"Мы не иммигранты": почему в Израиле репатрианты так не любят это слово

Анна Бурд. Фото из личного архива

Мне 28 лет, и теперь не только молодость пытается убежать от меня, но и русский язык. Лучший способ удержать его - говорить, да я не так уж и стараюсь. Грустно в этом признаться, но я недостаточно часто разговариваю со своими родными (что делает меня "так себе" внучкой и "так себе" дочерью). То, что я запинаюсь, говоря по-русски, показывает, что русский язык стал забываться. Даже когда внушаю себе, что русский знаю прекрасно, в нужный момент, например, на семейных застольях, частенько не могу подобрать подходящее слово.

Вот и в этот Рош ха-Шана я начала говорить про переезд в Израиль и не смогла вспомнить, как сказать по-русски "алия". За столом вместе с нашей семьей сидела подруга мамы, приехавшая в гости из Нью-Йорка. Когда-то она, как и мы, взяла билет в одну сторону, только мои родители поехали в Израиль, а она – в Америку.

И вот я мучительно вспоминала русское слово, которое обозначает переезд на постоянное жительство в другую страну. Мне не пришло в голову ничего, кроме "эмиграция". "Когда мы эмигрировали в Израиль…" – произнесла я. И тут же получила упрек от родственника. "Мы не эмигрировали, мы репатриировались, - поправил меня он. – Это наша подруга иммигрировала в Америку. А мы – нет. Это совершенно разные вещи".

Разговор запал мне в душу, и я начала задаваться вопросом, в чем разница.

Разве репатриация не подразумевает иммиграцию? Слово "иммиграция" несет в себе множество значений, в том числе и отрицательных, например, чувство чуждости, экономические трудности. Ну а слово "репатриация" звучит намного позитивнее. Это не переезд в страну, где вы будете чужаком, напротив, вы приезжаете домой и сразу становитесь своим. Репатриация даже выглядит как героический поступок, как вклад в укрепление еврейского народа и воплощение сионистских идеалов. А иммиграция - это когда вы бежите из места, где вам было плохо, туда, где будет лучше.

Когда вы думаете о репатриации, вы думаете в основном о будущем, но давайте на минутку остановимся на прошлом.

Можно сказать, что в целом в России было неплохо - кроме, конечно, антисемитизма, препятствий в карьере для евреев или страха, что в автобусе тебя могут обозвать "жидовкой". Не хватало средств к существованию? Был низкий уровень жизни? Вовсе не всегда.

Репатриация в этом смысле является изменением в плане национального и личного статуса. Это переезд туда, где вы сможете чувствовать себя дома в качестве еврея. Это значит, что можно с оптимизмом смотреть в будущее . Добро пожаловать на еврейскую родину! Это совсем не та неизвестность, в которую ведет обычная иммиграция. Добро пожаловать, и спокойно ездите на автобусе. Только смотрите, чтобы по ошибке вас не назвали "вонючей русской"…

Алия имеет свою цену. Цену потерь. Теряешь родных и друзей, которые остались "там", любимые места, теряешь приспособленность к тамошней жизни, умение “вертеться”, зарабатывать - и, как ни странно, чувство принадлежности. Когда моя семья с гордостью произносит слово "репатриация" и отвергает слово "иммиграция", мне кажется, что так она скрывает горечь потерь. "Не страшно. Главное, что мы в еврейской стране".

Но истина в том, что многие пожилые репатрианты не нашли себя в Израиле . "Там" они занимали важные должности и чувствовали себя "важными людьми". Здесь в службе трудоустройства им говорили такое, например: "Геверет, ты действительно думала, что приехала развивать израильскую экономику? Пойди-ка на упаковку салатов". Потому что какой вклад может предложить 50-летняя женщина без знания языка?

Но правда также в том, что 50-летняя женщина, достаточно прожившая в Израиле, увидит, как ее внуки пойдут в армию, она здесь счастлива и чувствует себя как дома. Но в глубине души она также знает, что заплатила свою цену: ее друзья далеко, а ценность ее для новой страны, что поделать, ниже.

А еще правда в том, что дети этой женщины, приехавшие сюда в тридцатилетнем возрасте и начавшие с тяжелых работ, могли бы преуспеть гораздо больше, если бы приступили к профессии в более молодом возрасте и пропустили этап уборки лестниц. Их положение по сравнению со сверстниками-сабрами часто хуже даже при одинаковом профессиональном уровне.

И дополнительная цена алии – та, которую платят дети и внуки репатриантов. Даже если мы захотим (я - нет, мама, не волнуйся), то как можем позволить себе иммигрировать в другую страну при той цене, которую заплатили наши родители, бабушки и дедушки? Разве это не будет предательством той страны, которую они сделали нашей родиной, и самое главное - предательством их самих? Тем более что если мы захотим переехать в другую страну, то опять не будем иммигрантами. Мы будем "йордим" – спустившимися с вершины, бросившими свою настоящую родину...