Смешная солдатка из фильма "Эфес бе-яхасей энош", забавная героиня с сильным русским акцентом из сериала "Сабри Маранан", комическая актриса театра "Ципорела" Тамара Клейнгон всегда вызывает у зрителей улыбку. Но до недавнего времени только близкие знали, что за искрометным юмором таится трагедия. Об этом актриса рассказала в интервью в студии Вести - ynet.
Тамара Клейнгон родилась в Умани, украинском городе, который до сего дня процветает благодаря паломничеству брацлавских хасидов на могилу рабби Нахмана. А тогда, перед развалом СССР, это был небольшой город с дефицитом продуктов, где колбасу достать можно было только при наличии правильных связей. Тамара рисовала все, чего ей не хватало: новое платье, корону королевы красоты и даже ту самую колбасу. Зато в доме было много книг, альбомов по искусству и пластинок. Папа Ефим работал на заводе токарем, а мама Тамара (в ее честь назвали и дочь) заболела послеродовой депрессией. Маленькой Томе поручили большую и взрослую роль: занимать большую Тому и отвлекать от мыслей о самоубийстве.
"Года четыре назад я начала писать короткие рассказы о детстве и однажды зачитала отрывок своему коучеру Шифи Фридан. Она сказала, что хорошо бы сделать из этого сценку. Мне не хотелось делать факт маминой болезни достоянием общественности, и сначала я отказалась. Но Шифи убедила меня попробовать. К счастью, я окружена талантливыми людьми, и после мозгового штурма с друзьями родилась идея спектакля под названием "Десять способов спасти сумасшедшую маму". Конечно, он очень изменился по ходу развития событий, включая название и даже некоторые сцены, но если бы мои коллеги по сцене - Галь Фридман, Дана Ивги, актриса и подруга Бат-Эль Папора - не убедили меня, что непременно нужно делать спектакль, я бы вряд ли на это решилась".
Для Тамары этот спектакль стал большим психологическим экзаменом. На сцене - только она и Колесо судьбы, которое крутится и определяет, каким будет следующий рассказ, он же - фрагмент из той, прежней жизни. Такой непохожей на нынешнюю.
Отец, работавший на заводе, вынужден был зарабатывать на всю семью, а для противостояния маминым замыслам Тамара выработала целый набор способов предосторожности: так, на кухонное окно ставили стеклянные банки и стаканы: если вдруг мама его откроет, посуда упадет и разобьется, а Тома услышит, даже если будет в другой комнате. Двери и окна нужно было запирать всегда, иначе могла случиться беда…
Но запоры не помогли. Когда Тамаре исполнилось 11 лет, маме удалось осуществить свои намерения. Она выбросилась из окна, когда дочка задремала. Чувство вины за это преследовало Тамару много лет.
"Я помню, постучали в дверь и попросили позвать папу. Я сказала, что папа на работе, но могу позвать маму… И не дозвалась. Я побежала вниз по лестнице и увидела ее, она была еще жива. Спросила ее, как она могла, она ведь обещала не делать этого, а она ответила, что не помнит, как ей удалось выпрыгнуть из окна. Потом соседка посоветовала мне никому не рассказывать о самоубийстве мамы: "А то узнают - и тебя никто замуж не возьмет". Мой спектакль – это ответ соседке: невзирая ни на что, я преуспела, и гибель мамы не определила для меня жизненный путь. Я не сломалась, не впала в депрессию, не сдалась. Я вообще всегда считала, что у меня счастливое детство, - дети ведь умудряются приспособиться к любой реальности. Просто моя была чуть другая, не такая, как у всех, но я видела в своей маме героиню, сильную женщину. Помню, однажды у нее был приступ, и пришли санитары ее забирать - она так сопротивлялась, что сломала ключ от входной двери. Сломала на куски. Они остались лежать на полу, когда санитары ушли. А я собрала их и тихо гордилась: "Моя мама - такая сильная, она боролась до последнего, и они все равно не смогли ее победить".
Когда мамы не стало, заботу о дочери полностью взял на себя Томин папа Ефим. Он старался всячески развлекать Тамару, покупал ей пластинки, и именно он подал документы на репатриацию в Израиль.Так Тома и папа приехали в Израиль и начали новую жизнь.