в блокадном Ленинграде. Уже готовится к тому, что каждый знакомый поздравит ее словами: "До 120, Беллочка!"
"В Израиле для ветеранов Второй мировой войны и переживших Холокост существует ряд льгот. Это корзина бесплатных лекарств, большая скидка на земельный налог и оплату электричества. Им предоставляются услуги помощниц по уходу, которые помогают принимать ванну, готовить еду, приносят продукты из магазина и даже сопровождают к врачам. Два раза в год блокадникам выплачивают особое пособие - по 1600 шекелей (около $420)", - говорит руководитель Совета жителей блокадного Ленинграда в Израиле Эмилия Ларина.
Израильские власти заботятся о сохранении памяти подвига ветеранов Второй мировой войны. В июле 2017 года кнессет объявил 9 мая официальным праздничным днем. В Нетании есть монумент Победы Красной армии над нацистской Германией, а в Ашдоде установлен памятник жертвам блокадного Ленинграда. В мае 2019 года в Иерусалиме планируется открытие монументального комплекса защитникам и жертвам блокадного Ленинграда.
Белла Китайчик репатриировалась в Израиль в 1995 году. Сначала жила в Хайфе, потом переехала в Тель-Авив. Израиль любит всей душой - так, как только может любить свою страну еврейская девочка, пережившая голод и смертельный ужас из-за нацистов.
"Люблю гулять по тель-авивским улицам. Даже сейчас, когда уже хожу с палочкой. Движение - это жизнь", - произносит Белла Китайчик. И улыбается той же нежной улыбкой, как девушка с довоенного фото...
